Право первой ночи для ледяного дракона, или Баба Зоя против! (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 33

А Эдана была яркой, как пламя, и столь же непредсказуемой.

Я даже предположить не мог, через сколько дней мог угаснуть мой «интерес». Хотя бы на несколько часов. Мне хотелось выжать из своей женщины всю благодарность, и каждый раз, забирая, доводить Эдану до невероятных высот, наслаждаясь выражением блаженства на её красивом лице и всматриваться в затуманенные истинной страстью глаза.

Но стоило помнить, что свой дар девушка подарила мне совсем недавно.

Следовало дать хрупкому телу привыкнуть к новому состоянию…

Хотя бы до вечера.

– Да начнётся суд, – выдохнул я и, пока не передумал, убрал магическую защиту.

Двери распахнулись.

Зоя (Эдана)

Люди, которых собрали в общей зале, стояли молча. Одни, понурившись, не смели поднять голову и посмотреть на повелителя ледяных драконов, который сидел на своём привычном месте. Другие возмущённо косились на женщин, щебечущих как ни в чём не бывало за одним из столов.

По моей просьбе Юрга расстаралась и приготовила для них роскошный обед. А всё потому, что я надеялась переманить их на свою сторону. После того, что выяснил Одэр, мне стало понятно, отчего в замок прибыло так много людей, и почему на женщинах было столько драгоценностей.

– Им больше некуда идти, – сообщил мой первый и самый преданный воин, пока его жена скромно благодарила добросердечного Коэна за возню с детьми. – Алкид обладал разрушительной силой. Когда он приходил в дом одного из своих родственников, всё начинало рушиться.

Так я узнала, что все эти люди, как и Эдана, имели несчастье быть связанными родственными узами с лордом Алкидом. Отчего его магия была столь разрушительной, никто не понимал, но через некоторое время родственник, у которого «гостил» старик, разорялся.

– Умирали дети, а женщины становились бесплодными, – негромко продолжал Одэр. – Земли переставали плодоносить, наступал голод… В конце концов, дом отбирали за долги, и Алкиду приходилось искать другое прибежище. Обнищавшая пара, у которой он гостил, следовала за ним.

– Так вот как он собрал свою свиту? – понимающе усмехнулась я, а потом нахмурилась. – Выходит, когда Алкид использовал свою жуткую магию, это губило детей и земли?

Заволновалась о девочках, но Одэр улыбнулся и поспешил меня успокоить:

– Прошло слишком мало времени, чтобы старый паук сумел отравить своим проклятием и ваши земли. Он умер, и теперь всё кончено.

– К сожалению, ещё не всё, – прошептала я.

Странно, что никто из родственников не мог сопротивляться магии Алкида, а Цветик вдруг взбунтоваться против старика. Ещё настораживало, что опекун Эданы как-то резко сменил свои планы. Возможно, нам не было известно что-то важное.

– Во всяком случае, вашим землям ничего не угрожает, – подбодрил меня воин и указал на Коэна, который приближался к нам. – Вы не против, если я присоединюсь к супруге?

– Конечно, – отпустила его и улыбнулась дракону: – Рада вас видеть. Извините, наверное, вам досталось очень утомительное задание. Пришлось присматривать за чужими детьми.

– Что вы, – мужчина поклонился. – Их милые лица напоминали моих спиногрызов.

– Должно быть, вы очень скучаете по семье, – тихо посочувствовала я.

– Может, разрешите и дальше присматривать за вашими сёстрами? – поинтересовался Коэн.

– Это честь для нас, – улыбнулась я, а потом перехватила тяжёлый взгляд Кахина и шепнула: – Кажется, повелитель желает что-то с вами обсудить. Не буду задерживать.

Поклонившись, воин поторопился к повелителю, а я задумчиво осмотрела стоящих перед Кахином мужчин. Каждый из них прошёл через страдания, потерял всё и следовал за человеком, которого ненавидел и боялся. Можно ли это считать смягчающим обстоятельством?

Нет. Наоборот! Ощутив на собственной шкуре, что такое унижение, боль и потеря дома, они не должны были так вести себя с другими. А эти люди пытались разграбить мой замок и земли! И должны понести наказание за свои преступления.

– Я принял решение, – будто прочитав мои мысли, объявил Кахин, и все в зале притихли. – В качестве оплаты за ваши злодеяния против княгини Горан вы отдадите все драгоценности до последней булавки!

Женщины зароптали, а леди Исса и вовсе заплакала, ведь колье и браслеты – всё, что осталось у вдовы. И если о гибели жестокого супруга она не сокрушалась, приняв весть неожиданно спокойно, то отдавать украшения не желала.

– Если исполните мою волю, – грозно продолжил Кахин, – то я дарую вам возможность остаться в Ранкине и верно служить моей женщине, став вассалами княгини Горан.

Вот тут наступила мёртвая тишина, а у старика Клайпена, который не отходил от меня и на шаг, округлились глаза. Мажордом был настолько ошарашен заявлением повелителя, что не сдержался и забормотал:

– Разве могут воины служить женщине?

– А что не так? – насупился Одэр и пожал плечами: – Мне это не мешает.

– Но Эдана даже толком не замужем, – не сдавался Клейпен. – Консумации не состоялось…

– И что? – уперев руки в бока, перебила его Ремона. – Церемония состоялась, и наша девочка теперь княгиня. А то, что муж сбежал, не завершив церемонию на брачном ложе, его проблемы. Теперь Эдана – официальная фаворитка повелителя Адлера. Даже драконы сочтут за честь служить ей!

Конечно, она преувеличивала, но никто не возражал. Услышав пламенную речь моей камеристки, «бедные родственнички» принялись стаскивать с себя перстни и бросать на пол перед Кахином. Следом за мужчинами от украшений избавились их жёны. Они расставались с браслетами, колье и серьгами с оханьем и всхлипами.

Кахин внимательно наблюдал за каждым из обвиняемых, порой указывая на кого-то:

– Обыскать.

Женщинам же хватало одного взгляда повелителя, чтобы расстаться с тем, что не хотелось отдавать. И вскоре перед Кахином на полу выросла горка украшений. Они были какими-то тусклыми и больше напоминали потемневшую дешёвую бижутерию, чем семейные драгоценности.

Невесть откуда взялся Волластон и закружился над кучкой, громко курлыкая и рассыпая магические искры. Когда они касались украшений, то шипели, а тёмный налёт с золота в этом месте пропадал.

– Прокляты? – изумлённо прошептала Талилия. Девочка прижалась ко мне, а с другой стороны в меня вцепилась Шекэт. – Они все прокляты?

Неужели вокруг Алкида, будто заразная болезнь, распространялось чёрное зло? Или он действовал на других людей через украшения? Я растерялась после этого открытия, ведь на мне не было драгоценностей, и всё равно пробирала боль от его жуткого кулона.

– Разойдитесь, – приказал повелитель и начал видоизменяться.

Его тело увеличивалось, обрастало чешуёй, и люди попятились, а панике наступая друг другу на ноги. Я уж не в первый раз видела, как человек становится чудовищем, но всё равно была потрясена показательным шоу. А вот девочки, наоборот, обрадовались.

– Пламя дракона уничтожит это, – радостно шепнула Шекэт.

Тали подозвала к себе Волластона, и Кахин распахнул пасть.

Столб магического огня потряс моё воображение, а над лужицей золота, в которую превратились фамильные ценности, в воздух поднялся чёрный дым.

Табаки

Кот не упускал мужчину из виду ни на мгновение. После того, что узнал от пронырливого Маскея, раздумывал, как поступить. С одной стороны, в пламенных речах Алкида ни разу не фигурировали драконы. С другой, – старик мог и не знать о планах этого дракона.

«Крыса», – вспомнил, как назвал его Маскей.

Так полупрозрачное недоразумение говорил, что воин опасен. Мыши охотятся стаей и предпочтут доступное зерно мясу, которое ещё нужно поймать, а вот крысы одиночки и хищники. Они будут сражаться до последнего.

«Крыса сама за себя».

Кот пролез под скамьёй и подобрался ближе, чтобы не упустить ни взгляда, ни слова, но мужчина долгое время молча смотрел перед собой. А ещё он всегда улыбался. Люди могли счесть это за дружелюбие, но Табаки видел, что это не улыбка.