Испытание золотом (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 24

Один из его солдат был давно и безнадёжно в неё влюблён, так что она пользовалась этой слабостью, чтобы изредка тот закрывал глаза на её уходы, но главное, чтобы об этом не узнал Бернард, тогда у них обоих начались бы проблемы, а Паула этого точно не хотела.

— Бернард⁈ — когда судье доложили, что его хочет видеть представитель графа Мендосы, он очень сильно удивился, но, разумеется, принял наёмника, поскольку просто так он не стал бы приезжать к нему в дом, да ещё и так поздно.

— Простите пожалуйста за столь поздний визит, сеньор Алькальде, — низко поклонился швейцарец главному судье Аликанте, — но только дела заставляют меня тревожить ваш покой.

— Прошу, — Арсенио Алькальде пригласил наёмника присесть и внимательно на него посмотрел. Тот был явно наскоро умыт, но по всему было видно, что он недавно прибыл в город. Впрочем, судья уже завтра бы знал об этом, если бы он не прибыл сам. Такие слухи быстро расходятся по Аликанте.

— Сеньор Иньиго, не приехал, как я понимаю? — решил на всякий случай уточнить судья.

— Нет, сеньор Алькальде, он прислал лишь меня и Паулу, — ответил Бернард, смотря за реакцией сеньора Алькальде на второе имя и тот его не разочаровал, дрогнув лицом.

— Есть что-то, что касается меня, если вы сразу по прибытии решили встретиться со мной? — поднял судья бровь, чтобы скрыть своё смущение.

— Да, сеньор Алькальде, — Бернард замялся, — я не знаток разговоров, мне привычнее орудовать мечом, поэтому разрешите мне говорить с вами прямо.

— Разумеется Бернард, — удивлённо кивнул тот.

— Паула — ваша собственность, — Бернард сказал это как факт, а не вопрос, так что судья насторожился, — поэтому сеньор Иньиго, понимая сколько сил вы вложили в этот проект: воспитали, дали образование и пристроили в приличную семью, просит вас рассмотреть возможность продажи Паулы ему.

Сеньор Алькальде широко раскрыл глаза, он думал, что этот небольшой факт биографии Паулы является секретом между ним и ею, а теперь, когда об этом стало известно и Мендосе, всё немного усложнялось.

— Она сама ему об этом рассказала? — решил уточнить он.

— Конечно, сеньор Алькальде, — кивнул швейцарец, — а также о её письмах, которые вы храните у себя.

Судья поморщился.

— И как сеньор Иньиго отреагировал на то, что она попала к нему не совсем случайно? — осторожно поинтересовался он.

— Сеньор Иньиго полностью вас понимает, сеньор Алькальде, — без малейших колебаний ответил Бернард, — он бы тоже если бы купил жеребёнка, выращивал его, холил и лелеял, то был бы крайне недоволен, если бы тот подрос и сбежал к соседу.

— Неблагодарная тварь, предавшая всё, чему я её учил, — процедил сквозь зубы судья, явно имея в виду Паулу.

— Как вы знаете сеньор Алькальде, сеньор Иньиго противник кровопролития, — с самым серьёзным видом сказал Бернард, несмотря на усмешку судьи, — поэтому и просит вас рассмотреть вопрос денежной компенсации с его стороны вам. Вы получаете золото за свою собственность, мы Паулу и всё, что касается её прошлого.

— Вопрос только цены? — задумчиво спросил судья, поскольку предложенный выход Мендосой и правда был неплох. Не идеален, он бы хотел отомстить подстилке, много о себе возомнившей, но, с другой стороны, деньги никогда не бывают лишними, особенно когда тебе первым протягивают руку дружбы.

— Двадцать тысяч, — наконец решился огласить сумму судья, которая перекрывала все его затраты и вопросы по девушке.

— Завтра я вернусь к вам с векселем, сеньор Алькальде, — Бернард склонил голову, — благодарю вас за понимание.

— Сеньор Иньиго сказал вам сумму, в пределах которой мы можем торговаться? — задумчиво произнёс судья, — может вы её скажите мне Бернард, а я отдам вам часть от неё? Ведь этого никто кроме вас и меня не узнает.

— Был бы это какой-то другой наниматель, а не сеньор Иньиго, — улыбнулся швейцарец, — я бы с радостью принял ваше щедрое предложение сеньор Алькальде, но с ним я не хочу рисковать. Моя голова мне ещё нужна на плечах.

Судья, вспомнив, сколько крови пролил граф в Аликанте, понимающе хмыкнул.

— Я понимаю Бернард, хорошо, завтра жду тебя с деньгами, а я пока подготовлю документы.

— Ещё раз благодарю вас сеньор Алькальде, за понимание, — наёмник поднялся со стула и поклонился судье, и тот приказал слугам проводить швейцарца до двери, оставшись в раздумьях, что могло заставить Паулу так рисковать, признаваясь Мендосе в том, что она шпионила за ним, по его поручению.

— «Явно ничего хорошего, — наконец решил он и довольно стал думать, на что потратит колоссальную сумму полученную прямо из воздуха».

Полностью довольный собой, Бернард вернулся в пустующий дом. Его встретили слуги и помогли снять пояс с оружием и раздеться. Ещё по прибытии, ему сказали, что кораблей и рыцарей в городе нет, они ещё не возвращались из похода, так что по факту большие помещения заняли только они с Паулой и своими швейцарцами из охраны.

Дойдя до комнаты девушки, мужчина аккуратно постучал в дверь.

— Бернард? — раздался голос Паулы, — входи.

Швейцарец открыл дверь и пригнувшись, вошёл в комнату девушки. Она давно не стеснялась его, а потому сидела в одной ночной рубашке за столом и расчёсывала волосы.

— Мне нужен вексель на двадцать тысяч, — сказал он, и добавил, видя, что девушка хочет начать с ним спорить, — это не обсуждается Паула, я решу твой вопрос мирно, без крови.

Девушка поджала губы, у неё были свои планы на судью.

— Паула! — Бернард давно знал, что значит её упрямое выражение лица, — сеньор Иньиго не отдавал приказа убивать судью!

— А если я просто хочу ему отомстить за годы унижений и насилия? — спокойно поинтересовалась она.

— Получи сначала разрешение на это, — твёрдо сказал швейцарец, — главный судья не последний человек в городе, так что его смерть точно не входит в планы сеньора Иньиго.

Девушка задумалась, если Борха вынудил её поступить так. как она поступила, то с судьёй и правда могли возникнуть проблемы, если он неожиданно и скоропостижно скончается.

— К тому же, нам здесь нечего больше делать, — заметил швейцарец, — сеньора Аймоне и сеньора Фелипе нет, как нет и кораблей. Ожидать их возвращения смыла нет, так что мы лишь за эту неделю проверим, как идут городские дела и можем возвращаться обратно в Рим.

Его слова поколебали уверенность Паулы, она нехотя разжала губы и ответила.

— Хорошо, пусть будет, по-твоему.

— Вот и отлично, — обрадовался Бернард, — выпиши мне вексель, завтра я встречусь с судьёй, и мы наконец закроем этот вопрос с тобой, до возвращения к сеньору Иньиго.

— Ну теперь-то ты замолвишь за меня перед графом доброе словечко? — посмотрела на швейцарца Паула самым жалостливым взглядом, который растопил бы сердце любого мужчины, кроме Бернард и самого сеньора Иньиго.

— Я скажу правду, решать будет он сам, — ответил он именно то, что и думал.

— «А пока помучайся, думая о том, что он тебе скажет, — подумал наёмник, уходя из комнаты девушки, — если он не сказал о тебе мне, то точно не хотел бы, чтобы ты о том, что он всё знает о тебе, узнала бы от меня».

2 июня 1459 A . D ., Рим, Папская область

Путь назад был более весёлый, чем когда мы ехали во Флоренцию. Наполненные впечатлениями от поездки, а также получив новые платья и драгоценности, что мама, что дочь стали более разговорчивы и не так скромны, как прежде. Даже Клариса задавала мне вопросы напрямую или просила нарисовать её на фоне какого-либо города, без того, чтобы спросить сначала разрешения у матери. Впрочем, та от неё не сильно отставала, и я то и дело рисовал их по очереди или вместе.

— Ах, синьор Иньиго, — вздыхала часто Маддалена Орсини, — мы вам обе так благодарны за то, что уговорили нас поехать. Возвращаясь в Рим, я сразу вспоминаю, почему ненавижу здесь лето.