Путешествие в Древний Китай (СИ) - Лей Лора - Страница 84

-Ты приехал один? Ма Тао добрался нормально? Как там остальные? Ой, да что это я? Ты же с дороги! Сяо Лин, готовь ванну для господина! Потом погрей еду! Мы поедим здесь! Пойдем, А-Юн, у меня в комнате есть ванна, помойся, одежду на смену я приготовлю, освежишься, тогда поговорим. – Ниу потащила смеющегося брата в дом, а Лин уже занималась ванной.– Дети еще пару часов будут спать, потом покормлю и тоже надо помыться, с младенцами только так…

-Ниу-Ниу, постой, не торопись, я не настолько грязный! И почему ты говоришь – дети? Их, что,…несколько? – удивился гость так, что притормозил даже и вынудил остановиться ведущую.

-Потому, Юн-эр! Их двое, Цзиньлун и Цзиньхуэ, у меня близнецы, как вы говорите, «пара дракон и феникс»! Им уже два с половиной месяца, они жрут, как не в себя, и я вместе с ними, но в остальном удивительно спокойные и порядочные создания: спят много, гадят аккуратно, улыбаются беззубо и дрыгают ногами. Хочешь посмотреть? – Ниу с внезапной тревогой глянула на брата и продолжила с легкой дрожью в голосе – Они мои дети, Сяо Юн, только мои, понимаешь? Ты примешь их? – последняя фраза прозвучала уже твердо и требовательно, а сама молодая мать приняла практически боевую стойку, готовая защищать детей даже от него, если понадобится.

Бай Юн почувствовал щемящую сердце и выжимающую слезы нежность, шагнул вперед, обнял сестру и, положив подбородок ей на макушку, прошептал:

-Конечно, дорогая! Они – твои дети и мои племянники, как я могу их не любить? Пойдем, познакомь меня с ними!

Младенцы, лежавшие в кроватках только в странно замотанных между ножек пеленках, с первого взгляда покорили сердце дяди раз и навсегда. Пухленькие тельца, маленькие ручки и ножки в перетяжках, черные волосики, кольцами кудряшек обрамляющие головки малышей и сонное почмокивание крошечных ротиков заставило Бай Юна растечься лужицей у их колыбелек.

-Сестра, они такие маленькие и такие славные! И такие одинаковые!

-Юн-эр, ты ошибаешься! У них уже проявляется характер! Лун-эр более упрямый, но спокойный, а Хуэ-эр – мягкая, но вертлявая. Кокетка будет,вот увидишь. Но в целом, они не создают проблем. Думала, мы с Сяо Лин не справимся. А они понимающие оказались! Так что я ни о чем не жалею! Был у меня ты один, а теперь нас четверо! Прорвемся! Я столько всего должна тебе рассказать! Но сначала – обед!

***

Ма Тао застал сестру и брата Бай за разговором и накрытым столом. Виновато поклонившись, он обратился к Ниу, заискивающе заглядывая ей в глаза:

-Госпожа, прости за задержку! Меня развели как мальчишку, но я исправлюсь, обязательно! Не ругайся, ладно?!

Бай Ниу, уже осведомленная о похождениях бедового товарища, беспечно махнула рукой и сказала:

-Садись, приключенец! Расти тебе, юноша, еще, и расти! Полмира прошел, а попался как кур в ощип! Ладно, на первый раз прощаю…Давайте выпьем за встречу. Сяо Лин, где там огненная вода? Охладилась?

Ма Тао, окрыленный отменой приговора, заерзал на стуле и предвкушающе потер руки:

-Госпожа выгнала спиритус вини? Ну, Бай Юн, держись! Такого напитка ты не пробовал! Это что-то! С ног сбивает! С чем на сей раз?

-С персиками попробовала. Только аккуратнее, Юн-эру много не наливай-предостерегла балабола хозяйка дома.

-Как скажете, госпожа Бай! Ваше слово – закон! – ерничал Ма Тао, вызывая улыбку у слушателей. – А солененькое есть?

Бай Юн немного ревновал, когда слышал этот фамильярный тон Ма Тао, однако четко понимал, что пройденные испытания и совместно проведенное время сблизили их, поэтому обижаться не стоит – во фривольном тоне бывшего раба нет иного, кроме дружеского, подтекста. Ниу вообще умудрялась создавать непринужденную атмосферу повсюду, не выделяя и не отстраняя людей рядом с собой. Всем находилось место рядом с ней, невзирая на чины и звания.Как же ему не хватало этого после её исчезновения…

***

Нечто прозрачное, пахнущее персиком и чем-то непонятным, налитое в малюсенькие чашки, оказалось обжигающе-острым напитком, от которого сначала перехватило дыхание, а потом по внутренностям разлилось тепло и слегка закружилась голова. После третьей чашки мир стал казаться юноше еще прекраснее, хотелось смеяться, петь или скакать, но попытка встать не увенчалась успехом – Юна повело, и он упал обратно на скамейку. Ма Тао заливисто расхохотался, а Ниу укоризненно покачала головой:

- Вот что ты ржешь, как варяг? Себя-то вспомни? Вы с Гаем по-первости немногим отличались от Юна сейчас. Брат, ешь мясо, опьянение скоро пройдет. Вообще-то, я спирт для лечения выгнала, а это так, для бодрости и профилактики держу. И ты, засранец, тоже закусывай, не отвлекайся! И больше Юну не наливай! А я пойду детей кормить, режим – наше всё! Время кушать, карапузы! – распорядилась Ниу и ушла в дом, откуда уже доносились требовательные крики близнецов.

***

Ма Тао убрал кувшинчик и спросил осторожно у осоловевшего Бай Юна:

-Де-те-ей? Госпожа родила двойню? – получив подтверждающий кивок, хлопнул себя по коленке и снова рассмеялся, довольный. – Да, госпожа – необыкновенная женщина и родила необыкновенных детей! Ты видел уже, да, нет? Надо и мне…Ладно, успеется! Нет, за это я выпью еще! А ты ешь, ешь, господин, тебе силы понадобятся. Подумать только, двое! Ха, вот махараджа-то пролетел! Так ему и надо, козлу золотоносному! Шкурку тебе от банана, а не наследников! – погрозил куда-то вдаль Ма Тао и вернулся к монологу:

- Красивые должны быть малышки! Он-то, охальник и сволочь, чтоб ему икалось до вечера, но, признаю, фейсом, лицом, то есть, хорош, ну и в остальном… – Ма Тао, увидев выражение лица бывшего хозяина, запнулся, уловил тенденцию и лихо вывернулся. – Так и госпожа наша красавица, каких поискать! Так что, счастливыми будут твои племянники, господин Бай!

Ма Тао вернул кувшинчик с огненной водой на стол, налил себе чашечку по-больше, помялся и, махнув рукой, плеснул и соседу (отмолит потом!), призывая поднять тост за новорожденных:

– Растите, ребятишки, красивыми, здоровыми, умными и смелыми, как ваша прекрасная мать, невероятная, неповторимая, великолепная госпожа Бай Ниу! – болтун Тао выпил, крякнул, прищурился и закусил маринованным корнишоном, получившимся у хозяйки, как всегда, хрустящим и освежающе-кисленьким. – Таааак, что у нас тут еще вкусненького? О, острая курочка! Ниу, я тебя обожаю!

Бай Юн сидел под сливовым деревом в приморском Фучжоу, слушал причмокивания Ма Тао, жевал подкладываемое им мясо и глупо улыбался, пьяненький и абсолютно счастливый. Сестра, племянники, друзья, дом, дело… Бинго! Жизнь прекрасна!

Часть третья, финальная Глава 1

Баи прожили в Фучжоу до дня рождения Юна. Неделю компанию им составлял Ма Тао, но потом его отправили обратно к родителям, поскольку парень намеревался в самое ближайщее время стать моряком, и побыть с семьей перед этим непростым шагом ему было необходимо.

А Бай Юн хотел остаться с сестрой и племянниками наедине. Ма Тао был хорошим парнем, но, как заметила Ниу, на родине расслабился, стал еще более открытым и шумным, поэтому утомлял обоих господ. Будущий морской волк против возвращения к родителям не возражал и бодренько ринулся в Шаосин, пообещав сообщить Чжао Ливею, что младший Бай задержится на юге на неопределенное время.

***

На следующий после встречи день Бай Юн проснулся в незнакомой комнате и вначале испугался, что все виденное вчера – сон, вскочил, побежал искать сестру и нашел ее, кормящую одного из близнецов. Увиденное так растрогало молодого человека, что он уселся напротив и наблюдал, открыв рот, за действом, мысленно оценивая его как очередное чудо, подаренное ему иномирной душой, занявшей когда-то по воле богов тело Бай Руо... И пусть его осудят, но сейчас второй господин Бай был просто бессовестно счастлив!

-Бай-гунцзы, тебе не кажется, что это неприлично – так пялиться на кормящую женщину? – ухмыльнулась Ниу. – Тебя не поймут и назовут извращенцем!