Тайновидец. Том 7: Там чудеса - Рудин Алекс - Страница 7

– Тогда, получается, что коротышки все-таки были? – ехидно улыбнулся я. – А еще десять минут назад вы утверждали, что Жадов их просто выдумал?

Степан Богданович возмущенно запыхтел.

– А может, и выдумал, – упрямо сказал он, – и головой о дверь он мог сам удариться. Видел я таких фокусников, ничего сложного.

– Не хотите ли попробовать? – предложил я. – Проведите, так сказать, следственный эксперимент. Шарахните затылком о дверь, и посмотрим, что с вами будет.

Прудников недовольно поджал губы.

– Ладно, давайте осмотрим лавку, – предложил я.

– Останьтесь снаружи, – приказал следователь городовым. – Отгоняйте покупателей и любопытных.

Городовые привычно вытянулись возле двери. Они были рады возможности поскучать на солнышке и поглазеть на молодых горожанок. А мы с Прудниковым вошли в лавку.

Она в самом деле была разгромлена, по-другому и не скажешь. Причём громили её долго, качественно и со вкусом. Мягкие кресла для посетителей были перевёрнуты и валялись на полу, все витрины разбиты, под ногами хрустели битые стёкла. За прилавком я заметил дверь в служебное помещение. Через неё был виден открытый сейф.

– Полюбуйтесь, Александр Васильевич, – сказал Прудников, разводя руками. – Можно ли всё так разгромить, чтобы никто ничего не услышал? Ведь буквально в двух шагах отсюда были люди.

– Существует магия, которая глушит звуки, – напомнил я.

– Так это уже не бандиты, а настоящие колдуны, получается, – парировал Степан Богданович. – Может, они и магическую академию закончили?

Я пожал плечами.

– Может быть.

Но отчасти Прудников был прав. Витрины лавки громили с какой-то особенной лихостью. Обычные грабители действуют более рационально. Среди осколков на полу блеснуло что-то тускло-желтое. Я наклонился и поднял золотое кольцо. Видимо, грабители случайно обронили его.

– А главное, никаких следов, – продолжал говорить Прудников. – Даже собаки ничего не учуяли, Александр Васильевич, вы знаете, что такое полицейские собаки? Они любой след берут, даже если три дня прошло. А тут ничего.

– Давайте всё-таки уточним вашу версию, – предложил я. – Если грабителей не было, то кто разгромил лавку?

– Да сам Жадов, конечно же, – ответил Степан Богданович. – Запер дверь изнутри, раскурочил витрины, собрал ценности, потом вынес их и спрятал где-нибудь. После этого ушел в кофейню, вернулся и изобразил ограбление.

– Ну, и где он их спрятал? – спросил я. – Вы же сами сказали, что городовые все вокруг прочесали.

– А он мог вынести драгоценности заранее, – торжествующе заявил Прудников.

И вдруг удивленно округлил глаза, как будто ему в голову неожиданно пришла важная мысль.

– Погодите, Александр Васильевич, а что, если никаких драгоценностей вообще не было? Может быть, они пропали еще раньше, а грабеж устроили для того, чтобы скрыть это? – Тогда и отец Жадова должен быть замешан в деле, – заметил я.

– А почему бы и нет? – воодушевился Прудников.

– Потому что тогда это получается банда банкиров, – рассмеялся я. – Вы сами-то слышите, как по-идиотски это звучит?

Я еще раз оглядел лавку, затем прошел в служебное помещение и заглянул в открытый сейф. Он был пуст.

– Я слышал, что в сейфе остались бумажные деньги и документы, – сказал я Прудникову. – Где они?

– Мы все увезли в участок, – ответил Степан Богданович. – Составили опись и изъяли. Все как положено. Можете не сомневаться.

– И много денег было в сейфе? – поинтересовался я.

– Достаточно, – заверил меня Прудников.

– И это вас не удивило? Где вы видели грабителей, которые забирают драгоценности, но при этом оставляют деньги? Ведь золото и камни еще надо продать, а деньги, вот они, их можно тратить сразу.

– Мало ли у кого какие причуды, – отмахнулся Прудников, – может быть, эти грабители не доверяют деньгам, золото кажется им надежнее.

– Грабители не доверяют имперским деньгам? – с сарказмом спросил я. – Маловероятно. Знаете, что я думаю, Степан Богданович?

Прудников внимательно посмотрел на меня.

– Я думаю, что ювелирную лавку могли ограбить магические существа. Поэтому и не осталось никаких следов. И деньги они не взяли. Для чего им деньги? А вот золото вполне могло им понадобиться.

Я закрыл глаза и прислушался к своему магическому дару. Степан Богданович начал что-то говорить, но я остановил его.

– Тише, пожалуйста.

Сначала мой дар молчал, а потом подал осторожный знак. Я почувствовал чужую сильную эмоцию. Это была жадность, и к Прудникову она не имела никакого отношения. Эмоции Степана Богдановича Прудникова я читал, как открытую книгу – обыкновенное недовольство, смешанное с испугом и приправленное недоумением. Степан Богданович опасался, что я окончательно разрушу его версию и помешаю ему продвинуться по служебной лестнице.

Так вот, жадность, которую я почувствовал, не имела к Прудникову никакого отношения. Это был магический след, который оставили за собой грабители. И по этому следу можно было идти.

– Идите за мной, – кивнул я Прудникову и двинулся к выходу из лавки.

– А что случилось? – настороженно спросил следователь.

– Здесь и в самом деле были магические существа, – объяснил я. – Попробуем их отыскать.

Мы вышли на улицу.

После полумрака ювелирной лавки солнечный свет резал глаза даже через прикрытые веки. Мимо с шумом катили мобили. Какой-то прохожий едва не врезался в меня.

– Прошу прощения, – не глядя, пробормотал он и устремился дальше.

– Ты останься здесь, – сказал Прудников одному из городовых, – а ты давай за нами. Господин Тайновидец что-то почувствовал.

Я не обратил на них внимания – был занят только тем, что ловил чужую эмоцию. Это было похоже на запах мыслей. Ты их ясно чувствуешь, только слов не разобрать.

Этот запах ожидаемо вел меня прямо к подворотне, которая находилась рядом с ювелирной лавкой. За спиной шумно дышал городовой, его сопение сбивало и мешало сосредоточиться. Я свернул в арку, и шум Главного проспекта сразу стих. Пройдя несколько шагов, я оказался в тихом внутреннем дворе дома.

Двор был вымощен серой и стертой брусчаткой. С трех сторон в него выходили окна квартир, четвертая стена была глухой. Возле нее росли густые кусты, а над ними раскачивалась чахлая березка, никогда не видевшая солнечного света. Сразу три арки вели отсюда в другие дворы, и я остановился, пытаясь понять, куда делись вчерашние грабители.

Я крутил головой, поочередно присматриваясь к каждой арке.

– Тот двор, что слева, глухой, ваше благородие, – подсказал мне городовой. – Там склады соседнего магазина. А если прямо пойти, то выйдешь на набережную. Может, туда они и сиганули?

Я недовольно поморщился. Громкий голос городового сбивал ощущения. И еще какой-то посторонний звук нарушал тишину двора. Кажется, он доносился из кустов. Я прислушался и с удивлением понял, что это храп.

– Слышите? – спросил я.

– А ведь и правда, вроде как храпит кто-то, – удивленно ответил городовой.

– Посмотри, кто там, – приказал ему Прудников.

Городовой, треща ветками, полез в кусты, как медведь в малинник.

– Тут бродяга дрыхнет, ваши благородия, – оповестил он нас.

– Тащите его сюда, – довольно усмехнулся я.

– Ну-ка вставай!

Послышалось чье-то недовольное ворчание, а затем городовой выбрался из кустов. Он тащил за ворот, тощего пьянчугу в рваных лохмотьях. Пьянчуга недоуменно моргал, глядя на нас. Его седые волосы были растрепаны, под глазами набрякли сизые мешки.

– Свидетель, ваше благородие, – довольно сказал городовой.

Я невольно улыбнулся. Очень уж пьяница подходил к этому тихому двору, он словно был его частью.

– Ну, что вам нужно-то? – недовольно бормотал бродяга, делая слабые попытки вырваться из могучих лап городового. – Чего пристали?

– Вы часто здесь спите? – спросил я.

– А что такое? – не глядя на меня, буркнул пьяница. Он снова попытался вырваться, но городовой встряхнул его и поставил на ноги.