Измена. Свет после бури - Коуст Дора - Страница 1

Я прижала ладонь к холодной ручке массивной входной двери, словно пытаясь отодвинуть момент, когда суровая реальность ворвется в привычный шаблон. Это утро начиналось как обычно: кофе с корицей, дежурный поцелуй в щеку, напоминание от Игоря: «Не забудь купить сыр», и вдруг это.

Сообщение в мессенджере от неизвестного номера:

«Твой муж и ваша общая подруга Ирина будут развлекаться прямо в вашем доме. Сегодня в 14:00. Проверь, если не веришь».

Сообщение стерли через минуту. Просто удалили, едва я прочла, но слова впились в сознание острыми иглами. Я не верила. Нет, не верила, не хотела верить, но ноги сами понесли меня домой, будто тело уже знало то, что разум все еще отрицал.

В прихожей пахло чужими духами. Сладковатый аромат «Black Opium» мгновенно въелся в ноздри. Ира много лет носила только их. Эффектная темноволосая красавица и после сорока оставалась той, кто разбивал сердца мужчин и заставлял женщин бросать ей вслед завистливые взгляды.

Я замерла, слушая тишину. Пульс стучал в ушах, пытаясь перекрыть ее, но приглушенный женский смех, что раздался из нашей спальни, победил в этой неравной борьбе.

Мое сердце забилось в десятки раз громче. Оно заглушило скрип половиц под ногами. Я так давно просила Игоря разобраться с этим чертовым паркетом…

Дверь в спальню была приоткрыта. Луч солнечного света, проникающий через окно, падал на спущенное на пол одеяло, на голую спину Игоря, на темные волосы Ирины, разметавшиеся по моей подушке.

Я сжала кулаки. Ногти до боли впились в кожу, но она не отрезвила.

«Это всего лишь сон. Я сейчас проснусь».

Но кошмар и не думал заканчиваться. Будто заметив меня, Ирина повернула голову, и наши взгляды встретились.

– Игорь… – выдохнула она испуганно, стараясь натянуть на себя простыню.

Мой муж вскочил на ноги, едва не свалившись с кровати. Его лицо исказила гримаса испуга. Ужас читался в глазах. В таких родных глазах.

Я молчала. В горле стоял ком, а язык будто прирос к небу, заставляя меня онеметь. Мой взгляд сам собой упал на вазу в стиле гжель. Она стояла на прикроватной тумбе с моей стороны. Невероятной красоты, в сине-белых цветах, ее мне подарил Игорь на нашу десятую годовщину свадьбы.

«Мы переживем любые бури», – сказал он тогда, целуя меня в макушку.

Теперь мне хотелось ее расколотить, чтобы она была похожа на осколки моей только что разбившейся жизни.

– Аня, это не то, что ты думаешь… – начал было Игорь.

Но я его перебила:

– Ты привел ее в нашу квартиру? В нашу постель? – голос звучал чужим, хриплым, не моим. – В комнату, где мы… Где ты столько раз клялся мне в вечной любви?

Схватив вазу, я что было сил швырнула ее в стену. Слезы стояли в глазах стеклом. Осколки посыпались на пол с ледяным звоном, задевая и меня, падая на ковер и паркет.

– Ты с ума сошла?! – закричал Игорь.

Ира завизжала, на ходу соскакивая с кровати и прикрываясь простыней. Она спряталась за моего мужа, будто он мог защитить ее от безумия своей жены.

– Я? – Я громко рассмеялась, но мой смех слишком быстро перешел в истерику. – Ты изменил мне с женой нашего друга! С ней, которая… которая притворялась подругой нам обоим!

– Ты сама виновата! – завопила Ира. – Ты думала, он годами будет жить с ледышкой? Ты даже родить ему не можешь!

Ее взгляд красноречиво скользнул вниз, к моему животу. Это был удар ниже пояса. На нашем последнем совместном ужине в баре мы обсуждали мое бесплодие, и это не было секретом. Болью, горем, ахиллесовой пятой, но не секретом. Я как сейчас ощущала тонкий вкус ее вишневой сигареты, что дымом оседала на полные губы.

Воспользовавшись моей дезориентированностью, Игорь качнулся вперед и схватил меня за плечи. Его жест я разгадала тут же. Загородив меня собой, он дал Ире возможность сбежать, прежде похватав часть вещей.

– Если бы у нас был ребенок, я бы не искал тепла на стороне! – выплюнул он мне прямо в лицо. – Ты стала холодной, Ань. Ты даже не пускала меня в нашу постель после последнего ЭКО!

Он говорил громко, как будто оправдывался перед невидимым судьей, словно хотел, чтобы все соседи услышали именно эту правду. Его правду.

Вырвавшись, я оттолкнула его от себя. Мои руки дрожали. Дрожал и голос.

– Ты… ты обвиняешь меня в холодности? – Я задыхалась, жадно хватая ртом воздух. – Я три года проходила через эти адские процедуры! Да ты в шутку перед нашими друзьями позволял себе называть меня «бракованной»!

Входная дверь громко хлопнула. Кажется, Ирина все же успешно сбежала, оставив Игоря разбираться в случившемся в одиночестве.

– Да ты и есть бракованная, – выплюнул мой муж и отвернулся, чтобы поднять с пола трусы.

Трусы, которые ему покупала я.

От души размахнувшись, я выписала ему пинка.

Не помнила, как выбежала на улицу. Давка в метро показалась мне пустяком по сравнению с невозможностью дышать. Гул голосов в офисе – все это было ерундой по сравнению с давящей тишиной, что звенела в ушах.

Как доработала этот день? Не знала. Шла по улице, не замечая дождя, пока холодные капли смешивались со слезами. В кармане то и дело жужжал телефон.

«Вернись. Давай поговорим как взрослые люди» – писал Игорь.

Забежав от дождя в супермаркет, я привычно засунула купюру в автомат с кофе и потянулась за шоколадкой. Той самой шоколадкой, которую Игорь подарил мне на первом свидании. Тогда она казалась мне самой вкусной на свете…

В память об этом дне я часто покупала этот отвратительный шоколад с фундуком. Этот ритуал давно перешел в привычку. Дрянной кофе и подобие шоколада.

Вернув шоколад на место, я оплатила на кассе только кофе, чтобы тут же выбросить его в урну. Для этой привычки в моей жизни места больше не осталось.

В квартире-студии пахло чужими жизнями. Отбеленные простыни, пятно от вина на ковре, формой походящее на Австралию; мини-холодильник, жужжащий как раздраженная оса.

Достав из кладовки старый чемодан, я положила его на кровать. Пружины старого матраса тут же взвизгнули, будто протестуя против моего здесь присутствия.

Я всегда ненавидела эту квартиру. Она досталась мне от бабушки по наследству. Однокомнатная. После ее смерти я переделала ее в студию, чтобы сдавать в краткосрочную аренду через риелторскую контору, но около двух лет назад расторгла договор.

Мы продали свою предыдущую квартиру, и нам нужно было где-то жить, пока рабочие заканчивали ремонт в купленном нами доме.

Игорь называл это место квартирой для свиданий и смеялся надо мной, когда я ругалась на посторонние запахи или внезапно обнаруженные новые пятна на ковре.

Теперь эти запахи стали спасением. Хотя бы здесь не пахло им, не пахло моим разочарованием. А еще здесь до сих пор оставались мои вещи. С собой в дом я перевезла далеко не все.

Раскрыв потрепанный чемодан, я достала из него пустой пакет, непонятно как оказавшийся там. Скомкав его, бросила к мусорному ведру, где уже лежали коробки с недопитыми таблетками. Антидепрессанты. Снотворное. Витамины для «улучшения фертильности». Все, что осталось от моих попыток стать мамой.

Раскрыв створки, я уставилась на висящие на вешалках платья. Рубашки, брюки, белье, старые сумки и обувь. Здесь было все то, что я не взяла с собой в “новую жизнь”, где собиралась посвятить себя предстоящему материнству.

Шкаф скрипнул, будто предупреждая, что иногда лезть в прошлое не стоит, но я не послушалась. На верхней полке за банными полотенцами была спрятана моя тайна. Маленькая коробка, обернутая в розовую бумагу с единорогами.

Достав ее, я села прямо на пол и невольно сжала коробку в руках. Я знала, что лежало внутри. Это были пинетки. Белые, с вышитыми голубыми облачками. Я купила их три года назад, сразу после третьего ЭКО, когда врач сказал, что в теперь-то у нас точно получится.