Первая греза цветущего лета (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 7

– Эйнс, у вас, кажется, защитная магия? – уточнил он.

– Да, тей Донтон, – ответил тот.

– Я попрошу вас проверить, стоит ли защита на покоях его величества, и если нет, установить ее. Я же пока займу ваше место.

Если охранника и удивила такая просьба, он ничем этого не выказал. Только ответил:

– Будет сделано.

Артур замер у дверей спальни Ференца. Он думал. Темный маг желает убить короля сам по себе? Зачем? Никаких притеснений магов в Лиммере не было. Раньше такие случаи бывали в Илонде, но тоже давно прекратились. Все, что требовалось от мага, – встать на учет, потому что их услуги были нужны государству. Если допустить, что по дворцу бродит брат Нэтти, можно предположить, что за ним кто-то стоит. Кто? И тут ответ напрашивался очевидный. Алекс. Принц, за которым Арт теперь собирался наблюдать куда более бдительно. Особенно учитывая, что Ференц предоставил тому свободу передвижения. Было бы логичным и вовсе напроситься на перевод в охрану принца Александра, но тогда он подставит под удар Франа. И все же мысленно Артур возвращался к тому же плану: убедить Алекса, что они союзники, а не враги. И сделать это будет непросто…

Наверное, именно в таких случаях и говорят: «На ловца и зверь бежит». Стоило подумать об Александре, как принц появился в дверях вместе с матушкой. Похоже, теперь королева Изабелла и вовсе не может налюбоваться младшим сыном, везде ходит с ним.

– Доложите сыну, что мы желаем его видеть, – потребовала королева.

– Это невозможно, ваше величество, – ответил Артур. – Его величество отдыхает и приказал никого к нему не впускать.

– Но я его мать! – возмутилась Изабелла.

– Его величество не оговаривал исключения. Попрошу вас не шуметь, он спит.

Королева, кажется, собиралась сказать что-то нелестное, когда Александр подошел к Артуру и произнес:

– Нам с матушкой доложили, что его величество болен. Можете рассказать, что произошло, тей Донтон?

– Лекарь сказал, это переутомление и переживания из-за вчерашнего пожара, – здесь Арту нечего было таить. – Вашему брату требуется отдых. Поэтому простите, ваше высочество, но дальше никто не пройдет. Даже вы и ее величество.

– Что ж, я повинуюсь приказу брата, – миролюбиво ответил принц. – Матушка, нам стоит дать Ференцу возможность отдохнуть. А вы все делаете правильно, тей Донтон. Я рад, что мой брат назначил вас начальником охраны. Теперь я за него спокоен.

Алекс подал руку матери и повел ее прочь, а Артур проводил их долгим взглядом.

– Я бы не рискнул спорить с королевой, – тихо сказал ему Егорис.

– Предпочли бы оправдываться перед королем? – усмехнулся Донтон невесело.

– Да уж, палка о двух концах.

– Не то слово!

На этом Егорис замолчал, а вскоре вернулся Эйнс.

– Никакой защиты, – доложил он. – Я установил базовый купол. Пусть заклинания наберут силу, и затем можно будет нанизать еще.

– Отличная работа, – ответил Артур. – Продолжайте. Я доложу его величеству о вашем вкладе в его безопасность.

Эйнс тут же удалился. Сам же Арт собирался оставаться на дежурстве, пока Ференцу не станет лучше. А затем нужно будет вернуться в столицу, показать Нэтти портрет. Если Фран успел отдать приказ и для него отыщут имена бывших однокурсников, то заодно нанесет им визиты. Может, получится найти дополнительную помощь, а заодно выяснить подробности о заговоре, в котором обвиняли самого Донтона во время миссии в Лиммере. И пусть картина давно была для него ясна, все же оставались вопросы. Пора бы получить на них ответы.

Иногда Александр совсем не понимал своего старшего брата. Об этом он думал в тот момент, когда Фран вдруг отпустил его на все четыре стороны. Почему? Алекс ведь ничего не сделал, даже пальцем не пошевелил, а тот вдруг отпустил. Может, лекарь прав, и Ференц просто приболел? Вот выздоровеет и отменит принятое решение. Конечно, это была шутка, но, как известно, в каждой шутке…

На самом деле Александр был не очень-то рад решению брата. Образ несправедливо заточенного принца очень ему импонировал и помогал легче достигать поставленных целей. Теперь придется продумывать другую линию поведения. Ту, которая приведет его к победе. И все же зря Фран так рискнул. Была у Алекса одна мысль на этот счет, и он собирался воплотить ее в жизнь. Но пока что он с матушкой попытался нанести визит брату, ожидаемо наткнулся на его цепного пса Донтона и без лишних сожалений, проводив королеву, вернулся в свои комнаты. Ему нужно было поговорить с Вороном, а Ворон не появлялся. Тогда Алекс приказал его не беспокоить, прошел в кабинет, сосредоточился и, ощутив холод магической печати на ладони, активировал ее. Александр знал, насколько неприятен этот способ для того, кого вызывают. Изначально метка была рабской. Тогда магов было больше, их амбиции тоже не знали границ, и подобные штуки помогали как расквитаться с врагами, так и урезонить особо зарвавшихся магов, мечтающих править миром. Алекс всегда любил копаться в старинных книгах. Он рос очень болезненным ребенком и часто сутками лежал в кровати с какой-нибудь книгой. Тогда же полюбил бывать в дворцовой библиотеке, и теперь не мыслил жизни без испытания очередных сложных заклинаний, которые, как ни странно, поддавались даже при минимальном запасе магии.

– Явись! – произнес Александр вслух, активируя печать.

Теперь, пока Ворон до него не доберется, он будет испытывать сначала легкий дискомфорт, а затем боль, которая будет расти и расти, пока не заставит мага поспешить. Да, жестоко, но в случае необходимости – почему нет? Пусть поторопится.

Понимая, что путь из столицы неблизкий, а даже магическое перемещение невозможно за доли секунды, Александр сел в кресло и вытянул ноги. Надо же! Ференц – и заболел. Железный Фран, которого можно было спокойно зимой оставлять на морозе, и ни одна зараза бы его не взяла. Алекс спрашивал себя, когда началась его неприязнь к старшему брату, и находил ответ: именно тогда, в далеком детстве, когда Ференцу можно было все, а ему ничего. Только наблюдать из окна, как старший принц играет в снежки или носится вокруг дворца так, что воспитатели не поспевают. Сам Алекс только вздыхал и отворачивался. Ему были предписаны лекарства и постельный режим.

Когда он сказал матушке, что хочет играть с Франом на улице, ему строжайше запретили.

– Даже думать не смей! – кричала королева Изабелла. – Ты слышал, что сказал лекарь? Тепло и покой. Тепло и покой, Алекс, а не снег и мокрая одежда.

– Но Ференц… – заикнулся было он.

– Ференц здоров, а ты нет. Тебе надо больше думать о себе.

Алекс и думал. Исключительно о себе. И чем дальше, тем больше ощущал несправедливость. Они с братом с самого детства были неравны. Отец замечал только старшего сына, а младший был для него пустым местом. Поэтому было так сладко наблюдать, как папочка разочаровался в любимом отпрыске и отправил на тот свет всех его друзей. Приложил ли Алекс к этому руку? Да. Еще тогда, в далеком детстве, он понял, что честными путями Ференца не победить, только хитростью. Наследник? Почему именно Ференц должен стать королем? Это несправедливо! Алекс был уверен, что он умнее и хитрее, и рожден править. А не наблюдать, как на троне сидит его ненавистный старший брат. Во всем идеальный брат! Которому прощали каверзы и шалости, разрешили даже покинуть дворец и обучаться в военной академии, что было непринято для королевского рода. Виданное ли дело! Наследник престола живет в общежитии с другими курсантами, учится на общих основаниях, получает взбучки. Но Фран сказал «хочу», а это равнялось «буду». Правда, пока Ференц учился в академии, Алекс не терял времени даром… Он плел сеть. Но на тот момент попался в сеть не только старший принц.

– Ваше высочество!

Бледный, как мел, Ворон опустился перед ним на одно колено.

– А, ты наконец решил почтить меня своим присутствием, – прищурился Александр. – Тебе не кажется, что ты должен был отчитаться о вчерашнем, Ворон?