Берта сдаваться не умеет (СИ) - Началова Екатерина - Страница 24

Ого... Чувствует ответственность за меня? Благородно. Хотя и не стоит уж так... Я невольно ощутила уважение и заколебалась.

Змеиные лекарства считались уделом богачей. Сами Змеи, конечно, приторговывали ими, но секрет изготовления не разглашали никому, и в руки не передавали. Лекари занимались больными лично, разъезжая от одного к другому или принимая в кабинетах. Так что такие шикарные лекарства я желала. Очень. Не хотелось бы принимать их от Криса и опять чувствовать, что должна ему. С другой стороны, выздороветь и вернуться в строй хотелось больше. Быстро взвесив все «за» и «против», я прикусила щеку и вынужденно умерила гордость.

— Благодарю... Ты очень щедр. Я... приму, — выговорить это было сложно.

— Только условие — я буду наносить средство сам, — без улыбки сообщил Крис.

У меня мгновенно возникло несколько идей на тему, куда он может отправиться вместе со своей помощью. Высказать их вслух я не успела. Пристально глядя на мое изменившееся лицо, Крис спокойно добавил:

— Ты же понимаешь, что это не прихоть? Змеи не имеют права передавать свои средства другим родам.

«А, точно...»

Я знала, да... Но не подумала, чем это может грозить мне.

«Это получается, что... Если он будет наносить сам, это значит я перед ним... я перед ним... А он будет... Ох».

— .... а даже если бы и мог, ты не сможешь обработать рану сама, — закончил фразу Крис и добавил уже с полуулыбкой. — Хочу отметить, что образование позволяет мне справляться с ранениями умеренной сложности, а у тебя, как я понимаю, совсем простое. Повторю, решай сама, рана твоя. Хотя вижу: тебе страшно, боишься, уже готова передумать.

В бордовых глазах появилось то, что выводило меня из себя: насмешка, выражение собственного превосходства.

«Так и знал, что струсишь», — прямо говорил этот взгляд.

— От чего же... Я согласна! — мгновенно выпалил язык, прежде чем я его прикусила.

Лицо Криса не изменилось, может только глаза блеснули чуть ярче.

— Договор заключен, Берта. Зайду к тебе вечером после дежурс-ства, — он протянул «с» на последнем слове.

Через минуту, как он ушел, я поняла, что лицо просто горит огнем.

Что я наделала?! Мужчина зайдет ко мне в комнату после заката — это раз! Мне придется спустить при нем белье — два! Он будет меня касаться — три! Я все это не планировала — четыре! Это Крис — пять!

Стыдно!

Страшно!

Страшно стыдно!!!

Единственное, почему я не побежала за ним с криками: «Я передумала», было то, что я не могла пока бегать.

Автоматически собирая посуду, я судорожно соображала, как быть.

«Сглупила, и что? Придет, откажусь! Всё! Пусть смотрит как угодно, мне всё равно!»

Точно. Именно. Откажусь — и никаких проблем. Да, отказываться от своего слова — бесчестно, но и позволять такое тоже! Хотя, минуточку... Если откажусь — останусь бесчестной трусихой с медленно заживающей раной. Если не откажусь — буду бесстыдницей с быстро заживающей раной. Так-то оба варианта не особо хороши, может лучше не отказываться? Змеиные лекарства на дороге не валяются...

Я мыла посуду и одновременно ругалась с собой, начиная понимать, что, скорее всего, оставлю всё как есть.

«Берта, не ярись. Согласись, Крис уже... пересекал некую границу, так что все не так страшно. Он просто пересечет ее еще раз. Немного. Даже практически не пересечет, это же лечение. Ну, почти пересечет... Почти как врач».

— Берта, — меня отвлек голос старшины. — Во двор иди. Малек хочет поговорить.

Я подняла глаза, даже не сразу сообразив, что происходит. Мысли были далеко-далеко и потребовалось усилие, чтобы вернуться в это время, в этот момент.

«Малек?! Что опять?»

***

Внутренний двор нашей крепости представлял собой большой квадрат, полностью выложенный черным тесаным камнем. Здесь не было и пятачка земли, который не был бы закрыт, потому даже в самые слякотные и грязные осенние дни в крепости было чисто. Мели каждый день: порядок Малек поддерживал строгий.

Накинув плащ, я медленно доковыляла до двора, благо один из выходов столовой выходил прямо на него. Старый Ворон спокойно стоял у одной из внутренних колонн и терпеливо наблюдал, как я тащусь к нему, не демонстрируя ни одного признака нетерпения. Старики не торопятся — это я уже давно поняла.

— Бэр...? — я, наконец, дошла и остановилась.

Командир оглядел меня черными запавшими глазами. Не встречала его с того вечера, как он послал меня за стену и всё закрутилось.

— Медленно идешь. А я слышал, что рана лёгкая и ты уже на второй день до стены добралась.

Я только вздохнула.

— Добралась, да, — нехотя призналась. — Думала смогу, оказалось, что... Оказалось, что рано мне еще активно ходить.

— Слышала об убийстве Игнара?

Вокруг да около он не ходил, спрашивал прямо. Я кивнула, понимая, что происходит. Из-за смерти того Быка опрашивали всех, вот очередь и до меня дошла.

— Когда видела убитого в последний раз? Рассказывай.

Так глупо рассказывать про минутный эпизод с тарелкой...

— Позавчера... — я покопалась в памяти. — Как в первый день на раздачу встала, видела его...

— В день гибели, — уточнил командир, не сводя с меня глаз.

— Ну да, — согласилась. — Он был недоволен... едой.

Ворон недовольно зыркнул на меня.

— Берта, подробнее. Каждое слово.

— Слушаюсь, бэр... Бык поел и швырнул тарелку мне. Спросил, пробовала ли я это сама. Хотел поговорить об этом, но пришел Байнар и тот сдулся, разговаривать не захотел, — последнее я произнесла с гордостью.

— Байнар. Из новеньких? И что: он просто пришел и Игнар просто ушел? Ни слова друг другу не сказали? — Малек не отставал.

Я чуть не закатила глаза. Теперь еще и дословно пересказывать придется.

— Тот разговор и яйца выеденного не стоит! Байнар сказал, что может поговорить за меня. А тот Бык... Игнар то есть... сразу ответил, что уже не особо хочет общаться, вот и всё, тот испугался, ушел. Байнар остался. Он-то явно сильнее!

— Явно сильнее, — кивнул Малек и опять глянул на меня. — Похвально, что ты выжила, Берта. А вообще... сколько тебе осталось по контракту?

— Меньше месяца уже, — подумав, я огладила ладони руки о передник.

— Как минимум неделю будешь небоеспособна... — хрипло прокаркал он и меня опять окатило черным пронизывающим взглядом, от которого я поежилась. Вороны всегда умели смотреть так, что хотелось спрятаться. — Завтра могу отправить тебя отсюда с подвозом. Нечего тебе тут делать, телушка. И так повезло.

— Нет, бэр! Я не согласна! Не поеду! Скоро на ноги встану, и дослужу! — от негодования я чуть не вспыхнула.

— За оплату беспокоишься? — он прищурился. — Половину получишь.

— Не согласна! — я чуть не порвала передник. Сила накатывала, норовя показаться. — Не согласна, бэр! Мне несколько дней всего надо, и в силу войду, отслужу полный срок!

Сомневается! Во мне?! Да я скоро бегать буду! Змеиные средства помогут быстрее восстановиться! И деньги мне все нужны, половины мало! А тут и Байнар! Нет уж, не поеду я никуда! Всего ничего осталось отбыть!

Малек хмуро глянул меня, раздраженно повел длинным носом.

— Как хочешь, я предлагал. Твой выбор. Хочешь воевать, воюй, Берта.

Он скрылся, махнув своим черным плащом.

«Уф-ф. Пронесло...»

Я беспокойно сжала пальцы.

«Нет уж, теперь точно буду лечиться, чего бы мне это не стоило».

Крис

День клонился к закату. Он равнодушно обвел глазами пространство вокруг крепости, и перевел взгляд на темнеющее небо: оно тускло серело, как бывает уже глубокой осенью, когда лету отданы яркие краски, а на долю осени и зимы остается лишь пепел всех цветов.