Шеф с системой. Гамбит повара (СИ) - "Afael" - Страница 1

Я проснулся от тишины.

Непривычной тишины, в которой единственным звуком было мерное биение моего собственного сердца. Я лежал, не открывая глаз, и пытался понять, что изменилось. Тело чувствовалось отдохнувшим.

Я смог впервые нормально выспаться после этого чудовищного марафона по подготовке княжича, и тело с благодарностью отзывалось на отдых. Ночь после большой пьянки не считается. В таком состоянии нормально выспаться в принципе сложно.

Да еще кровать новая в моих хоромах. Подо мной была не узкая кровать в каморке при кухне, на которой я спал последние недели, а нечто совершенно иное. Мягкое. Широкое.

Медленно открыл глаза и на мгновение забыл, как дышать. Взгляд уперся в высокий, беленый потолок, а не низкие балки. Комната была залита ярким утренним светом, который лился из большого окна. Я сел на кровати. Если честно, после пира и дневных дел я вчера просто свалился на нее и даже не рассмотрел.

Так вот я лежал не на какой-то там кровати, а на огромном ложе, застеленным покрывалом из мягкого, приятного материала и настоящими звериными шкурами. Я провел по меху рукой. Это было просто нереально. Я уже отвык от подобного.

Моя старая каморка при кухне была функциональной тюрьмой, хоть я и назвал ее золотой клеткой. Нет, вот эта комната была… золотой клеткой. Просторная, светлая. У окна стоял массивный письменный стол из темного, полированного дерева и удобное кресло с резной спинкой. В углу — отдельная ширма, за которой я разглядел медный таз для умывания и кувшин.

На стуле рядом с кроватью висела одежда. Моя новая одежда.

Я встал и подошел ближе, разглядывая обновки. Это был уже не просто комплект из хорошего сукна, а одежда, достойная советника. Нижняя рубаха из тонкого льна. Плотные штаны из темно-зеленой шерсти, идеально сшитые. И верхняя куртка из мягкой кожи. Новая одежда — декларация моего нового статуса.

Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на всю крепость. На суету двора, марширующих стражников, въезжающих в ворота всадников. Теперь я поднялся на ступеньку выше, но все же не был свободен.

Понятное дело, что это не подарок. Это аванс, который мне предстояло отрабатывать всю свою жизнь, доказывая свою полезность, творя чудеса по заказу. Пока я мирился с этим. Я был слишком слаб, слишком зависим от княжича и управляющего, чтобы даже мечтать о большем. Пока.

В дверь раздался тихий, почтительный стук, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Войдите.

Вошел молодой слуга, которого я никогда раньше не видел. Он нес в руках большой медный кувшин, от которого шел пар, и стопку чистых льняных полотенец. Он поставил их у умывальника и, не поднимая на меня глаз, поклонился.

— Горячая вода для вашего умывания, господин советник.

«Господин советник». Это прозвучало дико. Я, привыкший быть на самом дне иерархии, не знал, как на это реагировать. Хоть в прошлой жизни я и привык командовать кухней, но теперь та жизнь казалась далеким сном. Была ли она вообще… та жизнь.

— Спасибо, — проговорил я благодушно. Внутри я могу удивляться, но на показ теперь этого делать нельзя. Я советник, а не поваренок с кухни Прохора.

Слуга, видимо, ожидал приказаний, но я молчал. Он с удивлением поднял на меня взгляд, увидел мою задумчивость, быстро опустил глаза и, снова поклонившись, попятился к двери.

— Сейчас я быстро умоюсь и на кухню пойду, — сказал я ему вслед. — Так что можешь не уходить. Кувшин сразу заберешь. Нужно поторопиться, так как завтрак для княжича сам себя не приготовит.

— Но, господин советник… завтрак уже готов. Княжич Ярослав ждет вас в малой столовой, — удивился слуга.

— Да? Интересно, ну ладно. Тогда тем более стоит поторопиться, — я кивнул, и он, поклонившись, бесшумно вышел, оставив меня одного.

Я подошел к умывальнику, медленно умылся, смывая с себя остатки сна и старой жизни. Затем мой взгляд упал на одежду, аккуратно сложенную на стуле. Надев новую одежду, почувствовал себя другим человеком.

Тонкая льняная рубаха не кололась, плотные штаны идеально сидели, а кожаная куртка давала не только тепло, но и странное, приятное чувство на душе. Я посмотрел на свое отражение в отполированной поверхности медного кувшина. Из полумрака на меня смотрел не забитый раб Веверь, а незнакомый молодой человек. Советник.

Сделав глубокий вдох, я расправил плечи и вышел из комнаты. Теперь я был готов.

Слуга, поклонившись, провел меня через короткий коридор и распахнул дверь в малую столовую. Я вошел и замер, пораженный контрастом. Это была не огромная, гулкая зала для пиров, а небольшая, уютная комната, согретая теплом большого камина. Посреди нее стоял стол из темного, полированного дерева, накрытый всего на две персоны.

Ярослав уже был здесь. Он сидел в одном из кресел, одетый в простую, но добротную домашнюю одежду, и смотрел на огонь. Услышав мои шаги, он обернулся, и на его лице появилась легкая, дружеская усмешка.

— А, вот и ты, наставник. Проходи, садись, — слово «наставник» он выделил шутливым тоном.

Княжич встал мне навстречу. Я по привычке хотел было встать в стороне, ожидая приказаний, но он остановил меня жестом.

— Садись, Алексей, поедим и поговорим.

Он сам взял с буфета тяжелый глиняный кувшин и налил в два кубка темный, ароматный ягодный морс. Один он поставил перед пустым местом напротив себя, второй взял себе. Этот простой жест сказал мне больше, чем любые слова. Здесь, в этом личном пространстве, я был для него не слугой, а партнером.

Я сел, чувствуя себя слегка неловко в дорогой одежде и в этой непривычной роли. На столе уже стоял завтрак.

Я с профессиональным интересом его осмотрел. Это была не работа кухни Прохора. Сто процентов. В крепости есть третья, «господская» кухня, о которой я раньше только слышал. Видимо, еда была оттуда.

Повара там, очевидно, были мастерами своего дела. На столе стояла тарелка с тонко нарезанным вяленым мясом, горшок с густым, янтарным медом, свежий творог, посыпанный орехами, и пышный, еще теплый пшеничный хлеб. Просто, качественно, калорийно. Очень неплохо. По крайней мере они знают, что подать на завтрак.

Ярослав отпил морс и с хитрой усмешкой посмотрел на меня.

— Ну что, наставник, каково это — быть главным блюдом на пиру? — спросил он, его глаза смеялись. — Я, признаться, думал, ты в обморок упадешь, когда я тебя к столу позвал.

— Я был близок к этому, княжич, — пошутил я, сделав шокированное лицо, а потом невольно улыбнувшись в ответ. — Но ваш ход был… неожиданным.

— Неожиданным? — он рассмеялся, и это был новый смех — не мальчишеский, а уверенный, властный смех. — О, ты не видел лица Демьяна, когда ты пил вино из моего кубка. Я думал, его удар хватит прямо там, у отцовского кресла.

Он отломил кусок хлеба, намазал его медом и продолжил, с наслаждением вспоминая вчерашний триумф.

— Он же не просто опозорился. Он еще и перед отцом провинился, когда в очередной раз его взбаламутил на ту проверку. Когда она на тренировку вместе с боярами заявился, помнишь? Он тогда твои травы украл, — я хмыкнул, вспоминая эту «операцию», а Ярослав продолжил. — Отец не любит, когда его дергают по пустякам и выставляют его решения под сомнение. Так что жизнь у старого змея теперь не сахар. Думаю, он надолго заляжет на дно.

— А Морозовы? — спросил я, пользуясь моментом.

— А что Морозовы? — Ярослав махнул рукой. — Старый Глеб, говорят, даже не остался на пир. Как только отец объявил о празднике, он молча поднялся, забрал своего униженного бычка и уехал. Даже от помощи наших лекарей для Игоря отказался. Гордый. Но эту трепку они запомнят надолго. Ты же не знаешь зачем был этот бой?

Я покачал головой. Уж больно странный поединок это был. Словно нарочно княжича выставили против Морозова.

— Традиция есть давняя, устраивать между родами «дружеские» поединки наследников. Силой меряться и смотреть на новое поколение, — принялся рассказывать Ярослав, закинув кусок мяса в рот. — Чтобы интересно было проигравшая сторона выплачивает победителям своеобразную дань.