Серп и меч на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 14

— Что с холдингом? — вскользь уточнил Николай Филиппович.

— Будет холдинг, — ответил я. — Но не сразу. Пока используйте особняк в Старом Городе. И постепенно готовьте документацию для создания единой структуры.

— Надо прописать это в Уставе, — подсказал Кучера.

— Прописывайте, что хотите, — отмахнулся я. — Конечный результат — на ознакомление Джан.

На этом и разошлись.

Программа съезда шла своим чередом.

Вечером мы отправились на бал и прекрасно провели время. Я танцевал не только с Джан, но и с Аней Строгановой, и с рыжеволосой графиней Звягиной. Что интересно, атмосфера была спокойной, никто ни к кому не имел претензий, и в целом народ расходился в благодушном настроении.

На следующий день я вновь слушал докладчиков, не успевших высказаться десятого числа. Но гораздо продуктивнее было общение в приватных комнатах, где удалось закрепить предварительные договорённости с перспективными деловыми партнёрами. Я вёл диалоги таким образом, чтобы заключить контракты именно с моей основной службой доставки и всячески избегал упоминания «Молнии».

Казалось бы, ничто уже не способно удивлять в Екатеринбурге, но тут в одном из коридоров меня догнал неприметный тип в чёрном костюме и сообщил, что со мной желает поговорить тет-а-тет князь Мещерский. Я не стал выделываться, предупредил Джан, что отлучусь на некоторое время и последовал за слугой, который больше напоминал представителя СБ.

Мы достаточно быстро покинули зону для гостей, пройдя через каббалистическую дверь в стене, и оказались в той части «Господства», которая была скрыта от посторонних глаз. Переместившись в дальнее крыло и поднявшись по узкой лестнице, мы попали в тихую гостиную с одной-единственной дубовой дверью.

— Его Сиятельство ожидает вас в кабинете, — тихо произнёс эсбэшник.

Открыв дверь, я замер, оценивая обстановку.

— Барон, вы когда-нибудь разлучаетесь с этой тростью?

Кабинет выглядел очень скромно, и это меня не удивляет. Здесь господин Мещерский занимался бухгалтерией дворянского клуба и крайне редко принимал посетителей. Думаю, в его родовой усадьбе всё гораздо солиднее и респектабельнее. А так — массивный дубовый стол, пара кресел, закрытый шкаф и встроенный в стену сейф. Окно выходит на закрытую территорию, и уличный шум не мешает работать. Князь даже секретаршей не обзавёлся, что меня удивило до крайней степени. Ну, хотя бы телефон есть.

— Крайне редко, — улыбнулся я, приближаясь к письменному столу. — В последнее время слишком многие питают ко мне антипатию.

Мещерский усмехнулся и указал на свободное кресло:

— Думаете, без оснований?

Я сел, положив трость на колени.

— Основания всегда можно найти, Ваше Сиятельство.

— Тут не поспоришь, — князь театрально вздохнул. — Чай, кофе?

— Благодарю.

— Так и думал. Наслышан о ваших привычках.

— Собирали компромат?

— Окститесь, барон! Просто наводил справки. Думаю, вы понимаете, что последнее слово о приёме новых членов в Союз остаётся за мной. Есть несколько влиятельных особ, которые тоже участвуют в голосовании, но если я накладываю вето — ничего изменить уже нельзя.

— Я польщён.

— Ой, не надо. Вы же понимаете, я опираюсь в принятии решений на личную выгоду, и интересы сообщества неразрывно связаны с моими. Вы крайне полезный человек, господин Иванов, хотя сами ещё об этом не догадываетесь.

— Так просветите меня, князь.

— Ну, вы успели слишком многим перейти дорогу, и при этом до сих пор живы. Что, безусловно, делает вам честь. Но гораздо ценнее для меня то, что вы можете создать потенциальные проблемы моим… эээ… конкурентам. А ради этого я готов поделиться информацией, которой не располагает даже всезнающий господин Строганов.

— Вот это поворот, — я откинулся на спинку кресла.

Мне уже второй день предлагают информацию в обмен на борьбу с конкурентами в том или ином виде. Даже родной папочка из забытья выкопался.

Мою реплику Мещерский проигнорировал.

Вместо этого поинтересовался:

— Что вам говорит фамилия Гамовых, барон?

Улыбка сползла с моего лица.

Гамовы слишком давно стоят у меня костью поперёк горла. Сначала я убил начальника службы безопасности Эфы, потом его старшего сына Арнольда. По логике, если у Гамова был старший сын, то есть и младший. Или брат какой-нибудь. Или сват. Но у меня вечно не хватает времени, чтобы основательно «пробить» всех своих врагов.

— Много чего говорит, — вслух произнёс я. — И что с ними не так?

— С ними всё так, — ухмыльнулся Мещерский. — А у вас, барон, назревают проблемы.

Факт был преподнесён совершенно спокойно, будничным тоном, словно ничего особенного и не происходит. Князь умолк, дав мне возможность прочувствовать смысл сказанного.

— Проблемы — понятие относительное, — заметил я, тщательно взвешивая каждое слово. — О каких именно проблемах идёт речь?

Князь наклонился вперёд, сцепил руки на столе.

— Вас интересует предыстория, барон? Без неё будет труднее понять, что происходит.

— Я слушаю.

— После того, как умер Арнольд, у Гамовых на несколько недель воцарилось безвластие. Наследники бывшего главы Рода погибли в Фазисе при попытке переворота, как вам должно быть известно. Семья, несмотря на зависимость от Волконских, спешно покинула Россию.

— Куда они поехали?

— В Европу, как водится. Насколько мне известно, у Гамовых вилла где-то на Адриатике.

— Где-то? — я хитро прищурился.

— Информацию о точном местоположении, уверен, вы и сами сможете раздобыть, — уклонился от ответа Мещерский. — Но если очень нужно — шепну адресок.

— Уже горячо, — кивнул я. — Итак, мы остановились на вилле.

— На самом деле, там немаленький Род, и они рассредоточились по трём странам, — пояснил Мещерский. — Связь поддерживали, а потом съехались в одну локацию, чтобы выбрать нового главу.

— Выбрали, надо полагать.

— Конечно, — в глазах князя мелькнули лукавые огоньки. — Споры, как я слышал, велись бурные, половина семьи переругалась, затем помирилась. Поначалу речь шла о банальном дележе имущества, но кто-то умный заявил, что глава Рода должен проявить лидерские качества и не позволить славной фамилии захиреть. Все согласились, а потом ещё вспомнили, что у Гамовых есть заклятый враг. Угадай, кто?

— Некто Иванов, — хмыкаю в ответ.

— Совершенно верно, — кивнул Мещерский. — Так что они взвесили всё, перебрали наиболее подходящих кандидатов и пришли к выводу, что раз основная ветвь прервалась, а младшему брату Арнольда всего одиннадцать лет, почему бы не остановиться на двоюродном брате Арнольда, Константине Гамове-Альбранде?

— Ну, такое, — я покачал головой. — Основная линия явно не прервалась, просто одиннадцатилетний пацан не может управлять княжеским Родом. Но когда он вырастет — возникнут закономерные претензии. И хорошо, если всё не решится поединком.

— Поэтому, — глубокомысленно изрёк Мещерский, — они назначили Константина Альбранда регентом Виталия Гамова, пока тот не получит жетон самостоятельности или не достигнет восемнадцатилетнего возраста.

— И какие шансы у парня выжить? — хмыкнул я.

— Неплохие, — возразил Мещерский. — По данным моей СБ Альбранд вполне правильный мужик, для которого долг и честь превыше всего. Кроме того, у него до сих пор складывались прекрасные отношения с мальчиком. Ну, и не следует забывать, что мать Виталика, герцогиня Грессер-Гамова, происходит из влиятельного европейского Рода, имеет телепатический Дар, располагает достаточным для охраны мальчика ресурсом и не доверяет даже собственной тени. А ещё ненавидит вас, мой дорогой друг, лютой ненавистью.

— Фигуры расставлены, — кивнул я. — Что дальше?

— О, нет! — князь шутливо погрозил мне пальцем. — Мы ещё даже не начали их расставлять, уж поверьте, молодой человек!

— Хорошо, — я кивнул. — Альбранд взял бразды правления, но через семь лет карета превращается в тыкву. Есть пацан, отец которого пал от моей руки. И мать пацана, которая точит на меня зуб. Все они договорились. Что из себя представляет Альбранд?