Подменная дочь (СИ) - Лей Лора - Страница 51

Меня затолкали в дальнюю комнату, заставили раздеться до исподнего и оставили под присмотром новенькой служанки, пока Шень Сяо помчалась за сухим платьем. Шень Мяо же, смекнувшая, что почём, уже давно пряталась в саду — я видела её маневры. Картинка подставы примерно обозначилась, осталось дождаться финала.

Вторую жертву неуклюжести прислуги отвели в комнату рядом, она громко возмущалась, что-то требовала. Тем временем нам принесли чай, шум у соседки стих, и я поняла — пора действовать! Оглушив служанку, настырно предлагающую мне выпить чаю и явно не ожидавшую такого коварства с моей стороны, выглянула в окно.

— Мяо, залезай, быстро! Надо обменяться комнатами и объектами.

Спасибо ежедневным тренировкам! Мы с Шенькой устранили вторую стражницу, выманив ее в коридор упавшей вазой, потом перенесли сомлевшую подругу по несчастью в «мою» комнату, уложив на кровать, и вылезли в сад. Юбку я заменила на найденный в сундуке мужской халат (дядькин, что ли?), который вполне прикрыл тело до пят.

Мы с подругой уселись на корточках в кустах — перед нами разворачивалось действо: из-за угла, на полусогнутых, крался толстячок Ма, а с другой стороны таился атлет-легковес Хэ. Оба два при помощи слуг залезли через окна в дом.

— Нет, это какой-то треш, ей богу! — бормотала я под нос, а Мяо таращила глаза на происходившее.

— Госпожа, они это серьезно? — прошептала Мяо. — Что делать будем?

— Вырубать и помогать! Возьми на себя слуг, а я управлюсь с женихами. Времени мало!

В этот момент я полностью убедилась в том, что в критической ситуации и мозги, и тело могут действовать в унисон как бы без участия сознания. Я вроде смотрела на себя со стороны, а руки и ноги жили своей жизнью.

Женихи проникли в разные комнаты, что облегчило их устранение. Хэ Ки, рассматривая лежавшую на кровати «красавицу», успел краем глаза заметить моё приближение, но растерялся и дал мне шанс огреть его подсвечником по хребту. Обмякшего парня я оставила на месте, тихо зашла в соседнюю комнату, где племяш министра, хлебнувший чая (от волнения, видимо), уже потерял ориентацию и был готов к транспортировке. «А забористое у них зелье, надо же…Вырубает на раз-два…Интересно, сколько продлиться эффект?» — подумалось мне, пока я тягала увесистого плохиша куда следует и проклинала про себя его гурманство — разожрался, боров!

Я возилась с женихами, Мяо управилась со слугами, и уже вдвоем мы аккурат успели расхристать участников нашего шоу, создав из них живописную композицию в духе «тройничок на обочине», когда послышался шум у ворот.

— Мяо, валим отсюда! — шикнула и кувырком в окно покинула «зону боевых действий», Мяо — за мной. Сцена готова, актеры на месте, зрители на подходе. Третий звонок!

«Вечер перестает быть томным» — эта фраза из прошлой жизни не пойми как сохраненная моим подсознанием в полной мере описывала события того приема. Кажется, это из старого советского фильма, любимого родителями и дедами. Чудно, но здесь я чаще использовала именно русскую часть своей души и памяти, чем китайскую, хотя по времени эти составляющие прошлого были равны.

Не знаю, почему так, но некоторые черты характеров китаянок — показная и не очень покорность старшим, умение льстить и улыбаться в любой ситуации, прагматичность и самолюбование даже при отсутствии приемлемых внешних данных, а еще граничащее с бесстыдством (на взгляд многих экспатов, конечно) любопытство и тяга к сплетням в отношении чужих жизней — раздражали меня всегда.

По-моему, последнее, вообще, присуще проживающим в этом регионе народам, и происходящее в их национальных шоубизах — тому пример: пристальное внимание к публичным личностям, нездоровая активность комментаторов по любому поводу, бурное обсуждение в сети разных скандалов и откровенная травля айдолов (и не всегда заслуженная), приводящая к потерям ими работы, репутации, ажно к суицидам — это просто жесть! При чём, даже при существующей цензуре, в китайских и корейских дорамах сплошь и рядом такие моменты вводятся в сюжеты, что свидетельствует о признании самими местными подобных явлений как части современной реальности…

Наблюдая подобное каждый день в сети и вне её, я и подруг-то отчасти из-за этого не заводила — знала, что не смогут удержаться, будут пытаться влезть в душу и кошелек (это нормально — в лоб спросить, сколько лет, сколько зарабатываешь, почему одна, есть ли и какое жилье и прочее) и, при случае, используют полученные сведения в своих интересах, даже не охнув. Было такое… Или просто мне так повезло? Впрочем, дело прошлое…

Не суть! Пока мы с Мяо приходили в себя в «закулисье» (за горкой), в павильоне разгорались нешуточные страсти, судя по поднявшемуся там шуму и гаму.

Группа разноформатных гостий, составивших компанию хозяйке приёма, озабоченной состоянием пострадавших подопечных, обнаружила колоритное «трио бандуристов» и впала в ажиотацию: кто-то визгливо проклинал мужчин-развратников, кто-то сокрушался о погубленной девичьей репутации, кто-то поражался смелости «членов преступной группы», кто-то требовал сатисфакции и компенсации. Короче, дурдом на выезде!

За столь возмутительными подробностями про меня забыли, что дало нам с Мяо возможность тихо прошмыгнуть в кухню, а оттуда — бегом домой. Старушки сидели в беседке, и мое «неформальное» одеяние не заметили. Уф!

Пока переодевалась, решила назад не возвращаться, присоединилась к пожилым дамам, сославшись на головную боль с непривычки пребывания в толпе, и в течение нескольких часов наслаждалась общением с весьма интересной подругой бабушки.

Госпожа Фэй Му Жуань была вдовой старого маркиза Фэй и наперсницей матриарха в далекой юности. Спокойная, умная, немного ироничная, она мне очень понравилась, а бабушка при ней явно чувствовала себя прекрасно. Момо Го тоже пребывала в хорошем настроении, вспоминая былое.

Мы посмеялись, слушая остроумные характеристики гостей, узнали некоторые тайны великосветских будуаров, матримональные сплетни аристократических кругов и тому подобное.

— Ах, милая Сяо Ю, мне так жаль, что твой отец выбрал столь неравный союз с этой женщиной! Мужчины… С годами они явно теряют разум, даже такие, как твой отец…Бедная первая госпожа! Но меня радует, что они с твоим братом прекрасно устроились на юге. Мальчик успешен, император повысил его, и теперь младший Гу замещает губернатора провинции. Это говорит о его талантах и смелости! — поделилась соображениями Фэй-фурен.

Бабушка согласно кивала, а я надеялась, что сказанное — правда. Чисто из человеколюбия — этот парень был для меня незнакомцем, как и приёмная мать тела, по сути.

В какой-то момент меня окликнула Мо Лань, проводившая разведовательную операцию в главном доме. Извинившись, пошла узнать новости.

— Госпожа, там такоооой скандал! Такой, ох… — служанка, запыхавшись от бега, торопилась рассказать.

— Лань, что-то обо мне? — было любопытно, чего скрывать.

— Нет, госпожа, про Вас и не вспоминают!! Ужас, что творится, такие страсти разгорелись! Генерал лютует, и наложнице Нин совсем не до Ваших поисков! — замахала руками отчего-то довольная служанка и начала рассказ.

Действительно, всем было не до меня. Куда там! Вопли матерей Ма Шен Ли, Хэ Ки и Жунь Фань, отчаянные крики и рыдания самих «свингеров» привлекли внимание гуляющих по усадьбе гостей-мужчин (хотя, думаю, без расторопных слуг не обошлось).

Узрев разврат в своем доме, хозяин рассвирепел аки дикий зверь, наорал на жену, не стесняясь в выражениях и не обращая внимания на многочисленных свидетелей «конфузии», после чего оперативно избавился от гостей (со всевозможной вежливостью, хотя зубами скрипел, отметила Мо Лань), и начал «следствие по телу».

Очнувшиеся женихи и «невеста без места» были разведены по дворам, и генерал принялся опрашивать их поодиночке. Наложницу Нин с горе-матерями заперли в её дворе, где они меж собой жестко повздорили и, в конце концов, подрались! Какая прелесть!