Право первой ночи для ледяного дракона, или Баба Зоя против! (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 27

Он так же ни разу не получал задания, от которого зависела моя безопасность.

Так настало время это исправить!

Раньше я надеялся, что выявлю предателя по возвращению из Ранкина, но теперь, когда выяснилось, что придётся задержаться, планировал совместить приятное с полезным. Мне придётся отыскать шпиона до того, как мы покинем замок княгини Горан, потому что никто в Ланнемаре не должен узнать о предстоящем суде.

Калхону я приказал опросить всех слуг, а Арчем должен был поговорить с людьми Алкида.

Я же отправился в отведённые нам покои и, сложив руки за спиной, замер у окна. Глядя в сторону, откуда мы прилетели, вернулся мыслями к той, что тревожила мою душу.

– Эдана Горан, – произнёс я.

И достал из кармана лист бумаги, который был пришпилен к столику деревенской таверны кинжалом. Вспомнил, как побледнела княгиня, увидев строки, как затравленно покосилась на меня, и дёрнул уголком губ.

– Пора ли нам познакомиться поближе?

Зоя (Эдана)

«Наконец-то!» – хотелось воскликнуть мне.

А затем увлечь Кахина в тёмный уголок и поблагодарить его так, чтобы было, что вспомнить через двадцать лет. Но я не забывала, что нужно придерживаться роли невинной, пусть и отчаявшейся, девушки. Поэтому взмахнула ресницами и кокетливо уточнила:

– Что вы имеете в виду?

Он заложил руки за спину и обошёл меня, разглядывая со всех сторон. Он пронзительного тёмного взгляда едва колени не подогнулись. Сунув руку в карман, вцепилась в трубку почившего князя, будто в соломинку. Странно, ноэто помогло, и я устояла перед мощной волной невероятной харизмы повелителя драконов.

Кахин замер и чуть наклонился, глядя мне в глаза:

– Это вы мне скажите, княгиня.

У меня приподнялись брови. Играет со мной? Но какие правила в этой шараде?

– Хотите знать, когда я начала ходить? Или интересно, какую книгу прочитала первой?

Он сузил глаза:

– Шутите?

И склонился ещё ниже, едва не касаясь носом моего лба. От близости такого притягательного мужчины меня окатило волной жара, и будто что-то защекотало изнутри от желания немедленно махнуть на всех и вся, с головой погрузившись в самое потрясающее приключение.

– Тогда спросите, что вам интересно? – прошептала, ощущая, как тону в его глазах.

– А вы ответите?

Мы словно танцевали невидимое танго. Шаг вперёд, шаг в сторону, резкий поворот, и это невероятно заводило, пробуждая в теле огонь такой силы, что у меня начинала кружиться голова, и мысли уже путались.

Никогда и ни с кем, – а в моей жизни было немало мужчин! – я не испытывала ничего подобного. Один только взгляд приковывал к месту, короткое слово, будто стрела, пронизывало насквозь, а запах тела казался самым умопомрачительным парфюмом.

«Ой-ой, – покачнувшись, ухватилась за рукав Кахина. – Кажется, всё зашло слишком далеко!»

Впрочем, искра сознания, забившая панику, тут же погасла, и я привстала на носочки и потянулась к губам повелителя. А он вдруг начал выпрямляться, удерживая между нами расстояние. Меня обуяло отрезвляющей злостью, и я ухватилась за его ворот в надежде остановить Кахина.

Наивная? Да! Передо мной сильный мужчина, который при необходимости одной рукой поднимет двух таких, как я. Хотя, зачем ему две? Со мной пусть правится! Не желает поцелуй? Играет? Тогда включим заднюю передачу.

Опустив ресницы, я продолжала наблюдать сквозь них за Кахином, а сама принялась отстраняться. Очень медленно!

– Простите, мой повелитель. Я лишь хотела поблагодарить вас за помощь… Не более.

Когда мужчина машинально потянулся следом, будто между нами была натянута невидимая нить, с трудом сдержала довольную усмешку. Думала, что сдержала, но Кахин вдруг замер, так и не коснувшись губами моих. Глаза его полыхнули огнём, когда повелитель процедил:

– И щит уже не помогает?

И отпрянул, будто обжёгся, а я растерянно захлопала ресницами.

– Щит? Что за щит?

Повелитель недовольно цыкнул и отвернулся.

– Княгиня Горан, вам придётся оставить уловки и накормить пленников. Мои же воины позаботятся о себе сами!

И стремительно пошёл прочь.

– Подождите! – Я побежала следом. – Мы же хотели узнать друг друга поближе…

Но он лишь прибавил шагу, и я закричала:

– Позвольте мне отблагодарить вас, хотя бы угостив вкусной едой!

Оставшись в одиночестве, топнула в сердцах:

– Наверняка у повелителя было немало женщин! Но почему у меня чувство, будто я пытаюсь соблазнить невинного юношу?

Этот вопрос пришлось отложить, так как пришло время заняться насущными проблемами. И самой большой из них оказалась нехватка рабочих рук. Чтобы накормить арестованных, закатать рукава пришлось даже молодой княгине. То есть мне.

– Умоляю, вернитесь в свои покои, юная госпожа! – заламывая руки, надрывно выл мажордом. – Иначе я уйду в склеп и лягу рядом с могилой вашего батюшки!

Игнорируя причитания престарелого Клайпена, я с усилием двигала мешалкой в котле с кашей. Под ногами путались девочки, а над головой с улюлюканьем кружил Волластон. Сначала он ронял волшебные искры, а потом булькнуло что-то потяжелее.

– Правильно, – добродушно проворчала повариха Юрга, выуживая из каши добычу летающей медузы. – Чтобы не мучились, болезные!

– Переделать бы… – начала я.

Но меня перебила камеристка.

– Поделом окаянным! – громко заявила она и оттеснила меня от котла. – Налетели, как вороны! Так пусть клюют пищу, которую заслужили. Сколько из-за них слёз вы пролили! Сколько горя повидали…

Я послушно отошла. А ведь Ремона права. Из-за этих людей погибла молоденькая Эдана, которой бы ещё жить и жить.

Но что-то мне подсказывало, обидчиков юной княгини ждало нечто похуже, чем крыса в каше. Это я прочитала во взгляде Кахина Вестфалла. Повелитель ледяных драконов дал слово покарать преступников и был намерен исполнить своё обещание.

Кахин

Стоило войти в общий зал, как ко мне стремительно приблизился Урмич. Глянул на меня исподлобья, а потом опустился на одно колено и склонил голову.

– Мой повелитель!

Я вздохнул:

– Говори уже.

– Прошу, убейте меня.

У меня от изумления брови на лоб поползли.

– Зелья глотнул?

Он шумно засопел, да я и так видел, что воин едва сдерживался от ярости. Наверняка его дракон сейчас рвался изо всех сил, и мне было интересно, что же всколыхнуло инстинкты всегда спокойного Урмича.

Процедил, добавив предупреждающих ноток:

– Ты мне ещё нужен.

– Ваши действия говорят обратное, – не поднимая головы, выпалил он.

Я даже головой покачал. Так дерзок? Что же могло случиться? Встретил истинную? В этом-то захолустье? Нет. И тут по спине прокатился морозец. Только что я стоял, недоумённо размышляя над странным поведением воина, как уже вжимал его в стену, с которой на пол падали мелкие камушки.

Глаза Урмича были широко распахнуты, и в них плескался настоящий ужас. Зрачок вытянулся, а радужка приобрела алый оттенок. Ярость, которая бурлила в воине, была похожа на лаву, которая стекала в море страха.

Я же молча скрипел зубами в полнейшем раздражении от того, что лишь одна мысль, и за моей спиной появились крылья, а тело покрыла чешуя. Ещё мгновение, и я бы полностью сменил ипостась. И всё только потому, что заподозрил Урмича в симпатии к моей Эдане.

«К моей Эдане», – ещё раз повторил про себя, холодея от понимания, что всё зря.

Усилия, потраченные на создание щита и на то, чтобы держаться от девушки подальше, прошли впустую. Я гнал от себя юную княгиню, яростно желая, чтобы она осталась. Предрекал ей незавидную участь, которая настигала всех потомков Марагонии, а сам уже был готов пасть к ногам Эданы.

А сейчас едва не убил из-за неё верного воина.

Усилием воли взял себя в руки и, разжав пальцы, примирительно проворчал: