Миротворец 2 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 18

— Ну хорошо, показывайте, — вздохнул царь, выходя из экипажа, за ним последовал австрийский лидер.

Огюст провел высоких гостей в недостроенный еще павильон, где в разных местах что-то делали немногочисленные строители.

— Вот здесь, — очертил Люмьер правую половину помещения, — у нас будет основная съемочная площадка с декорациями… ну или без них, зависит от сценария. Там (он показал налево) будут проявляться пленки и монтироваться готовые фильмы. А тут (взмах вперед) будут кабинеты руководства, бухгалтерия и костюмерные… ну это где будут готовиться к съемкам артисты.

— А артисты у вас уже есть? — поинтересовался царь.

— Пока до этого не дошло, — отвечал Огюст, — но на первое время думаем задействовать персонал драматических театров… примы, я думаю, к нам пока не пойдут, но актеры второго плана наверняка согласятся.

— Я поговорю со Станиславским, — вспомнил что-то Александр, — есть такой театральный деятель, может, и договоримся о помощи киноискусству… да, а что у вас со сценариями?

— Первым фильмом, как я уже говорил, — отвечал Люмьер, — будет запущена Анна Каренина. Роман большой, дословно его перенести на экран нереально, поэтому будет какая-то выжимка. Сценарий уже пишется… если интересно, кем, то это такой господин Аверченко…

— Что-то слышал про него, — поморщился царь, — кажется, он автор юмористических рассказов. Ну да ладно, выбирать сценаристов это ваше личное дело. А теперь послушайте совет… даже несколько советов.

— Слушаю со всем вниманием, государь, — почтительно наклонил голову Огюст.

— Анна Каренина это хорошо, но только как первая ласточка. А вообще-то народ хочет чего-то более простого и понятного — комедий, любовных драм и боевиков…

— А что такое боевики? — не понял француз.

— Это такой жанр, — терпеливо пояснил царь, — где основной сюжет чуть менее, чем целиком, состоит из драк, перестрелок и детективного начала… что такое, детектив, знаете?

— Это, как у Конан-Дойля? Шерлок Холмс, доктор Ватсон и все такое?

— Вот-вот, — подтвердил Александр, — именно и все такое. Шерлока Холмса, кстати, и можно было бы экранизировать сразу после Карениной — народ это поймет и будет идти в кинотеатры толпами. Кстати, что у вас с кинотеатрами — начали этот процесс?

— Так точно, государь, — вытянулся в струнку Огюст, — в Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде уже имеется по одному помещению под кинотеатры. С владельцами договорились — как только появится то, что можно показывать, они перейдут в нашу собственность.

— Ясно… — задумался Александр, — в конце года в Гааге, если не ошибаюсь, назначен какой-то международный конгресс, верно, дорогой Франц? — сократил он имя императора.

— Вы не ошибаетесь, дорогой Александр, — только он называется не конгресс, а конференция… полностью так — Гаагская конференция мира, созывается она, кстати, по инициативе российской стороны. Там намечается рассмотрение трех конвенций и одной декларации…

— И все о мире, конечно… — задал риторический вопрос царь, — Лев Толстой эти вопросы качественно разобрал в своей эпопее — хочешь мира, готовься к войне.

— Вот об этом мы его и спросим, — ответил австриец, — если получится.

— Должно получиться, — весело отшутился Александр, — я царь, в конце концов, или кто? А насчет этой гаагской конференции я не закончил — хорошо бы там и показать наш первый игровой фильм для участников, там же наверняка будет много руководителей из разных стран, правильно, господин Люмьер?

Господин Люмьер нервно дернул щекой, но заверил царя в абсолютной выполнимости такого плана.

Ясная Поляна

Порученцы Александра подсуетились и сумели согласовать визит высоких особ в имение писателя в самые кратчайшие сроки. Поэтому на следующий день утром Вагон №1 с тремя императорами и сопровождающими лицами отбыл со станции Симферополь в путешествие по бескрайним российским равнинам.

— Большая все же у тебя страна в подчинении, дорогой кузен, — заметил Вильгельм где-то после выезда из Крыма, — конца и края нет… как ты со всем этим управляешься?

— Привычка… — тяжело вздохнул Александр, — а что большая, так ведь это не наша прихоть какая-то, а суровая необходимость — у нас не Америка, которая окружена со всех сторон океаном. У нас сплошные враги по всему периметру, особенно восточному и южному — вот и пришлось отодвигать границы как можно дальше, чтоб у этих врагов не было пространства для накопления сил для новых ударов… так постепенно и дошли до Кавказа и Черного моря на юге и Китая и до Тихого океана на востоке.

— Да-да, — добавил красок в диалог Франц-Иосиф, — я читал некоторые книги по этой теме… Ключевского например. Действительно мирных периодов в вашей истории было немного, гораздо меньше, чем военных.

— Вот-вот, — усмехнулся царь, — я и пытаюсь переломить эту тенденцию. Знаете, какое прозвище мне дали в народе?

— Не знаю, — синхронно откликнулись оба императора.

— Миротворцем меня там зовут… а все потому что ни одной войны во время моего правления не случилось. Надеюсь, что и не случится… но к войне все равно надо быть готовым, правильно?

Но ни Вильгельм, ни Франц-Иосиф не успели ничего ответить на эту нравоучительную фразу царя, потому что откуда-то спереди раздался сначала продолжительный гудок паровоза, а потом шум удара, скрежет и резкое торможение. Всех троих бросило вперед по салону, но на их счастье там стоял мягкий диван, поэтому ничего страшного не случилось, не считая расквашенного носа Александра.

— По-моему у нас авария, — меланхолично заметил Вильгельм.

В салон ворвалась вооруженная охрана и дежурный медик, который немедленно начал осмотр повреждений у монархов. Но Александр отстранил его в сторонку и поинтересовался у охраны:

— Ну и что там стряслось?

— На путях оказалось бревно, государь, — ответил старший охранник, — машинист поздно затормозил, поэтому произошел сход с путей. Устраняем эту неисправность.

— Пойдем посмотрим, — царь, не слушая возражений, открыл дверь в конце салона и спустился по лесенке на землю, Вильгельм и Франц-Иосиф последовали за ним, а еще следом выпрыгнули и бравые охранники, заключившие эту троицу в коробочку.

— А это еще зачем? — спросил Александр.

— Вполне вероятно, — очень вежливо ответил старший, — что это была засада террористов, и они могут напасть на пассажиров.

— Голая же степь кругом, — царь обвел взглядом горизонт, — где они тут могут спрятаться?

— Кашу маслом не испортишь, государь, — привел народную мудрость старший охранник, — лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Ну-ну, — усмехнулся Александр, — бдите, только сильно не мешайте.

И они отправились к голове поезда… там действительно поперек рельсов лежало толстое сучковатое бревно не меньше полуметра в поперечнике, в которое на полном ходу и врезался локомотив — он сошел с рельсов передними колесами, задние остались стоять, где положено.

— Отдельный вопрос — откуда взялось в этой степи такое бревно, — начал размышлять вслух Вильгельм, — его же надо было привезти сюда, на руках его явно не дотащить было…

— Хороший вопрос, — одобрил его мыслительный процесс царь, — ответа на него лично у меня нет.

— Дальше рельсы разобраны, — это доложил один из машинистов, отправлявшийся на разведку вперед по ходу следования.

— Сильно разобраны? — спросил царь.

— Три пролета, как минимум, — ответил тот, — причем и левые, и правые рельсы отсутствуют.

— Второй вопрос, — включился в беседу Франц-Иосиф, — куда они делись, эти рельсы? Их ведь, как и это бревно, на руках далеко не унесешь…

— Выходит, что сюда подъезжал конный экипаж, — сделал логичный вывод Александр, — а может даже и не один, на нем привезли бревно и увезли рельсы. Третий вопрос заключается в том, кто это сделал и зачем?

На третий вопрос ответ был дан почти что немедленно, потому что где-то в степи справа прогремел выстрел, и один из охранников с криком осел на землю.