Его невыносимая невеста (СИ) - Палей Натали - Страница 22

— Именно.

Рэт уставился на меня так, словно я прямо на глазах всего кэрнийского двора отобрала эксклюзивный десерт у самого императора и съела его за обе щеки.

— Ну рецепт же не засекречен, — усмехнулась я, не понимая странной реакции Рэта и его парней на мои слова.

— Засекречен, — вдруг выдал он. — Его знает только главный повар императорской семьи. Даже его помощники не в курсе рецепта.

На мгновение я растерялась. Просто от нелепости ситуации. На что намекает этот парень? Он просто сжирал сейчас меня потемневшим от подозрений взглядом, от которого мне стало неуютно. Возможно, мама какое-то совершенно другое пирожное назвала «Шантэр». Тоже воздушное, с нежным кремом и сливками. Возможно, она просто слышала когда-то об уникальном и засекреченном императорском десерте и немного пофантазировала, и помечтала.

Об этом вдруг и заявил Рэту Ричард. Спокойным и слегка насмешливым тоном, который явно намекал на нелепость поведения Рэта. И кэрниец перестал съедать меня взглядом, расслабился и даже улыбнулся. Правда, его улыбка больше напомнила мне звериный оскал. Лишь на мгновение, но все же стало как-то холодно. Моргнула — и вновь передо мной беспечное выражение на вполне симпатичном лице. И остальные кэрнийцы заметно расслабились.

— Скорее всего, так и есть, — кивнул Рэт и больше он не заговаривал о кэрнийском десерте весь вечер.

Вот только я постоянно ловила на себе его задумчивый взгляд. И совершенно не могла понять, что он означал. А еще ощущала, как рядом напряжен Честон.

Внешне мой фиктивный жених выглядел расслабленным и невозмутимым, шутил, рассказывал интересные истории, но каким-то шестым, наверное, чувством, я ощущала его напряжение.

Из-за этого странного ощущения я иногда искоса поглядывала на Честона, но выражение его лица не подтверждало мои подозрения. Поэтому временно я расслаблялась, а потом вновь что-то царапало меня, и я с тайным беспокойством рассматривала Ричарда.

— Кимберли, теперь ваша очередь рассказать историю! — в конце вечера заявил один из кэрнийцев. Я уже запомнила этого веселого светловолосого парня с яркими карими глазами. Звали его Киран Морэд, он был с артефакторского факультета.

Нам как раз принесли десерты. Мне — мои любимые апельсины в карамели с мороженым и взбитыми сливками, и я от души мечтала насладиться им.

И тут это досадное заявление.

— Да-да, — подхватил Рэт. — Вы обещали рассказать, как влюбились в Честона.

— Вообще, у леди не принято спрашивать подобные вещи, — строго заявила, попробовав выкрутиться, и уже собралась добраться до апельсинов, когда с милой улыбкой вмешался мой фиктивный жених:

— Ким, милая, ты же любишь рассказывать эту историю. А мне нравится вспоминать, как все начиналось.

Мира рядом вдруг некрасиво хрюкнула, и я слегка пнула её ногой под столом — ведь эта насмешница может выдать нас! Наверняка, представила себе наше начало! И эта зараза, которая моя лучшая подруга, вдруг с восторженным лицом тихо воскликнула:

— Все случилось так романтично! Расскажи, Ким!

Я снова под столом легонько пнула предательницу, выказывая свое возмущение её поведением, потом нежно улыбнулась Честону и посмотрела на замерших в ожидании кэрнийцев.

Что ж, сказки я любила с детства. Особенно их придумывать, а потом рассказывать. Мама и папа часто смеялись над моими историями.

Посмотрим, какую сказку получится сейчас придумать. Душевную, но короткую, ведь меня ждали апельсины в карамели с мороженым, которое могло растаять.

/Ричард Честон/

Кимберли готовилась к рассказу, я же полуобернулся и уставился на её нежное лицо.

Идеальный профиль, длинные ресницы, маленький упрямый подбородок… Я смотрел на нее и совершенно отчетливо понимал — взгляды кэрнийцев в сторону Кимберли бесили и раздражали, особенно внимание к ней их надоедливого капитана, который совершенно неожиданно вдруг близко подобрался к тайне Ким.

Хотелось закрыть ее собой, спрятать от чужого и опасного внимания, а лучше — схватить и унести из ресторана подальше от чужих мужских взглядов. Но моя фиктивная невеста вряд ли оценила бы этот поступок. Вновь не поняла бы.

Слава богам, на расстоянии от Ким воля и разум вернулись ко мне. Я трезво оценил все, что случилось с нами, и пришел к выводу: необыкновенная красота Кимберли Уэст, её нежность и беззащитность той ночью в поместье Мейсонов что-то пробудили во мне.

Древнее. Мощное. Жадное.

И это что-то, похоже, моя древняя драконья кровь.

Драконы никогда не отпускали своих женщин. Они их похищали, за них дрались, их завоевывали и покоряли. А после всю жизнь носили на руках. Поэтому я уже знал — Кимберли Уэст никуда не денется от меня.

Уже сейчас хотел носить рыжулю на руках, только вот девушка была против. Более того, решила, что я хочу воспользоваться её зависимым положением от меня. Подобного заблуждения я не мог допустить. Поэтому сначала решил вернуть доверие Ким, а после признаться, что между нами все изменилось, мне не нужны фиктивные отношения, я хочу настоящей помолвки.

Ким на секунду закусила губу, а я поймал себя на том, что мне нравится дразнить её, смотреть в пылающие гневом глаза, и вообще, когда она просто обращает на меня хоть какое-то внимание. Нравится наблюдать, как она выкручивается из щекотливых ситуаций. И ещё много чего. Наверное, все. Кроме того, что она возвела между нами стену отчуждения.

— Я сказала, что влюбилась в Ричарда не с первого взгляда, потому что в нашу первую встречу я не запомнила его.

Голос Ким прозвучал тихим ручейком. Кэрнийцы усмехнулись. Переглянулись.

— Хотя мы провели вместе почти три часа. Ричард меня, кстати, тоже не запомнил. Нам было не до этого.

— Очень интересно, — пробормотал Рэт.

Слова Ким прозвучали двусмысленно. Понимала ли она это? Наши гости точно прониклись двусмысленностью её слов. Парни впились в Ким взглядами, из-за которых я еле держался, чтобы не выдернуть ее с места и вытащить из зала.

— Но я запомнила его руки.

— Чем же? — уточнил один из гостей Бирна. Довольно… язвительно.

— Они были очень красивы, — мечтательно проговорила рыжуля и вздохнула. — С длинными безупречными пальцами, широкими ладонями. Сильные. Очень сильные. С татуировками, говорящими, что они принадлежат потомку драконов. В которых запечатана магия. Одна рука оказалась…

Кимберли сделала паузу, а я призвал на помощь все свое самообладание, уже догадавшись о сути истории коварной рыжули.

Вот же бестия!

Кэрнийцы же, как один, не замечая этого, подались вперед, впиваясь в лицо Ким одинаковыми взглядами, в глубине которых я ясно различил то, что мне совсем не понравилось. Но я сам напросился на это испытание. Не оставалось ничего другого, как держать себя в руках.

— … искалеченной. Мышцы и сухожилия разорваны, кожа почернела из-за сильнейшего темного заклинания, начала обугливаться, кровь не останавливалась. Татуировки разодраны в клочья. Было сложно привести её в прежний вид. Сложно, но я справилась. И в тот момент я была счастлива! И влюблена!

— В кого? — осторожно и с недоумением уточнил Рэт.

— В руки. Ричарда. Которые вновь стали прежними. Идеальными.

Кэрнийцы в изумлении пялились на Ким, а вот Рэт, судя по выражению его глаз, похоже, лучше остальных понял восторженные эмоции девушки. Он сам был целителем.

— Когда я увидела именно эти руки с татуировками дракона в той самой комнате, где пряталась, поняла, что пропала. И вот — теперь я невеста Ричарда Честона.

Кимберли, наконец, с довольным видом принялась за десерт, парни же выглядели озадаченными.

— Мисс Уэст, как вы могли увидеть предплечья с татуировками? — с легкой иронией уточнил Рэт. — У джентльмена они полностью закрыты рукавами рубашки и пиджака.

— Вы смущаете меня своими бестактными вопросами, Рэт. И уже не в первый раз.

— Вы раздразнили мое любопытство.