Двойной секрет. Медовая ловушка - Дашкова Ольга - Страница 10

Конечно. Пока я просчитываю риски, он думает нижней частью тела. Хотя… сложно его винить. Ева действительно невероятно привлекательна. Эта грация в каждом движении, эта шея, которую так и хочется покрыть поцелуями, спускаясь ниже, к ключицам, и еще ниже… «Синеглазка», что ты со мной делаешь?

– Она может быть кем угодно, – настаивал, возвращаясь к реальности. – Журналисткой под прикрытием, агентом конкурентов, подставой от налоговой.

– А может, она просто горячая цыпочка, которая хочет карьерного роста? – Александр подмигнул. – И других «ростов» тоже.

– Твои шутки становятся все более плоскими. Скоро они будут плоскими, как Земля в представлении средневековых крестьян.

– Зато смотреть на нее – одно удовольствие, – не унимался Александр. – Особенно когда она наклоняется, чтобы подобрать упавшую ручку. А давай раскидаем скрепки, а она будет их собирать и сортировать по цветам?

Я закатил глаза. Иногда Саша вел себя как подросток, несмотря на свои тридцать восемь лет и внушительную карьеру.

– Давай поспорим, – внезапно предложил он, понизив голос, хотя в лифте были только мы. – Кто первый затащит ее в постель.

Боже, дай мне терпения. И новых друзей.

– Мы не в старшей школе, Саша. И она наша сотрудница. Это называется «служебный роман» и обычно заканчивается исками о сексуальных домогательствах.

Хотя, признаюсь, фантазии о том, как я расстегиваю пуговицы на ее блузке, одну за другой, не дают мне покоя. Мои пальцы, скользящие по ее коже, ее дыхание, учащающееся от каждого прикосновения. «Синеглазка», шепчу я, когда мои губы наконец встречаются с ее губами… Черт возьми, Феликс, возьми себя в руки.

– То есть, ты признаешь, что у меня больше шансов? – он ухмыльнулся.

– Я признаю, что твоя логика иногда делает такие кульбиты, что даже олимпийские гимнасты аплодируют стоя.

Лифт остановился на нашем этаже. Двери разъехались, и мы вышли в коридор, ведущий к офису.

– Подумай о моем предложении, – Александр подмигнул. – Победителю – бутылка того японского виски, который ты прячешь за томиками Достоевского.

– То, что я держу алкоголь рядом с Достоевским, говорит лишь о том, что я знаю, как правильно читать русскую классику.

Мы подошли к двери нашего кабинета. Она была приоткрыта, что уже казалось странным – обычно Ева запирала офис, когда уходила.

Александр толкнул дверь, и мы застыли на пороге от неожиданного зрелища. Из-под моего стола виднелась женская фигура, точнее – весьма аппетитная часть этой фигуры, обтянутая строгими брюками. Ева стояла на четвереньках, очевидно, что-то разыскивая под столом, и при этом энергично шевелила попкой.

Вот дьявол.

Такой вид почти заставляет меня поверить в Бога. Интересно, если бы я оказался рядом с ней под этим столом…

Мы с Александром обменялись быстрыми взглядами. Его глаза загорелись азартом, а на губах заиграла ухмылка.

Не верю, что участвую в этом школьном фарсе. Но если кто-то и должен выиграть этот нелепый спор, то только я. К тому же, возможно, это шанс выяснить, что она на самом деле ищет в нашей компании. Совместив приятное с полезным.

Тем не менее, когда Саша молча протянул мне руку, я, сам от себя не ожидая, ударил по ней своей ладонью, скрепляя нелепый спор.

– Кхм-кхм, – громко прочистил я горло, решив прекратить это неловкое зрелище.

Реакция была мгновенной и комичной. Ева дернулась, явно не ожидая нашего появления, и с глухим стуком ударилась головой о нижнюю часть стола.

– Ай! – послышалось из-под столешницы, а затем наша помощница начала выбираться наружу, потирая затылок.

Даже сейчас, растрепанная и смущенная, она выглядит соблазнительно. Эти слегка растрепавшиеся волосы, румянец на щеках, приоткрытые губы… И эти глаза, синие-голубые, как летнее небо после дождя.

– Доброе утро, Ева, – произнес я максимально нейтральным тоном. – Не ожидал увидеть вас в такой… исследовательской позиции с самого утра.

Ее лицо залилось краской, когда она наконец выпрямилась и встретилась с нами взглядом. Рубашка слегка выбилась из пояса, обнажив плоский животик. Я непроизвольно задержал взгляд на этом маленьком, но таком соблазнительном участке.

– Доброе утро, – пробормотала она. – Я… я уронила серьги. Одна закатилась под стол.

– И нашли? – спросил Александр, с трудом сдерживая улыбку.

– Да, – она показала маленькую жемчужную серьгу, зажатую в ладони.

Интересно, почему она так нервничает из-за обычной серьги? Впрочем, глядя на нее, трудно сосредоточиться на логических цепочках. Черт, Феликс, возьми себя в руки. Она – потенциальная угроза, а не объект для фантазий, даже если в этой юбке ее бедра выглядят так, что можно потерять голову.

– Замечательно, – я прошел к своему столу и поставил на него стаканчик с кофе. – Надеюсь, это стоило шишки на голове.

– Это подарок… дорого мне человека, – она быстро вернулась к своему рабочему месту, поправляя рубашку и приглаживая волосы. Движения ее рук были плавными, почти гипнотическими. – Не хотелось бы потерять.

– Очень предусмотрительно, – кивнул, разглядывая, как она садится, скрещивая ноги. – Кстати, о японских инвесторах. Не забудьте заехать в кондитерскую на Патриарших. У господина Танаки слабость к французским макарунам.

– Уже включила в сегодняшний маршрут, – отчиталась она, глядя на меня своими невероятными глазами.

Интересно, как они выглядят, когда она возбуждена? Темнеют, как море перед штормом, или наоборот, становятся ярче? «Синеглазка», хотел бы я увидеть твой взгляд, когда ты теряешь контроль…

Александр демонстративно громко фыркнул, устраиваясь за своим столом.

– Какие-то проблемы, Саша? – я приподнял бровь.

– Нет, просто вспомнил кое-что забавное, – он подмигнул мне так, чтобы Ева не заметила.

Как дети малые. И этот человек управляет многомиллионным бизнесом.

Я сел за стол и включил компьютер, краем глаза наблюдая, как Ева приводит себя в порядок после встречи со столешницей. Что-то в ней определенно было не так. Слишком идеальная, слишком старательная. И эта странная история с сережкой…

Кто этот человек, который ей так дорог? Любовник?

Но если она действительно шпионка, то чья? И что ей нужно? Информация о наших клиентах? Данные о сделках?

И почему, черт возьми, даже мысли о том, что она может быть моим врагом, не уменьшают желания прижать ее к стене и целовать, пока она не начнет стонать? Синеглазка сама не знает, с каким огнем играет.

– Ева, – позвал я, дождавшись, когда Александр отойдет к окну с телефоном. – Не могли бы вы сегодня задержаться после работы? Мне нужна ваша помощь с одним… личным делом.

Она посмотрела на меня с плохо скрываемым удивлением и настороженностью. На секунду мне показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то похожее на интерес, даже возбуждение. Синева стала глубже, темнее.

– Конечно, Феликс Аркадьевич. Чем я могу помочь?

– Обсудим вечером, – улыбнулся своей самой располагающей улыбкой, представляя, как было бы приятно услышать свое имя из ее уст в более интимной обстановке. «Феликс», произнесенное тихим, чувственным голосом, а не формальное «Феликс Аркадьевич». – И давайте договоримся – это останется между нами.

Ее глаза на мгновение расширились, а затем она кивнула, явно заинтригованная. Кончик языка скользнул по ее нижней губе, и я почувствовал, как в паху разливается жар.

Вот же черт. Эрекция на одно движение языка. Я теряю хватку.

Четыре букета в жизни женщины имеют особое значение: первый – от школьной любви, второй – от мужа, третий – от любовника, и четвертый – от подозреваемого в промышленном шпионаже босса. По крайней мере, так говорила моя мама. Ладно, последнее я придумала сама.

День подходил к концу, и офис постепенно пустел. Часы показывали шесть вечера, а я все  еще  сидела за своим столом, пытаясь разобраться с документами для завтрашней встречи. Голова раскалывалась, а телефон не переставал вибрировать от сообщений Василисы.