Серп и меч на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 8

— Я вынужден вас оставить, — сказал я, приближаясь к девушкам, с которыми до этого так мило беседовал. — Ненадолго. Прошу прощения, но у меня срочная встреча.

Бровь морфистки приподнялась.

Я прошептал:

— Потом расскажу.

— Барон, вы красиво отодвинули в сторону шахматные фигуры, — улыбнулась Ира.

— Надеюсь, это не последняя наша встреча, графиня.

— Если вас не убьют до завтрашнего утра, то не последняя, — парировала рыжая лиса.

— Мы составим Джан компанию, — успокоила меня Аня. — В «Господстве» всегда есть чем заняться.

Перед выходом из здания я заглянул в уборную и критически себя осмотрел в зеркало. Несколько капель крови попали на рукав, ещё одна — на воротник рубашки. Уголок пиджака был срезан лезвием катаны. А, пофиг. Было бы для кого стараться. Человек, который ни во что не ставит своих детей, не важно от какой матери, явно не заслуживает уважительного к себе отношения.

Я всё же накинул пальто.

На улице было по-зимнему свежо, но из-за усиленной работы тучеразгонителей выглянуло солнце, и снег начал подтаивать. Персонал клуба чистил дорожки.

Охранники пропустили меня без лишних вопросов.

Апраксин, естественно, не собирался морозить свой аристократический зад на улице. В десяти шагах от ворот прямо у тротуара был припаркован коллекционный «Ursus arctos», выпускаемый крайне ограниченными партиями. Дорогая и красивая игрушка. Вроде бы и внедорожник, отлично приспособленный для езды по пересечённой местности, но какой-то уж слишком модный. С дизайном, продуманным до последней заклёпочки. На капоте и боковой дверце красовался родовой герб: два узкоглазых усатых копьеносца держали щит с мечом, короной и бегущим человеком. Из глубин памяти всплыла совершенно ненужная информация: оригинальный герб этого Рода в моём мире изображал не бегуна, а скрещенные пушки. Ясен пень, здесь такое невозможно. Да и копьеносцы явно заменили лучников…

Путь мне преградил здоровенный детина со шрамом через левую бровь и глаз.

— Барон, вас ждут.

Детина услужливо распахнул заднюю дверь внедорожника, приглашая меня внутрь. Манерами этот тип не блистал, что неудивительно. Апраксин взял этого амбала в качестве водителя совсем по другим причинам. Матёрого берсерка я за километр учую, а этот, к тому же, был наделён Даром. Обострившееся восприятие подсказало: тоже мета.

Небрежно опираясь на трость, я полез в салон. Для этого пришлось подняться на специальную рифлёную приступку — клиренс был почти как у моего «Танка».

Дверь закрылась бесшумно, без малейших усилий с моей стороны.

Водитель остался стоять снаружи, зорко осматривая окрестности.

И да, полная тонировка, куда ж без неё.

Салон вызывал ассоциации с космическим кораблём. Мягкие глубокие кресла, ячейки для стаканов в подлокотниках, куча кнопок, лаконичная серая обивка.

— Ну, здравствуй… барон.

Я повернул голову и начал откровенно изучать своего собеседника. Князь Дмитрий Романович Апраксин имел внушительные габариты, причём это были мышцы. Широченные плечи, бычья шея, вздувшиеся под пиджаком бицепсы. Стрижка-полубокс, аккуратная бородка. Пристальный, оценивающий взгляд. Костюм сидит хорошо, по фигуре, но складывалось ощущение, что этот человек больше любит кожаный доспех, чем твидовые тройки. Что самое интересное, между моим носителем и этим типом прослеживалось явное фамильное сходство. Я мог бы так выглядеть лет через тридцать-сорок, если бы большую часть жизни провёл под штангой или у наковальни. Чёрт, даже глаза одного цвета. Как в зеркало смотришь. Кривое.

— Топор? — невинно поинтересовался я.

Князь не сразу сообразил, что я имею в виду.

А когда сообразил, оскалился:

— Парные секиры.

— Предсказуемо для вашего психотипа.

Дмитрий Романович хмыкнул:

— Мне рассказывали, что ты за словом в карман не лезешь… сын.

Вот теперь он не побоялся этого слова.

Я ждал продолжения.

— Насколько я понимаю, ты не удивлён нашему родству, — прогудел мета.

От этого человека веяло добродушием сытого медведя, боевой мощью и холодным рассудком. На таких я уже насмотрелся. Все решения принимаются, исходя из интересов Рода. Личные желания, даже если они есть, отодвигаются на задний план и удовлетворяются по ходу дела. Прирождённый лидер.

— Нет, — я нарушил затянувшееся молчание. — Не удивлён. У меня тоже есть служба безопасности… князь.

— Вот значит как, — задумчиво протянул аристократ. — И давно знаешь?

— Почти год.

— И не пытался меня разыскать.

— А зачем? — спокойно пожимаю плечами. — Нас ничего не связывает. Мать выполнила свою часть сделки, я нашёл собственный путь. Мой Род хорошо развивается. У меня нет интересов в Москве.

Отец выслушал и удовлетворённо кивнул.

По глазам я видел, что он знает обо мне достаточно, чтобы делать выводы. И сейчас лишний раз убеждается в том, что разговаривает не с безмозглым юнцом, а с состоявшимся главой Рода. Вот только… он не отдавал себе отчёта в том, как такое могло произойти. Откуда у меня эта мощь, навыки, рассудительность и стальные яйца. Без воспитания, хороших учителей, боевого опыта, вековой культивации. Я не опираюсь на силу крови, многочисленную армию, клан и авторитет. И вместе с тем, веду диалог на равных. А ещё он в курсе, что меня приняли в Союз. Иначе не появился бы здесь и сейчас.

Мы оценивали, взвешивали друг друга.

Я думал, что следующим будет вопрос про мать, которую я вообще не помню, но аристократ удивил. Его, оказывается, больше интересовали вопросы генетики.

— Прохождение сквозь стены, — князь теперь сидел вполоборота ко мне, чтобы лучше видеть. — У нас в Роду такого не было. Ни у кого не было, я наводил справки.

— Гены — причудливая вещь.

— Кто бы спорил, — хмыкнул Апраксин. — А кровь откуда?

— Мне бросили вызов.

— Кто?

— Молодой Троепольцев.

— Не слышал. Впрочем, не суть. Ты должен знать, Сергей, что я, несмотря на свою… хм… политику… наблюдаю за своими бастардами. Не из праздного любопытства или сентиментальности. Отнюдь. Если у кого-то проявляется сильный Дар, я ищу способ, чтобы развить перспективную линию. И даже возвращаю своего отпрыска в Род, обставляя всё это документально… Безукоризненно обставляя.

— Вряд ли меня это интересует.

— Ты не хочешь стать Апраксиным? — удивился аристо. — Обзавестись княжескими привилегиями? Расширить связи? Вступить в самый могущественный и влиятельный клан империи?

— Не люблю кланы.

Князь неожиданно расхохотался:

— А ты мне нравишься, парень.

— Не могу ответить взаимностью.

Веселье сползло с лица новоявленного родственника.

— Ладно, Сергей. Я тебя услышал. И вполне могу понять эту позицию. Собственно, я не затем приехал, чтобы тащить тебя насильно в Род или убеждать присоединиться к Медведям. Так сложилось, что у нас с тобой общие враги. Но ты понятия не имеешь об этих врагах и даже угадать не сможешь.

— Мне на ум приходит только Иезекииль Джонс.

— Я ж говорил, не угадаешь, — отец совершенно не злился. Потрясающая харизма. — Не знаю, что у вас с этим британцем, и знать не хочу. Но Джонс тут лишнее звено.

— Интрига! — обрадовался я.

— Да нету особой интриги для тех, кто в курсе происходящего, — отмахнулся Апраксин. — Есть у нас герцог Раевский, который не входит в правящее ядро, но очень хочет туда войти через мой труп. Герцог у нас человек деятельный, предприимчивый. И вот он встретился в прошлом месяце с кем-то из Гамовых. В неформальной, так сказать, обстановке. И узнал от нового главы угасающего Рода об очень наглом и слабом, по его мнению, молодом человеке. Догадываешься, о ком?

— Предположим. Но связь пока ускользает.

— А ты не задаёшься вопросом, что общего может быть у людей из разных кланов?

— Задаюсь. Но не спешу делать выводы.

— Правильный подход, — одобрил Апраксин. — В прошлом Раевские и Гамовы были дружны. Это было в те времена, когда они даже не планировали примкнуть к Великим Домам. Так или иначе, они встретились, поговорили, и герцог для себя кое-что вынес. А именно то, что Гамовы любят загребать жар чужими руками. Но кое-что Раевского очень заинтересовало. Твои службы доставки.