Леди, охранник и кусочек ткани (СИ) - Началова Екатерина - Страница 11

— Ну не смотри так, Мирн, — смущенно произнесла баронесса, непринужденно ощупывая собственные горячие щеки. — Все в... порядке, так надо! Да... Бэр Кэйлус крайне услужлив... Помог сдвинуть мебель для генеральной уборки, вот... Позови Лиару, пусть протрет пол.

Не думать о Кэйлусе, Ровена не могла. Остаток дня кровь гудела, мысли и откровенные фантазии лились лавиной. Как Ровена не старалась, избавиться от них не получилось. Она поела, согласовала список полетов с мамой, выбрала платье для завтрашней прогулки с герцогом, совершила пешую прогулку... Все делала кое-как. Голову разрывало иное. С одной стороны думалось одно, с другой...

«Нет, это невозможно! Конечно, взяться за обучение Кэйлуса я не могу! Без вариантов! Обучение... Ха! Это уже из ряда вон! Не моя задача! Пусть этим занимаются специально обученные... Да это даже хуже, чем просто один раз развлечься! Я, конечно, могла бы... Да, можно обучить под себя, чтобы он... хм. Стоп! Стоп! Это разврат, извращение какое-то! Хотя, разврат, это интересно... Нет, ну не так же! Надо забыть его немедленно, отпустить! Пусть летит в свои духовно сильные края, ищет другую, обучается...»

Мысли натыкались одна на другую, не складывались, порхали около висков, отталкивались от кожи и категорически отказывались забываться. Представляя, как Кэйлус набирается с кем-то опыта, Ровена случайно сожгла подушку.

«...И, что, возвращается ко мне обученным „другой“? Или не возвращается? Нет, так я тоже не хочу. Он, как бы, мой... Как бы... Нет, он же на время... О чем я думаю?! В-с-с-с! За что мне все это?! Надо же, инструкции ему подавай! Кто так делает? Откуда он такой взялся?! Колодка дубовая! Чурбан! Дерево лесное!»

В противоречивых эмоциях Ровена варилась весь день, несколько раз вскипала и в итоге проварилась полностью. Вечер застал баронессу за столом. Вокруг были разбросаны полусожженые и смятые клочки бумаги, исчерканные черновики. Склонившись над личным дневником с желтоватыми листьями, Ровена шевелила губами и каллиграфическим почерком с затейливыми завитками усердно выводила:

Инструкция

1. Прелюдия

...

Глава 9. О том, что и герои могут растеряться

Впервые в жизни Арсиний растерялся настолько, что не понимал, как действовать и как реагировать.

«Сразу говорить не захотела, начала проверять. Допустим... Но зачем агенту целовать другого агента? А агента, которого никогда не видел раньше? Она что, со слабым передом? Тогда понятно, как ее завербовали... Она знает, что Кэйлус из духовно сильных и решила соблазнить его из спортивного азарта. Да, такой расклад».

Он было утвердился в этом выводе, но ощущение, что концы с концами не сходятся, не оставляло.

«Или я ошибся? Все-таки одно слово она не сказала... С другой стороны, сказать именно мне именно эту фразу... Какая вероятность?! А если я ошибся, вопрос тот же: зачем ей меня целовать?! Потому что я привлекательный низкородный охранник?»

В выделенной ему комнате на первом этаже был пустой шкаф, зеркало с узкой рамой и крошечный стол. Первое, что сделал Арсиний оставшись один — критически оглядел себя в зеркале с ног до головы. Выглядел он непритязательно, как Кэйлус. Потрепанная дворовая куртка все еще уныло покоилась на плечах. Волосы непривычно торчали в разные стороны.

«Это что... Привлекательно для красотки? Она же не слепая! Да такая как она к такому как он... как я!... не должна даже обращаться... Какие поцелуи? Бездна! А если это обычное отношение к охране у знати? Используют для удовлетворения... Вот уж не знал! Подстава!»

Он повернулся боком, поморщился, чуть не сплюнул прямо на пол. Вспомнил холеного щеголя, который подхватил Ровену на улице. Снова ничего не понял. Сел, зарылся пальцами в волосы.

«Элементарная охрана, лорд», «просто приглядите за семьей дипломата и возьмете агента, как проявится», «война, у нас не хватает сотрудников, лорд» — зло передразнил он напутствие от главы отдела.

Щеки горели, на губах все еще ощущалось прикосновение теплых женских губ. Зло похлопав себя по лицу и от души обматерив Фадию, все особые и не особые отделы, дипломатию, Кэйлуса, саму Ровену, всех ее родственников и себя, Арс попытался собраться с мыслями.

Сигналы леди подавала недвусмысленные. И? Единственная причина у высокородной хорошенькой драконессы обхаживать такого как Кэйлус — она сумасшедшая со специфическими вкусами, а то и вовсе нимфоманка с любовью к обслуге. Или все же... агент, который его странно проверяет.

Но на какой зад фадийскому агенту сдались ТАКИЕ проверки? Влюбляет в себя, привязывает покрепче, специально сбивает с толку, чтобы слушался без вопросов — единственное разумное объяснение.

Он нахмурился, нервно дергая стопой.

В итоге решил пока предполагать худшее, не исключая слабость передней части.

К ужину Арсиний сидел на служебной кухне. Маленькая пухленькая кухарка из людей услужливо подала ему мясо с репой. Великородные предпочитали держать в прислуге именно людей. Пусть они слабее, но зато можно меньше платить, да и люди не так опасны как низкородные, которые могут действовать в интересах своего рода. У Пикирующих обслуживающий персонал по традиции был набран преимущественно человеческий. Только старший лакей Мирн каким-то образом затесался из рода Змей.

После всех тревог Арсиний с аппетитом ел. Вокруг вихрем хлопотала кухарка, создавая из ничего небольшой ураган. Мелкая чернавка, поставила ведро и присела поужинать на противоположный край стола, временами боязливо поглядывая на нового охранника из Драконов. Просидев в молчании первые минуты, женщины постепенно разговорились. Пользуясь возможностью, Арсиний ненавязчиво подкидывал им вопросы. Прислуга оказалась словоохотливой.

— Господа у нас хорошие. Приличные... Выходные, если надо дают, не обижают. Вам понравится, бэр Кэйлус, — убежденно вещала кухарка, одновременно помешивая ложкой в котелке, который она нежно прижимала к крупной груди.

«Мне не нравится».

— Посмотрим... — уклончиво ответил Арс. — А младшая леди... Она тоже приличная и хорошая?

Нужно было собрать больше сведений о Ровене. Особенно о ее привычках в отношении прислуги.

— Тоже, — легко подтвердила кухарка. — Красавица наша балованная до кончиков когтей. Мать с отцом пылинки cдувают. Да и мы стараемся угодить.

Кухарка говорила с такой гордостью, будто бы говорила о собственной дочери. Арс сосредоточенно жевал, делая вид, что слушает вполуха.

«Балованная... Не должна была на Кэйлуса польститься».

— Странностей за ней не значится? — деловито осведомился.

— А как же, — спокойно сказала кухарка. — Без странностей ни у кого из господ не обходится.

Арс насторожился.

— ...наряжаться ужас, как любит, — ответила женщина, и лорд с досадой уставился в тарелку. — Никто не сравнится! Старшая леди говорит, что дочь все ткани в стране перетрогала и домой притащила. Представляете, бэр? Желает непременно, чтобы каждый выход в новом, второй раз платье надевать не привыкла, куксится... Да, избаловали ее... Теперь леди все готова скупить, разогналась, не остановишь. В доме шкафов не хватает, родители уж не знают, что и делать. Пока начали комнаты под шкафы мостить. Четыре заполнили.

Кухарка сдержанно покачала головой, рассеянно помешивая в котелке. Арс только вздохнул, гипнотизируя взглядом тарелку. История о серийной моднице — не совсем то, что он хотел услышать.

— Ума не приложу, как господа не разорились! Пару состояний точно спустили. Отец говорит, что дочь надо замуж отдавать поскорее, чтобы уже супруг отдувался.

Арсиний закинул в рот новую порцию мяса, мысленно желая удачи будущему счастливчику.

— ...репу никак не ест, не заманить, — кухарка легко продолжала, без спроса соскакивая на пищевую тему. — Я уже и мариновала ее, и солила — ни под каким соусом не употребляет. С рыбой так же, ни текстуры, ни запаха не переносит. И говорит еще так: тек-сту-ра! Какая текстура еще? Еда же! Не понять господ... Грибы вот тоже терпеть не может, липкие и противные, говорит. А польза ее не интересует, хоть что говори, слушать не будет.