Баба Аня рулит в замке (СИ) - Фарди Кира - Страница 7

Дама, окончательно потеряв дар речи, молча указала на столик, где стоял графин с вином и несколько кубков. Аня, не дожидаясь приглашения, наполнила кубок до краев и сунула в руку даме.

— Я не могу, — попятилась та.

— А ты через «не могу». Вперед! Я не прикоснусь к закуске, пока ты первая не выпьешь.

— Но… госпожа Анриэль…

— Давай, давай! Иначе…

Анюта прищурилась, сделала пасы руками, будто каратист, который готовится к бою. Дама Сабина залпом проглотила напиток, потом задышала, обмахиваясь ладонями. Аня плеснула ей в кубок воду и поднесла к губам.

— Я… больше… не могу…

— Вот и славно! — Анюта налила себе, сделала глоточек, но больше не рискнула: вдруг у этой бадяги реакция отложенная. — А теперь рассказывай, как меня успокоили?

— Вы… вы сами залезли в карету и заснули, — пролепетала дама Сабина, нервно теребя кружевной платок. Ее взгляд метался по комнате, избегая прямого контакта. — И кошка… кошка рядом. Она… она никому не дала к вам подойти.

— Но почему меня не убили, раз во мне сидит столько разрушительной энергии?

— Хотели заточить вас в глубокий колодец и замуровать крышку, принц Юль не позволил.

— Ага! А ему что от меня надо? Тоже влюбился?

— Не думаю. Он и видел вас только издалека. Но он считает, что Тьма дремлет в каждой душе, и иногда… она вырывается наружу. Никто не сможет уничтожить такой магический дар, как у вас, но его можно изучить и усмирить.

— Ха! Усмирить! — Анюта развеселилась и сделала еще глоточек. — Как?

— Выдать вас замуж.

Слова Сабины повисли в воздухе, словно густой туман, непроницаемый и зловещий. От неожиданности Аня сделала большой глоток и чуть не захлебнулась. Она закашлялась, проливая остатки вина на подол платья и силясь понять, что кроется за этой странной фразой.

Замуж? Она? В Сандамоне? Да это же абсурд! Кто-то закинул ее сюда, в чужое тело, даже не спросив ее согласия, а теперь еще и это…

— Выдать меня замуж? Это что, новый вид наказания такой? Или у вас тут совсем мозги от жары расплавились?

Она уставилась на даму Сабину, пытаясь понять, шутит та или всерьез. Но ее лицо оставалось непроницаемым, как у каменной статуи. Правда, она сделала еще один крохотный шажок к двери, словно собиралась сбежать.

— Н-нет. Принц Юль полагает, что семейная жизнь – это якорь, который не позволит Тьме окончательно вас поглотить. Забота о семье отвлечет вас от разрушительных мыслей и поможет…

— Бла-бла-бла, — перебила ее Анюта. — Я уже была замужем и больше не хочу. Пусть ваш принц найдет себе другое развлечение. У него нет государственных обязанностей?

— Нет.

— Как же так?

Аня опешила. Ей казалось, что у царствующих особ приемы, балы, совещания, подписание указов. Как же может быть, что молодой, здоровый мужчина бездельничает? Хотя бы видимость занятости должна быть. Ну, там, ленточку на открытии прачечной перерезать или корову на выставке погладить. Что-то такое, что потом в газетах напечатают с подписью: «Его Высочество самолично…»

— Видите ли, — смущенно пробормотала дама Сабина и покосилась на дверь, — после того, как его высочество издал указ об обязательном ношении панталон всеми придворными дамами дворца, ему слегка… ограничили полномочия и отправили в Сандамон.

— Э-э-э… — зависла Анюта. — А ваши женщины трусы не носят?

И тут же вспомнила, что под платьем, которое надели на нее служанки, нет нижнего белья.

— Трусы? — растерялась надзирательница.

Она сделала еще один шажок, почти не заметный для глаза, едва уловимое движение, но Аня тут же вскочила и будто бы случайно перекрыла хитрой даме дорогу.

— Ну, панталоны.

— Что вы! Это происки нечистой силы!

— О как! — Аня и рот открыла от удивления. — А как вы ходите, когда у вас месячные?

Дама побледнела, потом покрылась красными пятнами, на ее лбу заблестели бисеринки пота.

— Тихо! — прошептала она. — Об этом вообще грех говорить. Женщина в такие дни считается грязной и не выходит из дома.

— Темнота, твою ж мать! И чем теперь увлекается принц?

— Он изучает растения, бабочек, тварей ползучих, небесные огни, создает новые яства и проводит состязания по поеданию пирожных на скорость. Очень, знаете ли, способный юноша!

Аня представила себе принца, облепленного кремом и отчаянно запихивающего в рот эклер за эклером, и невольно поморщилась.

— И зачем ему эти состязания?

— Никто не хочет есть его еду, — едва слышно проговорила дама и вытерла платочком лоб. — А за награду стараются.

— Ладно, проехали, — Аня устало прикрыла глаза: слишком много информации и совсем нет времени на ее обдумывание. — И за кого же меня хотят выдать? За какого-нибудь его придворного шута, чтобы я и моя Тьма по ночам рассказывали сказки? — Анюта представила себе эту картину и снова прыснула со смеху. — Нет, ну они точно с ума посходили! А меня спрашивать вообще кто-нибудь собирается?

— Госпожа Анриэль, пожалуйста, позавтракайте, — ушла от ответа дама. — Вы три дня ничего не ели.

— Нет! Сама говоришь, что блюда твоего принца все боятся есть, а меня к столу тянешь? Пока сама не попробуешь все, я ни кусочка не проглочу.

Сказала так, и тут же желудок ответил обиженной трелью. Но Анюта упрямо поджала губы. Выдадут ее замуж или нет, вилами на воде писано, а вот отравиться за завтраком — перспектива более чем реальная. И совершенно неприемлемая.

Дама, вздохнув, подошла к столу и, демонстративно нахмурив брови, принялась пробовать одно блюдо за другим. Анюта с облегчением выдохнула, наблюдая за ее реакцией. Ни один мускул не дрогнул на лице надзирательницы, что означало: как минимум, ничего смертельно опасного в еде не было. После каждой порции дама кивала Анюте, предлагая ей приступить к трапезе:

— Прошу вас, госпожа.

Наконец Анюта решилась и с удовольствием принялась уплетать жареного фазана, а за ним пришел черед медовых лепешек, которые она запивала вкуснейшим чаем. Кажется, жизнь налаживалась.

Наевшись вдоволь, Аня откинулась на спинку стула и прикрыла глаза от наслаждения. Наступившая тишина насторожила ее. Она вскочила, и вовремя: дама Сабина уже держалась за ручку двери и собиралась сбежать.

— Куда вы, милейшая моя охранница, — ехидно протянула Анюта, схватила даму за рукав и потащила обратно к столу. — Мы не закончили наш разговор. И сколько я должна жить в этом Санда…

— Сандамоне, — поспешно подсказала дама.

— Да, в нем. До конца жизни?

— Нет, — женщина улыбнулась, но как-то хищно, отчего Анюту пробил озноб.

— Хм… и сколько?

Ей очень хотелось вытянуть из дамы как можно больше информации, хотя в душе нарастал бунт. Она совершенно не чувствовала в себе никакой силы, казалось, что надзирательница сейчас смеется над ней и рассказывает сказки.

— Пока вы не выйдете замуж.

— Опять двадцать пять. Замкнутый круг. Но, если во мне такая сила, тогда ваши стражницы в дверях не остановят меня.

— Ваши чары действуют только на мужчин. Кроме того, замок накрыт куполом магии. Даже если вы перехитрите стражниц, вам не пройти через этот заслон.

— А это мы сейчас проверим.

Аню будто ветром подкинуло. Она сорвалась с места, распахнула дверь, поднырнула под локоть зазевавшихся охранниц и помчалась по холлу к видневшейся вдали двери…

Удивительно, но ее никто не останавливал, хотя в холле кроме охранниц стояла еще целая толпа служанок.

Это Анюта отметила мимоходом и беспрепятственно пересекла холл. Она уже схватилась за ручку двери и даже распахнула ее, как острая боль пронзила область лопатки.

— А-а-а, — закричала она и яростно завертелась на месте, пытаясь разглядеть, что у нее на плече. — Что вы со мной сделали!

Она сдернул рукав, заметила только свечение, которое появилось внезапно и тут же исчезло, стоило ей отбежать на несколько шагов от выхода.

— Анриэль, вернись к себе, — раздался откуда-то сверху мужской голос.