Первая греза цветущего лета (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 4

А проснувшись, королева вспомнила о своем письме и поняла, что шансы вернуться в Илонд действительно есть, только она больше этого не желает. А чего желает? Уже не знает и сама.

Ференц совсем не спал в эту ночь. Более того, он даже не ложился. Слишком реальность напоминала дурной сон, в котором он не мог найти выхода из западни самых близких людей. Он стоял у окна и смотрел, как разгорается рассвет. Прекрасное, завораживающее зрелище, которое обычно заставляло верить в лучшее. А сегодня почему-то казалось, что верить больше не во что. Нет ничего, за что все еще стоило бы бороться. И даже чесались руки подписать отречение, уехать к бабушке на самую окраину Лиммера и забыть о столице, ответственности за чужие жизни, борьбе за власть, которая, по сути, ему не нужна. Но Фран не мог так поступить. Он был королем. Наследником своего отца. Всегда знал, что наступит день, когда он примет ответственность за Лиммер, каждого его жителя. И теперь не мог отступиться. Ну и что, что один… Один не ноль. Может, это даже к лучшему.

Ференц отошел от окна и сел в кресло. Еще ночью ему на стол легли отчеты о пожаре и письма, которые не застали его величество в столице. Сначала Фран просмотрел отчеты. Пожарные маги определили вещество, с помощью которого подожгли дворец. Это действительно была самая простая смесь на основе масла. Она отлично горела и могла быть изготовлена кем угодно. Ничего… Если бы не охрана, сегодня бы колокола звонили траур по королю. Надо наградить парнишек, они сделали все, что могли.

Король потер лоб. Голова казалась воистину чугунной. Теперь письма… Одно из них было от дражайшего тестя. Тот благодарил за поздравления с юбилеем и выражал обеспокоенность усилением войск Лиммера на границе. Старый лицемер!

Ференц отбросил письмо. Война? Не успокоятся, будет им война. Только как же не хотелось нового кровопролития! Это ведь снова загубленные жизни. Тысячи, тысячи… Однако кого может потерять сам Фран? Никого. Его друзья и так мертвы. Умерли по его вине, и он никогда об этом не забывал. Может, поэтому и не подпускал к себе никого. Не желал видеть новых смертников. А Донтон… Ференц поджал губы. Донтон, кажется, заигрался в шпиона Илонда и забыл, что его родина Лиммер. Но на Донтона Фран пусть и злился, однако не обижался. А вот по поводу Тильды уже принял решение…

Совсем рассвело. От завтрака король отказался. Ничего не хотелось. Он чувствовал себя выжженным, как его дворец. Так глупо… Неужели где-то в его самообладании все-таки прошла трещина? И как теперь от нее избавиться? Потому что его слабостью сразу же воспользуются, разовьют, разрушат.

В двери снова постучали. Ференц собирался уже разразиться бранью, однако его побеспокоили не слуги, а тот, кого он недавно вспоминал. Артур Донтон. Явился, герой-любовник. Фран тихо засмеялся. Брови Арта удивленно взметнулись вверх.

– Ты в порядке? – настороженно спросил он.

– Не дождешься, – ответил король, кивком указывая на свободное кресло. – Что-то ты рано явился.

– Собрал вещи, отдохнул немного и приехал. Ты обещал позвать прислугу, чтобы я мог всех допросить.

– Да, сделаю, – кивнул Ференц. – Позавтракаешь со мной?

– Почему нет? Дома не успел.

По одному сигналу короля в малой столовой бросились накрывать на стол. За завтраком Фран не проронил ни слова, то и дело замечая, как встревожено на него глядит Артур. Видимо, решил, что его величество на грани того, чтобы лишиться рассудка. Зря, Ференца так просто не возьмешь. Наконец, с едой было покончено, и они вернулись в гостиную. Король уже собирался было отдать приказ собрать в коридоре всю прислугу – допрашивать их он точно будет вместе с Артуром – но Донтон вдруг спросил:

– Что с тобой? Ты сам не свой со вчерашнего дня.

И очень захотелось ответить правду. Даже язык зачесался.

– Узнал, что в принципе никому не могу доверять, – резко ответил Ференц. – Потому что люди, которых я считаю близкими, врут в глаза.

Артур, кажется, понял, потому что как-то побледнел.

– Фран…

– Плевать, – отчеканил король. – Нравится моя жена? Дарю, забирай. Только ее папе сам объяснишь все…

– Фран! – теперь уже голос Донтона звучал возмущенно. – Тильда не вещь…

– Это единственное, что тебя останавливает?

– Да! То есть, нет. Между мной и твоей супругой ничего нет. Кажется, я уже говорил тебе об этом.

– Да неужели? – Злость снова подняла голову, и Ференц сжал кулаки. – Тогда почему, едва открыв глаза после пожара, она зовет тебя?

Артур закусил губу. Впервые Ференц видел, чтобы тот занервничал.

– Мы с ней были дружны в Илонде, – сказал он. – Но между нами ничего нет, слышишь? И все твои подозрения беспочвенны. А почему она звала меня… Потому что я ее друг. Единственный человек, который связывает ее с родиной, и Тильда цепляется за меня, потому что ей одиноко. Ты ведь сам попросил восстановить эту связь, разве нет?

– Получается, я во всем виноват?

– Я этого не говорил!

– Тогда что за намеки? Я просил выяснить, не шпионка ли моя жена, а не тащить ее в свою постель.

– Хватит говорить ерунду! – Артур резко поднялся из-за стола. – Не стоит впутывать меня в свои семейные проблемы. Если сам не можешь найти с Тильдой общий язык, я в этом не виноват. Да и она, я думаю, тоже. Все можно понять, Фран. У тебя нет времени сейчас отвлекаться на что-то, но Тильде нужно твое внимание. Она по-прежнему чувствует себя в Лиммере чужой. А потом ты удивляешься, что она тянется к единственному хорошо знакомому человеку. Мы шесть лет общались с ней в Илонде, были друзьями. Может, на тот момент чуть больше, чем друзьями, но и мне нужно было за кого-то держаться. И все же повторюсь: между нами ничего не было. Несколько совместных прогулок еще до вашего брака – не повод обвинять девушку. А ты видишь врагов там, где их нет. Так не должно быть, Ференц.

Фран посмотрел на него внимательно и рассмеялся. Право же, слушать доводы Донтона было смешно. Арт пылал таким праведным гневом, что сейчас казался посланником Лимы. Глупый-глупый Арти. Слишком правильный для этой страны. Ференц и сам долго выжигал из себя эту «правильность». Потому что иначе сожрут. Почему придворные тянутся за Александром? Потому что у Алекса сотня масок, для каждого своя. И они рады обманываться, хлопать в ладоши, приветствуя свои иллюзии. И неудобен им Ференц, который не идет на поводу, ни с кем не советуется, никому не заглядывает в рот. Наверное, за это и придется заплатить головой.

– Фран? – Артур, кажется, и вовсе забеспокоился из-за этого смеха. – Послушай, я больше не подойду к Тильде, даю слово. Насчет ее шпионажа мы все выяснили. Но ты… Тебе стоит отдохнуть, наверное.

– Мне стоит застрелиться, – выпалил король и снова рассмеялся. – Вот увидишь, всей стране станет легче жить. А теперь присаживайся, я прикажу позвать всю прислугу, которая приехала со мной из дворца.

– А есть те, кто не приехал? – прищурился Арт.

– Дворец тоже нужно отмыть, отчистить. Но те, кто служил в моем крыле, здесь, и сейчас мы сможем с ними побеседовать.

– Я предпочел бы поговорить с ними наедине, – ответил упрямый Донтон.

– А я не спрашиваю, что бы ты предпочел. Или ты тоже хочешь занять мое место? Нет? Значит, не перечь.

И Ференц позвонил в колокольчик. Он приказал явившемуся камердинеру собрать всю дворцовую прислугу в коридоре, и тот удалился. Фран же занял кресло в центре гостиной, приготовившись ждать. Затем вспомнил, что за сердечными переживаниями забыл, зачем вообще отправил вчера Донтона прочь из дворца.

– Кстати, ты поговорил с Бойлзом? – спросил он.

– Поговорил, – ответил Арт. – Сам он пока на службу возвращаться не собирается, но если в академии снова сменится ректор, обещал подумать. А по поводу тех, кто мог бы составить костяк твоей охраны, посоветовал обратиться к моим бывшим однокурсникам. Поможешь их отыскать?