Стужа (СИ) - Коруд Ал - Страница 29

— Петя, ты дурак и не лечишься? Ваших хитрозадых админов пол вашей же тупости поубивали. Какая к черту сбалансированная система? Служба охраны взяла на себя слишком много и не потянула тяжесть свалившихся на нее проблем. Это она у вас социологией занимается и выстраиванием противовесов? Убивать все руководство станции? Тех, кто в ней хоть что-то соображает. Это называется «Разнос системы».

Ярский поник. Это не на заседании языком красиво трепать. Но в следующий момент всех удивил Фролов.

— Мне нужно вниз.

Фаткулин метнул в командира острый взгляд:

— Зачем?

— Ты пойдешь со мной и все узнаешь. Придется договариваться с Пастором. Нам одним не совладать.

— Согласен.

Командир СпаСа проигнорировал растерянные взгляды Директора по социалке и Главы инженерной группы Купола, включив коммуникационный пульт.

— Я пока проанализирую состояние дел на уровнях. Спасибо Директору, — он шутливо поклонился, — у нас снова действует служба мониторинга. Фаллический символ, это же сколько новейшей техники задействовано в области банального сыска? Ярский, а когда Соболев просил у вас камеры, что вы ему ответили?

Директор дернулся:

— Яяя…

— Головка ты! Объявляю своей властью под Куполом «Снежную тревогу». Как действующий по Уставу службы заместитель Соболева беру управление в свои руки. Сергей Петрович, вы не против?

— Да нет, — Прохоревич, видимо, хотел услышать совсем другое, но сейчас пожал плечами. Пусть идет как идет. Хуже уже не будет.

— Тогда совещание всех служб проведем сразу после обеда. Жду всех начальников служб, представителя Дна и нового ответственного секретаря от Администрации Ярского со свежими данными и предложениями.

Бывший Директор буквально захлебнулся от застрявших в глотке слов. Взгляды «подкупольных» действовали красноречивей. Формально Ярский поднялся на карьерную ступеньку. Но она ведь могла запросто оказаться на лестнице, ведущей к смерти.

И самое главное: по изначальному протоколу, существующему на станции, при «Снежной тревоге» спасателям разрешалось применение оружия.

Карачун радостно ввалился в вездеход и начал срывать с себя «наружную» одежду.

— Кэп, сигнал послан! Ждем ответа.

— Хорошо, бери паёк, он уже разогрет. Леха где?

— Он с Эльдаром осматривает скаут. Наши бродяги скатились в одном нехорошем местечке и ступицу правого заднего повредили.

— Большие проблемы? — Фролов встревожился. В настоящей ситуации каждая машина на счету.

— Сейчас запихнут под «кокон» и сделают. Иван там же.

— Чего мне не сообщили, оболтусы?

— Зачем? — удивился Леонид. — Сами повредили, сами и сделают. Тарас идет, включай вентилятор.

Сквозь клубы морозного пара завиднелась довольная физиономия лучшего стрелка станции.

— Вход рабочий, шлюз исправен. Михалыч передал нам управление куполом дистанционно, так что после обеда можно начать дезактивацию грузового шлюза. Дальше пока лучше не соваться.

Фролов задумчиво прихлебывал чай:

— Сам пойду. Возражения не принимаются.

— Вон и Леня с Алексеем идут. Можно связываться с двадцать четвертой.

Василий кивнул и начал устанавливать контакт. На самом деле он не особо спешил. Хотелось оттянуть момент осознания человеческого пусть и чужого ужаса. Он еще помнил свои первые лекции в отряде, на которых «старожилы» рассказывали холодящие кровь подробные в деталях истории о гибели чужих станций. Сколько людей в них погибло уже после Катастрофы, никому не было известно.

В первые три года связь через спутники еще поддерживалась исправно, принося печальные известия из Европы и Америки. Иногда даже с такой дали, как Австралия. Особенно досталось южанам в Европе и швейцарцам. Первые не имели опыта жизни в холодном климате и совершили кучу ошибок еще на стадии планирования. Вдобавок у них не было таких продвинутых ядерных технологий.

Вторые слишком много надежд возложили на спрятанные в горах антирадиационные убежища времен «холодной войны» 20 века. На поверку испытания изменившимся климатом они не выдержали, похоронив в Альпах заживо сотни тысяч людей. Оставшиеся в живых долгие месяцы умирали от голода и холода, наполняя эфир криками о помощи и проклятиями. Но спасти их было невозможно чисто физически. На примерах гибели зазнавшихся европейцев позже были написаны целые талмуды по выживанию. И каждый спасатель обязан был их прочитать.

Но особенно страшно было узнавать подробности гибели некоторых станций в их поясе. Таких же примерно по строению и наполнению.

Экипажи рейдовых машин выслушивали откровения медика двадцать четвертой молча. Женщину даже можно было назвать красивой, но сейчас её душа замерла в отрешении, что отразилось на лице. Монотонным голосом она поведала причины и ход случившейся катастрофы.

— Мы сумели поднять информацию, сохранившуюся в базе данных научного сектора. В нарушении всех правил и законов часть наших ученых на основе новых данных с благословения администрации проводили у себя на уровне запрещенные опыты с биологическими образцами.

— Но зачем? — вопрос задал Фролов, но ответ хотели получить все спасатели.

Доктор Ванеева с грустью поведала:

— Коллеги пытались получить новые разновидности грибниц, которые могли раз и навсегда решить проблему голода. Наша водорослевая ферма в последние годы здорово сократилась. Грибницы же весьма удачно разрослись.

— Генетическое вмешательство?

— Да. Ученые экспериментировали с различными видами вирусов, чтобы создать некий генетический гибрид, и в какой-то момент упустили нечто важное.

Василий нахмурился:

— Мы видим явный прокол в вашей безопасности. Рано или поздно заражение бы так или иначе случилось.

— Извините, парни, но я не знал, — пожал огорченно широкими плечами Поздеев. — Иначе мы бы наш сектор сразу запретил все эксперименты. Потому ученые прятались и не обеспечили в достаточной степени протокол.

— С этим ясно, — констатировал Фролов. — Но почему ваша администрация так поздно спохватилась? Можно было закрыть уровни и сохранить больше жизней.

Мужчина и женщина, находившиеся сейчас глубоко внизу, переглянулись.

— Симптомы нового вируса были схожими с недавней эпидемией ОРЗ, что посещала нас регулярно в последние годы.

— Я не слышал об этом. Почему ваши админы не сообщили об этой болезни нам? — встревожился Фролов.

— Боялись, что перестанете после этого с нами контактировать. ОРЗ протекало легко, во многих случаях бессимптомно. Мы даже часть рабочих уровней не закрывали на карантин.

— Фаллический символ! — не выдержал обычно уравновешенный Карелайнен. — У вас там нарушали все, что возможно!

— Вопиющая безответственность! — поддержал его Валов. Он не раз бывал здесь, и мысль о том, что мог подхватить заразу, привела его в бешенство.

Фролов же нахмурился. Задача стала неимоверно сложней. В нем боролись желание помочь бедолагам и соблюсти собственные протоколы безопасности. Ведь речь шла о десятках тысяч жизней, за которые он нес непосредственную ответственность.

— Что происходило дальше?

— Внезапно заболевшим становилось резко хуже. Люди падали в обморок прямо на рабочих местах. И такое болезненное состояние распространилось буквально разом на много уровней. Вскоре среди людей началась настоящая паника, которую администрация и стража не смогли обуздать. Уровни захлопывались один за другим. Люди пытались выжить любой ценой, не оказывая помощь соседям и мешая спасателям. Но на многих уровнях не было в наличие медицинских наборов и даже еды. Начались проблемы с вентиляцией и водой. Люди жестоко дрались за ресурсы. Ломали аварийные выходы, находили служебные коммуникации в попытке спастись от заражения. В итоге неизвестный вирус за три дня распространился по всей станции.