Темная сторона - Гелприн Майкл - Страница 5

– Я не тот, – выталкиваю из себя слова. – Не тот, за кого ты меня прини…

Я умираю.

Прихожу в себя, подхватываю «шмайссер» и бросаюсь из землянки на выход, еще не сознавая, не понимая еще, что там увижу, но уже зная, что увижу непременно, наверняка.

Жирная рожа Пузатого Вилли лоснится от удовольствия. Рядом с ним скалится, уставившись на меня, Рыжий Клаус.

– Смотри, какая к нам цыпочка залетела, – тычет пальцем себе за спину Вилли. – Вылезаем, а она уже тут.

– Сдобная, – поддакивает Клаус. – Сисястая, сочная. Я вырву ей матку и съем.

Я бросаюсь вперед, отталкиваю Вилли и замираю на месте. Я вижу Лизу. Распростершуюся на земле лицом вниз.

– Что вы с ней сделали? – надсадно ору я. – Что вы с ней сотворили, сволочи?!

Вилли и Клаус озадаченно переглядываются.

– Да ничего особенного, – бормочет Вилли. – Она как нас увидела, в драку полезла. Ну, Клаус ее прикладом и успокоил. Лежит теперь, отдыхает. Да ты не волнуйся, очухается, будет нас ублажать. Хорошая цыпочка, сладкая.

Ярость, беспросветная ярость обрушивается на меня. Я бросаюсь на жирного борова, с размаху вгоняю приклад «шмайссера» ему в брюхо.

– Ты что, Штилике? – визжит Клаус. – Спятил?

Я оборачиваюсь к нему и вскидываю автомат. Я не успеваю. Клаус от живота в упор дает очередь.

Прихожу в сознание, вскакиваю. Шарю рукой в изголовье, пытаясь нащупать автомат. «Шмайссера» на месте нет. Я бросаюсь на выход, вылетаю из землянки наружу.

– Здравствуй, Георг.

Лиза сидит на земле шагах в десяти. Мой автомат у нее в руках, ствол нацелен мне в грудь. Вилли с простреленной головой скорчился метрах в пяти справа. Клаус прикорнул к его боку, словно младенец к матери. Из прошитой пулями спины Клауса толчками бьет кровь.

– Лиза, – шепчу я оторопело и делаю к ней шаг, другой. – Лиза, я сейчас все объясню.

– Стой, где стоишь, Георг. Я хочу сказать тебе кое-что.

Я останавливаюсь. Смотрю на нее.

– Лиза, – растерянно повторяю я. – Лизхен. Элизабет.

– Вам не повезло, – говорит она. – Вам троим очень не повезло.

– Почему? – нахожу в себе силы спросить я.

– Потому что я перерождаюсь на десять минут раньше. Сейчас я застрелю тебя, Георг. И так теперь будет всегда.

– Постой! – отчаянно кричу я. – Лиза, не стреляй… Не стреляй же! Я не вино…

Пули разрывают мне сердце.

Заказ поступил на мобильник в самое неподходящее время – через четверть часа после того, как Штырь ширнулся. Дурь еще не успела увлечь его за собой в мир сладкой вседозволенности, так что Штырь сумел осознанно прочитать полученное СМС и вникнуть в его содержание.

«Лев 21 з Какжитуха тчт 300 11 14 д» для человека непосвященного или случайного выглядело полнейшей бессмыслицей. Для исполнителя же СМС было инструкцией, четкой и исчерпывающей. «Лев» означал зону отчуждения железной дороги близ станции Левашово. «21 з» – распоряжение доставить товар не позже девяти вечера назавтра. «Как житуха?» было паролем, который назовет встречающий. «Течет» – отзывом. 300 тысяч рублей – компенсацией за труды. Оставшаяся информация описывала товар как таковой. Заказчику понадобилась девочка в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет. Ни кому именно понадобилась, ни в каких целях, Штырь не знал – его это не касалось, да и не заботило. Его дело маленькое: добыть, доставить, получить заслуженный куш и забыть обо всем вплоть до следующего заказа.

Штырь матюгнулся вслух – времени на все про все было в обрез. Миг спустя он уплыл в нирвану.

В шесть вечера координатор разослал СМС «Стоп. Найден. Погиб». Полевую группу «Лиса-12» питерского поискового отряда «Лиза Алерт» сообщение застало на прочесывании последних метров лесного квадрата.

– Прими, Господи, – Иерей перекрестился и уронил руки, – раба своего…

Он забасил слова молитвы, остальные трое, потупив взгляды, молчали. Четырехдневный поиск в лесном массиве под Мгой закончился. И, как случалось не раз, закончился трагически – отправившегося в лес за грибами и не вернувшегося домой пожилого дачника нашли мертвым.

– Царствие небесное, – Иерей перекрестился вновь. – На все воля Божья. Пошли.

Иван Кравцов, позывной Иерей, был старшим группы. Священником, расстригшимся после того, как пять лет назад погибла дочь и истаяла от горя жена. Рослый, плечистый, с лопатообразной смоляной бородой Иерей авторитетом пользовался безоговорочным. Был он надежным, безотказным и обстоятельным. Видавший виды джип-внедорожник, единственное в группе транспортное средство, принадлежал ему. За руль Иерей сигал минут через пять после оповещения о начале очередного поиска. За час одного за другим подбирал напарников, после чего гнал джип безостановочно, так что к месту сбора «Лиса-12» прибывала, как правило, одной из первых.

По окончании поиска Иерей развозил напарников по домам и, вернувшись, на форуме «Лизы Алерт» оставлял стандартную, предписанную Уставом запись: «Малая, Гек, Прапор, Иерей дома». Подпись с номером мобильного телефона и меткой «24/7/365» добавлялась автоматически. Цифры означали, что на связи старший группы «Лиса-12» двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять в году.

На обратном пути помалкивали, как бывало всякий раз, когда поиск завершался по факту смерти разыскиваемого. Или когда найти пропавшего не удавалось вовсе. Неудачи были частью добровольной, неоплачиваемой, изматывающей работы. Частью, привыкнуть и смириться с которой так и не удалось.

– До скорого, – пробормотал поджарый, жилистый Прапор, когда джип притормозил на Обводном. – Не раскисайте. В следующий раз повезет.

Он выбрался из салона наружу и упруго, размашисто зашагал прочь. Разменявший шестой десяток бывалый, выносливый отставной прапорщик пограничной службы, позывной Прапор, считался в отряде человеком железным.

На углу Лермонтовского и Садовой с напарниками попрощалась Маша Лозинская, позывной Малая. Она и в самом деле была мала ростом: метр с фуражкой, как однажды определил Прапор. Еще была она резка в движениях, хладнокровна и решительна, как и подобало многократной медалистке в соревнованиях по практической стрельбе. Со спортивным наградным «Викингом», максимально приближенным умельцами к боевому, Маша не расставалась.

На Литейном Иерей высадил Гека. Странных, неприкаянных, неустроенных, неприспособленных чудаков в «Лизе Алерт» хватало с лихвой. Тех, кто готов был, получив сообщение от инфорга, бросить все и мчаться сломя голову невесть куда на поиски пропавшего незнакомца. Тех, кто, прочитав СМС «Стоп. Найден. Жив», не стыдясь напарников, плакал от счастья, хотя спасенного или спасенную знал лишь по фотографии. Геннадий Тарасов, позывной Гек, был одним из самых чудаковатых. Нескладный, неуклюжий, недотепистый, вечно хватающий ссадины и гематомы студент-недоучка обузой для напарников, однако, не был. Недостатки искупались бесстрашием и особым, необъяснимым, на грани реальности чутьем. Именно Гек два года назад вывел группу к заброшке на краю болота, где обустроил себе логово похитивший десятилетнего мальчика маньяк-педофил. Он же, Гек, на подступе к этой заброшке успел оттолкнуть в сторону Прапора за мгновение до выстрела из проема покосившейся входной двери. И он же первым нырнул в этот проем, когда маньяк, расстреляв по залегшей группе ружейный магазин, принялся перезаряжать.

– Знаешь, Иерей, – сказал Гек, выбравшись из внедорожника наружу, – завтра случится что-то, я чую. Поганое что-то. И обернется оно скверно.

Иерей помолчал.

– Для нас? – уточнил он. – Для нас обернется?

– В том числе и для нас.

– Что ж, – Иерей перекрестился. – На всё воля Божья. Ступай, храни тебя Господь.