Последняя песня упавшей звезды (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 12

– Я не закончила готовиться ко сну, – ответила Тильда холодно, – а вы уже отпустили прислугу, ваше величество.

– Что ж, тогда помогу вам сам, – усмехнулся Ференц, и его лицо сделалось полным яда. Окружающие твердили, что ее муж красив, а сама Тильда считала его блеклым, бесцветным. Только глаза были хороши, но и в них всегда был лед.

Королева развернулась обратно к зеркалу, и ее супруг замер за спиной, заставляя холодок бежать по коже. Раньше она его боялась, теперь бояться перестала, но рядом с ним чувствовала себя в опасности. Страшно повернуться спиной, как к дикому зверю, и все же…

Ледяные пальцы коснулись шеи, аккуратно вынимая одну из шпилек. Тильда поморщилась.

– Слишком тяну за волосы? – поинтересовался Фран.

– Нет, все в порядке, ваше величество, – ответила она. – Просто у вас холодные руки.

– Я гулял.

Гулял он! С ее фрейлинами, небось? То-то они из корсетов выпрыгивают, стоит завидеть короля!

– Надеюсь, прогулка была приятной? – Тильда едва удержала горечь в голосе.

– Более чем, – дыхание Франа коснулось ушка, потому что он наклонился ниже, а затем выпрямился и подхватил очередную шпильку. – Сколько ненужной дребедени!

– Вы умеете делать прически без шпилек, ваше величество?

– Я не вижу смысла в таких сложных конструкциях, ваше величество.

– Так скажите об этом прислуге.

Фран тихо рассмеялся. Он редко себе это позволял, но Тильда готова была признать, что у него хотя бы приятный смех: словно бегущие с гор ручьи. Шпилька со звоном упала на столик, разрушая очарование. Королева вздрогнула, опомнилась. Это Фран. Тот же самый Фран, который увез ее из родного дома. Запер в этом дворце, приходит каждый вечер, портит нервы. Смотрит так, что неясно, готов он ее убить или затащить в первую попавшуюся нишу и…

Тильда покраснела. Вот об этой стороне их отношений ей точно думать не хотелось, потому что она была сложной. Даже слишком!

– Вы ведете себя так, словно я собираюсь вас укусить, – фыркнул король.

– А вы не собираетесь?

– А вы не станете отбиваться?

Тильда не ответила. Станет, конечно. И речь ведь не об укусах… В последний раз супруг целовал ее в храме Лимы в день свадьбы здесь, в Лиммере. А потом…

Пальцы Франа снова задели кожу, очередная шпилька звякнула об стол, а затем шеи Тильды коснулись его теплые губы. Она вздрогнула всем телом и резко отодвинулась:

– Не надо!

Глаза мужа мигом потемнели.

– Не надо что? – резко спросил он. – Прикасаться к собственной жене? Будь ваша воля, вы не видели бы меня и вовсе. Впрочем, я не отказался бы от этого тоже, только престолу нужен наследник, а мое терпение подходит к концу, Тильда. И если бы не мирный договор с вашим отцом, я бы немедленно расторгнул наш брак! Правда, потом пришлось бы хлопать глазами и объяснять, почему моя супруга после полугода брака осталась невинной!

Ференц развернулся и вылетел из комнаты. Впрочем, так обычно и заканчивались их разговоры. Тильда закрыла лицо руками и разрыдалась. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, потому что понимала: выхода нет и не будет. И хоть плачь, хоть беги из дворца, она останется супругой Ференца.

Нет, хватит слез! Королева решительно вытерла мокрые глаза. Вот только память возвращала ее в день, когда она впервые ощутила эту жгучую ненависть к практически незнакомому для нее человеку. Дело в том, что Ференца в ее родном Илонде представлял один из его приближенных. Он участвовал в помолвке, он танцевал с Тильдой на балах в честь грядущего бракосочетания, а затем повез ее в Лиммер. Фран не встречал супругу на границе. Он оставался в столице, куда Тильда прибыла накануне свадьбы.

Тильда помнила, как ряд карет въехал в дворцовые ворота. Их встречали со всей помпой, и тогда еще принцесса пыталась угадать, кто же ее супруг, но ни один мужчина не походил на короля.

– Где же его величество? – спросила она у сопровождающего.

– Наверняка, занят государственными делами, – смущенно ответил тот. – Вам лучше отдохнуть с дороги, ваше высочество, а затем уже встретиться с королем Ференцом.

Такое безразличие больно укололо, но Тильда напомнила себе, что находится в чужой стране и не может диктовать правила ее королю. Более того, она знала об основных традициях Лиммера. Представляла, как будет проходить брачный обряд. А вот общение жениха и невесты до свадьбы… Об этом нигде не говорилось. Может, так и надо? И они вообще встретятся завтра в храме? Но почему тогда смутился тер Диллкот? Это проклятущее «тер» – обращение к знати в Лиммере. В Илонде обращались иначе: «ми» – приставка для мужчин, «миа» – для женщин. Пришлось отвыкать. Все чужое, чужое!

Тильду проводили в отведенные ей покои. Те самые, в которых она находилась и сейчас. Они состояли из спальни, будуара, гостиной, кабинета, ванной, уборной и гардероба. К ее комнатам примыкала и крытая галерея, где было очень удобно прогуливаться в холодное время года. Но тогда принцесса разглядела только темную унылую обивку стен, массивную мебель, мрачное небо за окном – стояло начало осени, а такое чувство, что зима.

Служанок, прибывших с ней из Илонда, оттеснили местные ушлые девицы. Тильда хорошо владела языком Лиммера, но девушки щебетали так быстро, что она едва различала слова. Ей помогли вымыться, уложили отдохнуть с дороги, затем, когда она проснулась и поужинала, принесли на примерку свадебное платье. Его прямо на ней подогнали по фигуре, чтобы к утру Тильда была самой красивой невестой в Лиммере. Конечно же, со слов прислуги и портних. Но и тогда его величество до нее не снизошел.

А утром Тильду захлестнула свадебная кутерьма. Ее вертели, словно куклу, причесывали, наряжали. Платье бледно-золотистого цвета было украшено таким количеством золота и каменьев, что принцесса едва могла сделать шаг. Волосы заплели в высокую прическу, украшенную цветами, подкололи фату с длинной вуалью. Тильда старалась не плакать. Не годится, чтобы кто-нибудь видел ее слезы. Надо быть сильной, надо перетерпеть. Но свадьба с человеком, которого она никогда не видела, пугала до безумия. И как справиться со сжимающей горло паникой, принцесса не знала.

Между тем, пришла пора выезжать.

– Его величество будет ждать вас уже в храме, – пояснили Тильде. – Таков обычай.

Да, возможно. Но неужели ему самому настолько безразлично, на ком жениться? Неужели он не смог выделить минуту, чтобы успокоить будущую жену?

Тильде помогли спуститься на первый этаж. Ее уже ждала открытая карета, украшенная розовыми и белыми розами. Их аромат бил в нос, вызывая головную боль, и принцесса подумала, что теперь всегда будет ненавидеть розы. Ей они казались издевательством. Над ней самой, над ее чувствами. И когда карета остановилась, Тильда уже понимала – она ненавидит мужа, еще даже не видев его. Всем сердцем, всей душой. Просто за то, что этот человек лишил ее будущего.

А в храме было светло и душно. Богиня Лима – покровительница Лиммера – изображалась в виде юной девушки, раскинувшей руки, словно крылья. Эта девушка стояла на высоком постаменте, у ее ног располагался алтарь, на котором сейчас лежал кинжал и стояла чаша. Несмотря на то, что в храме было полным-полно людей, Тильда видела из них только одного. Ее будущего супруга. Ее мучителя.

Он стоял у алтаря – спокойный, безразличный. Красивый? О, нет! Блеклый, невзрачный. Тильде нравились другие. Такие, как… Имя ее возлюбленного она гнала из памяти прочь. Но пока жрец читал брачные заклинания, Тильда думала о нем. Том, кто остался так далеко. Кто никогда не простит ей этого брака, разлучившего их навсегда.

– Произнесите брачные клятвы, – попросил жрец.

Принцесса знала, что перед лицом Лимы и жених, и невеста должны говорить от души. Каких-то четких формул нет. Она смотрела на супруга и ждала. Сама заранее заготовила текст клятвы и очень старалась его не забыть.

– Клянусь быть вам достойным супругом и заботиться о вас, – проговорил Ференц.