Непристойная сделка (СИ) - Кей Саша - Страница 11

— Э… — кряхчу я. — Ну…

В самом деле, эту каменную бесчувственную глыбу, которая только и может, что насильно недопричинять оргазм подчинённой, я с трудом могу представить в романтическом порыве вообще. Машина же. Мачо. Самец. У тебя есть два варианта, блин.

— Вот видишь. Я совсем не похож на клоуна.

Не выдержав поругания детской ещё мечты, сформировавшейся, когда я тащилась от фильма с Бандеросом, пересматривая его раз за разом, огрызаюсь:

— Конечно, непохож. Ты же зануда.

— Я зануда? — брови Зарецкого сходятся над переносицей, и я тут же вспоминаю, что Андрей не только участник сделки, но и мой босс, и мне ещё придётся с ним работать как-то. Ну какое-то время точно.

— Оставим обсуждение твоих личных качеств, — соскакиваю со скользкой темы. — Дверь можно отпереть…

— Я пока не уверен, что не собираюсь сделать с тобой что-то такое, при чём свидетели мне будут не нужны, — не соглашается генеральный. — Рассказывай, чего ещё мне ждать.

Я прямо сразу начинаю тосковать. Если Андрей так реагирует на невинные вещи, что же с ним будет, когда он узнает всё?

— Может, отложим? Я перед праздником проведу инструктаж… — юлю я.

— Лена! — рык Зарецкого подсказывает мне, что я только что усугубила положение, и босс полон справедливых подозрений.

Ну что, Лена?

Имею я право помечтать? Я, может, в душе Ассоль! Только жду не алых парусов, а Зорро на балконе!

— Ну, давай хотя бы на вечер перенесём, — несчастно прошу я. — У меня, вообще-то, рабочий день, начальница меня сожрёт.

— Ты же девушка босса. Не сожрёт. А вечером я не могу. Чтобы освободить пятницу для вылазки к твоим родителям, я перенёс деловую встречу на сегодня.

— Как это не можешь? — волнуюсь я. — Это что же? Ты на глазах у моей сестры не повезёшь меня домой?

Зарецкий закатывает глаза.

— Лена, начинай говорить. Это в твоих интересах, — рубит он. — Или ты узнаешь, какой я аморальный в действительности.

С этими словами Зарецкий протягивает руку и расстёгивает верхнюю пуговку моей рубашки.

— Стоп! Я всё расскажу!

Ну что он мне сделает? Убьёт? Ничего страшного. Главное, пусть убивает после пятницы.

По мере моего рассказа глаза Андрея сначала округляются, потом сужаются.

Когда я заканчиваю, Андрей какое-то время молчит, сверля меня взглядом.

— Ты сам этого хотел! — защищаюсь я.

— Это всё?

Ну почти. Но окончательно во всём сознаваться я не собираюсь. Вдруг пронесёт.

Поэтому я бодро вру:

— Ага, — и пальцы за спиной скрещиваю.

Зарецкий отпирает замок, и на меня накатывает облегчение.

Преждевременное.

— Ты мне за это ответишь, — ровно отвечает он, и ни один мускул на щеке не дёргается.

Я вылетаю из кабинета и, прислонившись спиной к закрывшейся за мной двери, перевожу дух. Взрыв хохота, донёсшийся изнутри, никак не может принадлежать Зарецкому. У него же нет чувства юмора, и всё такое. Он суровый босс. И тем не менее кто-то в его кабинете ржёт, хотя кроме нас там никого не было.

Нервы у меня ни к чёрту после моей исповеди, и под злобным взглядом гарпии я смываюсь, чтобы плюхнуться на своё рабочее место под не менее злобным взглядом начальницы.

— Лена, тебя наверняка задержали очень важные дела, раз ты пропустила оперативку, — не удерживается она от подкола.

Что бы я сейчас ни ответила, это будет звучать стрёмно, поэтому я просто отгораживаюсь ото всех монитором, благо у меня дальний стол в кабинете, соседствующий с общим принтером.

Весь день Зарецкий обо мне больше не вспоминает. Может, и к лучшему, потому что отдел продаж становится местом паломничества всех сотрудниц офиса. Они приходят типа по делу или просто поболтать с кем-то, но все косятся на меня. У всех на лицах недоумение.

В обед, скрывшись ото всех в туалете, я опять подслушиваю, как обсуждают наши отношения с боссом.

— Он, конечно, не афиширует своих девушек, это мы поняли, проверив его соцсети. Но ведь ходил слух, что он встречался с Линдой Ренсбергой, ну, до её замужества. Ничего не понимаю. Где Линда и где наша Лена…

Злобно пыхтя, ищу в соцсетях Линду Ренсберга, чтобы посмотреть на эту богиню. Не нахожу. А вот интернет-браузер говорит мне, что она теперь Линда Крамер и даже сразу фотку выдаёт.

Я кисну. Ничего общего со мной.

Холодная нордическая красота и сумасшедшего фиалкового цвета глаза.

Да ну. Сто пудов, фильтры или фотошоп.

Так, стоп.

Мне всё равно, с кем встречался Зарецкий.

Хотя эта девица ему под стать. Наверняка такая же зануда.

Соль на раны моего самолюбия, нанесённые «милыми» коллегами, посыпает драгоценная сестра.

Под конец обеденного перерыва она возникает у моего стола и громким шёпотом, слышным даже в коридоре, начинает меня поучать:

— Тебе надо привести себя в порядок. Так ты Зарецкому быстро надоешь.

Смотрю на эту звезду поверх очков.

— Я впечатляю его каждый день, — говорю я и не вру, стоит только вспомнить глаза Андрея, когда я упомянула, что он сочинил для меня песню. Хоспадя, лишь бы родители не попросили его исполнить этот шедевр.

К концу дня я только что ядом не плююсь, настолько меня достало нездоровое отношение окружающих. Я на себе прочувствовала, почему служебные романы скрываются.

Без десяти минут шесть мне приходит сообщение на телефон.

«Уехал на встречу. В пятницу всё в силе».

И на том спасибо, Андрей Владимирович.

Кристина уже трётся рядом, демонстрируя все признаки желания побыстрее свалить.

— Мама просила тебя заехать, — сопит она.

— Это не может подождать до пятницы? — морщусь я.

— Мама и подождать? — удивляется сестра.

И то верно.

Я ожидаю, что мама будет выспрашивать меня про Зарецкого, когда я подтверждаю, что приеду на праздник не одна, но мамулю, к счастью, интересует, как прошёл первый день практики Кристины. Беспокойство мамы объяснимо. Сеструха чуть не вылетела из универа после первого курса за прогулы. Сейчас вроде взялась за ум, но нет-нет, да и выкидывает какой-то фортель.

Очень хочется сказать, что первый день Кристина целиком посвятила сплетням, но я ограничиваюсь нейтральными фразами, внутренне обижаясь на мать, что ни моим первым днём практики, ни моим первым рабочим днём она особо не интересовалась.

На прощанье только высказываюсь самой Кристине:

— Ты бы молола поменьше языком.

— Я вроде ничего секретного не рассказала, — с наигранным недоумением хлопает ресницами сестра.

— Если ты не заметила, на работе мы держим дистанцию. И ты светишь не только подробности жизни Андрея, но и моей личной жизни, а я этого не хочу.

Судя по лицу Кристины, я до неё не достучалась.

День, конечно, ужасный. Я вымоталась, будто работала не продажником, а донором энергии для всех окружающих вампиров.

Так ещё и на выходе из подъезда я натыкаюсь на Климова.

— Так-так-так… Заморыш-Леонидова…

Обычно я игнорирую его эти детские обзывалки, но сегодня не тот случай. Я и так наслушалась, какая я бледная моль.

— Пижон-Лёшенька…

Климов, разглядывая, обходит меня по кругу и осуждающе цокает языком.

— С этим надо что-то делать… Так, поехали к тебе.

— Это ещё зачем? — напрягаюсь я.

Как-то я уже была в гостях Климова, мне не понравилось.

— Будем делать из тебя женщину, — решительно отвечает он.

Учитывая, что я знаю, как именно Климов делает из девушки женщину, соглашаться не спешу.

— Климов, у тебя, что, на сегодня пробел в расписании? — фыркаю я, делая шаг в сторону.

— Леонидова, я тебя буду не раздевать, а одевать. Ну не верю я, что в твоём шкафу совсем нет годноты. Сестра твоя нормально одевается, значит, это не генетическое отклонение…

Меня раздирают смешанные чувства.

Во-первых, я уязвлена. Не так уж я уныло выгляжу. Узкая юбка и светлая блузка — это вечная классика. И крой моих шмоток актуальный, а не десятилетней давности.