Лето с детективом (сборник) - Корбут Янина - Страница 20

А в то же самое время капитан Иван Коршунов прогуливается по улицам Москвы вместе с похоронным агентом Саввой Сторожевским.

Беседуют они в стороне от посторонних ушей, вполне дружески, и Иван замечает:

– В отсек тридцать на тридцать на тридцать поместится примерно три миллиона американских долларов.

Савва кивает:

– Или пятнадцать миллионов евро, если бумажками по пятьсот.

А дальше мы видим – крупным планом – запечатанный цинковый гроб с телом расстрелянного Мигеля.

Его провожает Савва Сторожевский.

Гроб вдвигают в грузовой отсек авиалайнера.

Лайнер взлетает на подмосковном аэродроме.

Гроб летит в темноте, среди других вещей и посылок.

Наш взгляд чудесным образом проникает внутрь ящика с трупом, и мы замечаем под обивкой пачки с деньгами: те самые пресловутые три миллиона долларов, о которых говорил Иван.

Сам же Коршунов в это время находится в помещении тюремного типа, где он раньше допрашивал пойманных наемных убийц, и разговаривает с переводчиком Молены по имени Кирилл.

– Значит, – заявляет он довольно дружески, – после того как наемники, убившие Егора, были задержаны, вы решили взяться за заказ Молены сами. В самом деле! Зачем колумбийским деньгам на сторону уходить. Пусть лучше у вас лично в кармане оседают.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Как о чем? О том, что вы, для начала, Настю Рамирес утопили. Дали ей по голове тупым и тяжелым предметом и в бассейн скинули.

– Это провокация. Не надо вешать на меня ваши ментовские висяки.

– Вас соседка Насти по коттеджу опознала. Мы вам с ней, если желаете, очную ставку устроим. И она вам (и нам) расскажет, как вы в калитку гражданки Анастасии Рамирес входили в минувшую субботу, ориентировочно в четырнадцать часов по московскому времени. И костюмчик на вас был мотоциклетный, кожаный, в котором вы в тот день перед двумя видеокамерами засветились.

– Бред!

– Кстати, спустя три дня вы в нем же и на том самом мотоцикле оказались возле кафе на Звездной улице, где расстреляли Мигеля Рамиреса. Сколько, интересно, вам Молена заплатила? Да вы не молчите, не глядите букою – гражданка Молена ведь уже задержана и показания прекрасным образом дает. Про заказ на два убийства рассказывает, что хотела через вас разместить, да только вы сами пожелали его исполнить.

Иван несколько забегает вперед (да и слегка шантажирует преступника признательными показаниями Молены). Как раз в то время, когда идет допрос Кирилла, Молену останавливают на выходе из московского офиса компании «Камни-Кол».

– Госпожа Молена Гальего-Хименес, в соответствии со статьей девяносто первой Уголовно-процессуального кодекса России, вы задерживаетесь по подозрению в совершении преступления.

– Какое же это я, интересно, преступление совершила?

– Предусмотренное статьей сто пять, пункт два-а Уголовного кодекса Российской Федерации.

– Я не знаю этих ваших статей, в чем меня обвиняют?

– В умышленном убийстве двух и более лиц.

– Бред какой-то! Вызовите моего адвоката! И представителя консульской службы!

Несмотря на все протесты, Молену сажают в машину и увозят.

Тем временем Иван Коршунов звонит кому-то из своего служебного кабинета:

– Алло? Это Интерпол? Могу я поговорить с национальным бюро Интерпола по Колумбии?

Савва Сторожевский находится на аэродроме.

Спешат пассажиры, над его головой садятся и взлетают самолеты.

Летит и борт с телом Мигеля в сторону Колумбии…

Летит тело, под ним – деньги.

А если хорошенько рассмотреть, то среди аккуратненьких стопок долларов, которые следуют вместе с трупом Мигеля по направлению к Колумбии, можно заметить крошечное электронное устройство. Проще говоря, «жучок», который позволит прознать, кто конкретно получит гроб с валютой, куда его затем транспортируют, а также кто в итоге получит деньги: а значит, как был организован бизнес Молены и компании «Камни-Кол»…

Везение – это то, что у других. Это та самая рубашка, в которой рождаются особо отмеченные судьбой, та серебряная ложка во рту, которая защищает избранного обладателя надежнее охраны и оружия. Для безразмерного количества тех, кому хронически не везет, чужое везение – самый убедительный повод для мук отчаянной зависти, иногда мотив для мести.

И только сами признанные везунчики могли бы рассказать о том, в какую тонкую шелковую нить им удавалось вцепиться, как в канат, чтобы выбраться из глубокого провала. Как, не смывая кровь с разорванных в клочья ладоней, они принимались разгребать заваленные выходы к свету. Как рыдали в полном безмолвии горькими, безнадежными слезами, умоляя предательницу-удачу даже не вернуться, только подарить груди один свободный вздох.

Они могли бы рассказать об этом, но не станут, потому что сам факт везения нельзя оскорбить сомнениями. Его сияющий облик, обращенный к миру, невозможно затуманить серыми облаками реальности. Везение не простит обиды. Оно на самом деле уйдет, оставив лишь тяжкий труд и тоску.

Лилии Сорокиной всегда везло. Это знали все: в школе, в институте и в ее деле, в котором она сразу заявила о себе уверенно и ярко. Лилия стремительно развивала каждый маленький успех, превращая его в настоящую победу.

Лиля очень рано поняла, чем хотела бы заниматься, когда вырастет. Это должна быть профессия, которая исключает однообразный, монотонный труд, основанный на бесконечном повторении одного и того же. К примеру, как у мамы – преподавательницы экономического вуза. Это не должно быть тяжким бременем постоянного преодоления проблем и препятствий неуклюжего и коварного бизнеса, как у отца – владельца одной из строительных компаний.

Лиля в деталях, которые уточнялись с возрастом и опытом, представляла себе красивое, яркое, даже праздничное дело, которое возникнет из ее детской страсти к нарядам кукол, интерьерам их игрушечных домов. Из ее подросткового восторга перед возможностью творчества. Из твердого убеждения юности в том, что выбранное дело непременно должно привести к финансовой стабильности и как результат – к полной независимости.

Лиля закончила Художественно-промышленную академию Строганова и не стала устраиваться в уже существующие фирмы. Она взяла у отца – строго в долг – не слишком большую сумму и открыла свою, поначалу крошечную, студию дизайна. Сама в ней была и мастером, и пиарщиком, и бухгалтером. В первые месяцы у нее было три сотрудника.

Прошло чуть больше года, и студия дизайна «У Лилии» стала одной из самых успешных, затмив многие старые подобные компании и пробившись к серьезной финансовой устойчивости. Лилия постоянно развивала направления дела. Они сначала занимались только интерьером квартир, потом включили дизайн домов, садов, творческих мастерских. Затем появилось отделение личных стилистов, которые гарантировали клиентам уникальный образ: одежда, прическа, макияж, профессиональные фотосессии и даже оригинальное распространение художественных снимков. У них появлялись все более известные и богатые клиенты. А витриной студии стал потрясающий портрет самой Лилии, виртуозно созданный из обычной любительской фотографии. На нем тоненькая сероглазая девушка с белокурыми волосами, которые нежно облегают аккуратную головку и плечи, падают свободными прядями на лицо, освещенное не только ярким солнцем, но и теплым светом изнутри. Девушка стоит посреди высокой травы, закинув руки за голову, и влюбленно улыбается всему, что видит и ощущает. А большие серые глаза, чуть прикрытые ресницам, такие серьезные… Любой, взглянув на этот портрет, скажет: это не простой, это много знающий, понимающий, надежный человек.