Шеф с системой. Гамбит повара (СИ) - "Afael" - Страница 27

— Шарлатанство! — взревел Демьян, его лицо исказилось от ярости. — Он просто тянет время! Он поведет ваших людей в лес на погибель, пока крепость вымирает! Или вообще сбежать хочет!

— Отец! — раздался вдруг голос Ярослава. — Его «дикие компоненты» поставили меня на ноги! Его знаниям я доверяю больше, чем пустым словам!

— Князь, у нас нет другого выбора, — добавил Степан Игнатьевич своим ровным голосом. — Мы должны рискнуть. Пусть Демьян лечит людей своими методами, а Алексей своими. Лучше атаковать эту заразу со всех сторон, чем ругаться и спорить. Верно я говорю, Демьян?

Старик сверкнул глазами, вздохнул: — Верно, управляющий. Не время устраивать свары.

Святозар смотрел на меня, на своего сына, на управляющего, и я видел, как в его глазах гаснут последние сомнения.

— Хорошо, — произнес он, и его голос снова обрел силу. — Я даю тебе все полномочия. Борислав и десяток лучших воинов пойдут с тобой для охраны. Найди все, что нужно, и возвращайся как можно скорее, повар.

Через полчаса у главных ворот уже стоял небольшой, полностью готовый к походу отряд. Десяток суровых, молчаливых ветеранов из личной гвардии управляющего.

К нам подошел Ярослав, уже одетый в походную кожаную броню.

— Я иду с вами, — это был не вопрос, а утверждение.

Я хотел было возразить, но, встретив его стальной взгляд, понял, что это бесполезно. Он принял свое решение.

Тяжелые ворота крепости со скрипом отворились. Наш небольшой отряд вихрем вылетел из ворот и бегом устремился к лесу. Мы мчались наперегонки со временем, оставляя за спиной крепость, медленно погружающуюся в пучину болезни.

Мы почти бежали. Неслись сквозь утренний туман быстрым, изматывающим шагом, который могли выдержать только закаленные воины. Борислав, как и подобало, шел впереди, его острый взгляд пронзал серую дымку, а рука не покидала эфеса меча. За ним — я, а следом — Ярослав и десяток молчаливых, сосредоточенных воинов.

Воздух был чистым и холодным, он обжигал легкие. Я бежал, почти не глядя под ноги, полностью доверившись Бориславу, который прокладывал путь впереди.

«Активировать поисковый фильтр: „Противоядие“», — мысленно приказал, стоило нам забежать в лес. Мир вокруг на мгновение потерял краски, став серым и невыразительным, а затем, тут и там, среди обычной лесной растительности, вспыхнули мягкие, едва заметные огоньки — зеленые, золотые, синие. Мой Дар подсвечивал мне цели.

— Сюда, — скомандовал я, сворачивая с едва заметной тропы в густые заросли. Дальше уже я вел отряд.

Мы продирались сквозь колючий кустарник около десяти минут, пока я не остановился у подножия старой, корявой ели. У самых ее корней, в тени, росло то, что я искал. Невзрачное растение с темно-красным, узловатым стеблем. Для любого другого это был просто сорняк. Для меня — первое оружие.

— Выкапываем его, — сказал я.

Пока воины охраняли, я и Ярослав, опустившись на колени, начали осторожно разрывать влажную, пахнущую хвоей землю. Вскоре показался толстый, почти багровый корень, похожий на скрюченный палец. Я аккуратно извлек его и разломил. Воздух тут же наполнился острым, пряным, почти жгучим ароматом.

— Что это? — спросил Ярослав, с любопытством разглядывая находку.

— «Огненный корень», — ответил я, счищая с него землю. — Яд «Болотная Смерть» бьет по нервам, усыпляя их. Этот корень заставит их проснуться. Он — противоядие против «Тиноцвета».

Ярослав с уважением посмотрел на невзрачный багровый корешок, который я держал в руке.

Собрав достаточно «Огненного корня», мы двинулись дальше. Мой внутренний компас вел нас к ручью, журчавшему неподалеку. Борислав и его люди шли молчаливым, несокрушимым кольцом вокруг нас, их взгляды постоянно сканировали тени между деревьями. Они были нашей броней, позволяя мне полностью сосредоточиться на поиске.

Там, где ручей делал изгиб, образуя небольшую заводь, на скользких, покрытых зеленью валунах, я нашел второй компонент. Это был странный на вид, похожий на темно-зеленую губку, мох, который рос прямо на линии воды, постоянно омываемый течением.

— А эта дрянь зачем? — поморщился Ярослав, глядя, как я осторожно срезаю ножом склизкую, неприятную на вид массу.

— Эта «дрянь», княжич, — пояснил я, — самое важное лекарство. В яде не только травы. В нем есть… рудная отрава. Мельчайшая ядовитая пыль, которую, как я думаю, добывают в старых болотных рудниках. Она оседает в теле, как ржавчина, и делает кровь тяжелой. Этот мох — он как магнит для этой отравы. Он впитает ее в себя и вычистит из тел воинов.

Ярослав на мгновение замер, его лицо выражало смесь отвращения и глубокого понимания. Затем он решительно вытащил из-за пояса свой собственный, богато украшенный кинжал, и, опустившись на корточки у самого края воды, начал так же аккуратно, как и я, срезать мох с камней.

Когда мы собрали достаточно мха, я выпрямился, оглядывая лес. Два из трех компонентов были у меня, но самый главный, тот, что должен был противостоять смоле «сон-травы», здесь не рос. Я закрыл глаза, концентрируясь, пытаясь уловить в своем сознании тот самый, нужный мне отклик, но мой внутренний компас молчал. Вокруг была лишь серая пустота.

— Что-то не так? — спросил Ярослав, заметив, как изменилось мое лицо.

— Я не могу его найти, — ответил я глухо. — Третий компонент. Его здесь нет. Нужно идти дальше.

Мы пошли дальше, но нужное растение так и не попадалось. Час сменялся часом. Мы прочесывали низины, заглядывали под каждый корень, проверяли каждый овраг. Мы начинали уставать, а надежда в глазах Ярослава сменилась тревогой. Время, наше самое драгоценное достояние, утекало, как песок сквозь пальцы.

Я чувствовал, как нарастает отчаяние. Я вел их вслепую, полагаясь на Дар, который молчал. Неужели я ошибся? Неужели я привел их сюда зря?

«Сосредоточься!» — мысленно приказал я себе. Я остановился, прислонившись к стволу дерева, и закрыл глаза, отсекая все лишнее. Влил всю свою ментальную энергию, весь свой резерв в один-единственный импульс, расширяя радиус поиска своего Дара до самого предела. В висках застучало, а перед глазами поплыли темные круги от напряжения.

И тут, на самой границе моего восприятия, я уловил слабый, едва заметный отклик. растение, которое я искал. Оно было далеко, на северо-западе.

— Туда, — выдохнул я, открывая глаза и указывая рукой вглубь леса, туда, где деревья становились реже, уступая место чахлой, болотистой низине, над которой висел легкий туман. — Оно там. Я чувствую.

Мы снова двинулись, теперь уже почти бегом, подгоняемые последней надеждой.

Лекарские палаты, еще вчера бывшие тихими и почти пустыми, превратились в гудящий, стонущий ад. Помещение было переполнено. Больных клали на все свободные лавки, на расстеленные на полу тюфяки, а когда место закончилось — просто на охапки соломы в коридоре. Их число росло с каждым часом, и паника, которую Ратибор пытался сдержать, выставив стражу у дверей, уже начала просачиваться наружу в крепость.

Демьян и его перепуганные ученики метались от одного больного к другому, как слепцы. Они разносили кружки с дымящимися отварами, но это было все равно что пытаться потушить лесной пожар росой. Отвары не давали никакого эффекта. Воины пили их и продолжали слабеть.

В самый разгар этого хаоса дверь распахнулась, и внутрь, как порыв ледяного ветра, вошел воевода Ратибор. Он прошел мимо стонущих тел, его лицо было мрачнее грозовой тучи. Он подошел прямо к Демьяну, который как раз пытался заставить очередного больного выпить свою бесполезную микстуру.

— Что здесь происходит, лекарь⁈ — прорычал воевода, и его голос заставил всех вздрогнуть. — Мне только что доложили еще о двадцати заболевших из ночного дозора! Мои люди слабеют на глазах, а ты поишь их ромашкой! У тебя есть лекарство или нет⁈

Демьян выпрямился, пытаясь сохранить остатки своего достоинства.

— Это неведомая хворь, воевода… — пролепетал он. — Ее природа туманна. Мои знания здесь бессильны. Я делаю все, что могу…