Личный аптекарь императора. Том 5 (СИ) - Золотарев Егор - Страница 6

Таким образом я поговорил с каждым, кто присутствовал на празднике и в больнице, но все честно отвечали, что не знают такого человека. Похоже, я ошибся.

Возможно, за мной следят, поэтому узнали о том, что произошло в лечебнице. Или кто-то из пациентов услышал и рассказал. В общем, мне здесь больше нечего делать.

Авраам Давидович вызвался меня проводить.

— Я таки должен признаться, что очень рад тому, что ви не нашли среди наших людей предателя, — откровенно проговорил он, ведь пробирка с сывороткой до сих пор была открыта. — Это утешает и вдохновляет дальше доверять приближенным. Трудно представить, что почувствовал бы мой глубокоуважаемый отец, когда бы получил весть о предательстве. Никому бы не хотелось знать, что он пригрел змею на груди.

— Вы правы. Однако… где мне теперь искать след заказчика? — задумчиво проговорил я.

— Не представляю. Слава богам, я не знаю человека, который осмелился бы на такое. Надеюсь, этот бессовестный получит по заслугам.

— Даже не сомневайтесь. Но сначала нужно найти его.

Я уже потянулся к двери, когда Коган вдруг заявил.

— Я отметил по списку всех, кто был на празднике. Двое отлынивали. Даже позвонил им, но, как оказалось, они уехали.

— Двоих не было? — оживился я. Вновь появилась надежда, что смогу осуществить задуманное.

— Да. Один уехал отдыхать в теплые страны. Второй тоже уехал, но поближе — в области в деревеньке живёт его мать.

— Можно узнать их имена?

— Да-да, конечно, — он торопливо вытащил из кармана лист бумаги со списком и указал мне на тех, напротив кого стоял прочерк.

Первого лекаря я не знал, а вот со вторым встречался уже пару раз. Именно он встречал меня на входе в день, когда я лечил Когана старшего. И именно он отвёл меня в палату к больному парню.

— Когда он вернётся? — уточнил я.

— Не знаю. Надо спросить в отделе кадров, — пожал плечами Авраам Давидович.

— Пойдёмте спросим, — я уже двинулся было в сторону кабинетов, когда лекарь ловко перехватил меня под руку.

— Господин Саша, время почти полночь. Там никого нет.

Я взглянул на часы и с раздражением выдохнул. Терпеть не могу откладывать дела, когда лучше решить сразу.

— Завтра выясните и сообщите мне, — попросил я.

— Обязательно, — энергично закивал он.

Попрощавшись, я вышел из лечебницы и поехал домой. Мои мысли крутились вокруг того лекаря, который, судя по словам Когана, уехал в деревню к матери. Между прочим, он был идеальным кандидатом на роль если не заказчика, то информатора. Он присутствовал в палате при лечении патриарха, затем был рядом с парнем, из организма которого я выводил токсины.

Получается, что он был в курсе всего происходящего и мог воспользоваться этим. Но кто он такой и за что пытался убить меня? Или просто решил подзаработать и продал информацию кому-то? А, может… Короче, гадать можно долго, но лучше поговорить с ним.

Дома меня встретила лишь одна из служанок и пояснила, что все уже легли спать и что кухарка по приказу моей матушки, оставила порцию запеченных куропаток с пюре из картофеля и тыквы. Прекрасно! Я за весь вечер ничего не успел съесть, пытаясь найти предателя. Только ходил с бокалом вина и делал вид, что пью из него.

Ну Лида — настоящая мать, знает, что я люблю, и позаботилась о том, чтобы мне тоже досталось. Куропатки просто восхитительны! Я обгрыз каждую косточку. Всё-таки, как ни крути, я оказался в хорошей семье. А мог попасть к черствым холодным людям, которые держали бы прежнего Шурика в ежовых рукавицах.

Утром, едва сел за стол, чуть не получил подзатыльник. Вовремя среагировал и увернулся.

— Признавайся, паршивец, твоих рук дело? — дед нависал надо мной и буравил взглядом.

— Не понимаю, о чём ты, — равнодушно пожал я плечами.

— Ты мне зубы не заговаривай! Всё ты понимаешь!

Вмешалась Лида.

— Григорий Афанасьевич, не знаю, что у вас случилось, но я не позволю устраивать разборки за столом, — строго сказала она.

Дед попыхтел, поиграл желваками и, шумно выдохнув, опустился на стул. До сих пор не успокоился после вчерашнего признания. Служанка быстро обслужила его, налив крепкий кофе и положив на тарелку пару кусков пышного омлета, и удалилась. Наверняка не хочет попадаться под горячую руку главы рода.

— Вчера вечером в новостях сказали, что уже назначена дата казни Распутина, — сказал Дима, аккуратно намазывая на хлеб тонкий слой сливочного масла.

— И когда же? — заинтересовался дед и даже перестал коситься на меня.

— Через две недели в пятницу, двадцать шестого числа. Сказали, что казнь публичная. Будут журналисты и те, кто подал заявку.

— Хотел бы я посмотреть, как будет подыхать эта гнида, — оскалился старик. — Так и вижу, как он корчится в муках и умоляет простить его.

— Давай сходим? — предложил я.

Мне, признаться, самому было очень интересно посмотреть, как проходит казнь. В моём мире казнили исходя от тяжести злодеяния: варили в масле, четвертовали, вешали, отрубали голову, давали яд и тому подобное.

— Обязательно сходим! Сегодня же подам заявку. Уж нам, как потерпевшим, не откажут.

Сегодня был выходной, поэтому я поднялся к себе и занялся придумыванием новых сборов, чтобы расширить ассортимент в лавке. Продукция в этом филиале «Туманных пряностей» должна быть разнообразнее, всё-таки в столице находится, а здесь, как я уже выяснил, очень ценят эксклюзив. Как сказала Лида за завтраком, количество покупателей растёт с каждым днём, а Дима добавил, что заказал рекламу по телевизору, поэтому ждём наплыв покупателей.

Мирон Андреевич, ректор Московский магической академии, самой старой и самой престижной академии во всей империи, сидел за столом в небольшой кофейне и попивал кофе вприкуску с кусочками горького шоколада. Напротив него сидел статный мужчина, которого ректор знал уже лет тридцать. Его звали Антон Грибоедов. Раньше он занимал ответственный пост в Министерстве образования, а потом за заслуги был удостоен чести стать Советником императора по вопросам образования.

— Не переживай, Мирон Андреевич, никто тебя с поста не сместит. Скоро все забудут об этом деле, и всё вернётся на круги своя, — добродушно улыбнулся Антон и промокнул губы льняной салфеткой.

— По этому поводу я совсем не переживаю, — отмахнулся ректор. — Чего только в нашей академии не бывало. Я думаю о другом.

— О чём же?

— «Кристалл Предела» почернел, когда к нему прикоснулся студент. Мы до сих пор не поняли, чтобы это значило. Ты что думаешь?

— Почернел, говоришь, — задумчиво повторил Грибоедов.

Он молча доел суп-пюре из грибов, закусив пирожком с капустой. Допил клюквенный морс и, снова промокнув губы салфеткой, проговорил:

— Мне на ум приходит только одна магия, которую кристалл может показать чёрным цветом… Ведьминская магия.

Я расписал рецепты десяти новых сборов. К каждому написал перечень болезней, при которых они рекомендованы, и отдал деду.

— Так-так… ага… понятно, — он читал список ингредиентов. — Слушай, Шурик, ты, конечно, большой молодец, но у нас нет и половины того, что ты тут понаписал.

— Значит, надо достать, — пожал я плечами.

— Откуда? Надо заказать либо самим ехать к Савельевской аномалии.

— Так далеко ехать не надо. Часть трав можно купить на «Лавровом базаре», остальное растёт в нашей аномалии. Мы всё равно собирались ехать сажать манаросы. Как раз соберём то что нужно.

— Откуда ты знаешь, какие травы есть в аномалии? — подозрительно прищурился он.

— Сам видел, — ответил я.

Соврал, конечно. Не до растений мне было оба раза когда я там оказывался. Просто любой эфир, что учуял мой нос, навсегда запечатлелся в мозгу, поэтому я точно знал, где и что растёт.

— Ну ладно. Пообедаем и поедем сажать.

На обед у нас были сочные свиные отбивные, к нему сладко-острый соус и обжаренные на огне овощи. Вкуснотища!