Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 35

Но сейчас решила промолчать. Скоро чета Лавлейсов получит такой шок, который не сравнится с каким-либо другим наказанием. К тому же, этот диалог уверил меня, что родители заботятся лишь о своей репутации, а до дочери им нет дела. Значит, искать меня никто не станет, и мы с Луином будем жить спокойно.

«Кстати, о моём дорогом генерале, – с нежностью подумала я. – Лучше мечтать о нём, чем слушать этих снобов!»

Подняла взгляд и невольно затаила дыхание, глядя, как Луин неторопливо и величественно шагает по проходу между скамьями, на которых восседали гости. Каждое движение мужчины было наполнено хищной грацией, каждый жест – уверенностью. Дэнвер шёл не на эшафот, как представлялось мне, а на битву.

Если генерал думал о предстоящем унижении так, то и мне стоило поменять своё мнение.

Когда я приняла это решение, то ощутила себя не жертвой обстоятельств и прихоти своевольной богини, а верным воином моего генерала, и сразу стало легче. Я не одна. Мы с Луином пройдём через это вместе, плечом к плечу. Я ощутила, что нежно улыбаюсь Дэнверу. Он ответил мне одними глазами, а губы остались сжаты в твёрдую линию.

Мужчина подошёл к нам и протянул руку:

– Барышня Лавлейс?

Я крепко обхватила его ладонь и шумно выдохнула, а потом решительно кивнула:

– Да, мой генерал.

Итак, битва началась!

Когда запел жрец, гости притихли, и даже мама Эстэши перестала дёргать меня за платье. Луин смотрел прямо, а я не могла оторвать взгляда от мужчины. Зная, что вот-вот откажу ему, всё равно ощущала безмерное счастье, будто эта свадьба – настоящая, и я выхожу за своего любимого дракона.

– Генерал Луин Дэнвер, – закончив в песнопениями, громогласно начал жрец, – вы согласны принять в свой дом, в своё сердце и в свою жизнь барышню Эстэшу Лавлейс?

– Да, – коротко ответил мужчина.

– Барышня Эстэша Лавлейс, – повернулся ко мне жрец, – вы…

Вдруг осёкся, несколько раз моргнул и захлопнул рот так резко, что стукнулись зубы, а потом шумно вдохнул и закатил глаза. Всё стихло, и я растерянно переглянулась с Луином:

– Похоже, он перетрудился. Может, вызвать целителя?

Но жрец при этих слова встрепенулся и, помотав головой, будто отряхивался от воды, посмотрел на меня с широкой улыбкой:

– Вы что-то должны положить на алтарь богини.

– Что? – сначала растерялась я, но потом вспомнила о шарах. – Ах, да! Вот…

Достала дары богини и аккуратно выложила на алтаре. Шарики красиво засеребрились в свете свечей, и мне стало жаль прощаться с ними. Теперь крема, без магического миксера, будет делать гораздо сложнее.

Разве что у Луина окажется какой-нибудь полезный навык. Например, его может быстро-быстро болтать хвостом… Стоило представить, как огромное существо разносит в щепки всю кухню, я отмела эту идею.

– Барышня Эстэша Лавлейс, – снова возопил жрец, – вы согласны войти в дом господина Луина Дэнвера, открыть ему своё сердце и доверить свою жизнь?

«Да!» – пела душа.

Но момент настал, и я громко и чётко ответила:

– Нет. Я против этого брака.

Жрец поперхнулся заготовленным уже продолжением, а гости повскакивали со своих мест. Матушка Эстэши подскочила ко мне и тряхнула так, что я едва себе язык не прокусила.

– Ты оговорилась, доченька, – зло прошипела она. – Немедленно исправься!

– Да, – махал руками отец девушки. – Скажи «да», идиотка!

– Нет! – так же чётко и ровно повторила я и отцепила от себя госпожу Лавлейс. – Я против этого брака и отказываю генералу Луину Дэнверу.

– Но почему?! – воздела руки мать.

– Я обижена за то, что он бросил меня в прошлый раз, – продолжила я, играя положенную роль. – Мне было очень больно. Поэтому я желаю отомстить, чтобы генерал в полной мере прочувствовал, в каком отчаянии я была.

И посмотрела на Луина. Его лицо было каменной маской, но глаза улыбались мне, и это подбадривало. Вслух же генерал произнёс:

– Никогда в жизни не испытывал большего унижения. Похоже, я проиграл…

Гости подняли такой шум, что конец его фразы я не расслышала. Госпожа Лавлейс вцепилась себе в волосы и застонала, а отец сплюнул и стремительно направился к супруге. Схватив её за локоть, приказал:

– Идём.

– Нет! – вырвалась она и вдруг вцепилась мне в волосы. – Скажи «да», дура! Встань перед ним на колени!

Луин шагнул к нам и оттеснил обезумевшую даму. Она крикнула:

– И как меня угораздило родить такую уродину? Я отказываюсь от тебя! Поняла? Ты больше не моя дочь!

– Да и слава богу, – хмыкнула я и, поморщившись, дотронулась до затылка.

Кажется, добрая матушка Эстэши выдрала мне клок волос.

– Тебе больно? – заботливо спросил Луин.

– Ш-ш-ш! – грозно глянула на генерала. – Тебе полагается страдать от отказа.

– Понял, – шепнул он и громко заявил: – Никогда не испытывал горечи поражения. Но сегодня придётся смириться. Вы желали мести, барышня Лавлейс, вы её получили. Счастливо оставаться!

И развернулся, чтобы уйти, но вокруг нас вдруг взметнулся белоснежный туман, отсекая жреца, гостей и родителей Эстэши. Остались лишь мы с генералом и алтарь, на котором сверкали дары богини. И прозвучал вкрадчивый голос:

– Надеюсь, спектакль окончен и теперь можно приступить к исполнению нашего оговора?

Сердце сжалось до размера ледяного камушка, и похолодела спина. Но я выступила вперёд, к алтарю, и твёрдо заявила:

– Конечно, я понимала, что мой план может провалиться! И всё же искренне надеялась, что обиженной душе Эстэши нашего «спектакля» будет достаточно, ведь девушка не была влюблена в генерала.

Оглянулась на Дэнвера, который мрачно осматривался, и догадалась, что даже дракон не в силах вырваться из кокона, куда поместила нас Сельвия. Поэтому я пылко продолжила:

– Эстэша больше злилась на Сата, который не взял на себя ответственность, трусливо поддавшись давлению родителей и общества. Это он нанёс незаживающую рану! Забрал самую большую ценность барышни Лавлейс, а после высмеял чувства девушки.

Туман вокруг стал плотным, как камень, и я заметила, что в стене, то тут, то там, начали выступать белоснежные лица, похожие на лик статуи богини. Их становилось всё больше и больше, а потом все эти Сельвии одновременно распахнули глаза.

Вздрогнув, я в панике вцепилась в брошь, точную копию той, что украшала лацкан генерала, и вдохнула аромат иккензора. Страх отступил, и я упрямо заговорила снова:

– Эстэша не могла ненавидеть его, потому что искренне любила, но ярость и обида требовали выхода, вот генерал и подвернулся под руку. Верно, что его поступок со стороны выглядит ужасно, но Луин спас сотни жизней! Если бы Эстэша дождалась объяснений, она бы поняла это.

Выговорившись, я повернулась к безмолвной статуе, у которой глаза всё ещё были закрыты. Смотреть на неё было не так страшно, как на множество копий, прожигающих нас жуткими взглядами со всех сторон.

Дэнвер, ощутив моё состояние, приблизился и сжал мою ладонь.

– Что бы ни случилось, – шепнул мужчина, – я с тобой.

Внезапно статуя Сельвии шевельнулась, а все лики пропали.

– Ты исполнила договор, – мягко проговорила каменная дева, снисходительно глядя на нас сверху вниз. – Генерал Дэнвер влюбился в тебя, и ты отказала ему у алтаря.

– Да, – с невыразимым облегчением выдохнула я и радостно посмотрела на Луина. – Всё, как и было велено. Я всё это сделала! Отпусти нас…

– Но слёзы Эстэши ещё не исчезли, – сурово перебила богиня и указала на стеклянные шары: – Эти дары.

– О, это легко исправить, – оживилась я и потянулась к магическим батарейкам. – Я сделаю крем, соус, и вы их больше не увидите. Одного шара хватает на день!.. Погодите. Вы сказали «слёзы»?

– Верно, – кивнула статуя. – Эти дары – слёзы и боль Эстэши, которая отдала мне душу за исполнение желания. Если они не исчезли, значит, сделка не завершена.