Князь Системы 5 (СИ) - Шиленко Сергей - Страница 11

Впереди замаячил последний. Он яростно отмахивался двуручником, превратившись в смертельную мельницу. Не подобраться.

И тут Иляна и Лара, издалека обрушили на него потоки льда и стрел. Половина выстрелов прошли мимо, или были неведомым образом отбиты клинком… но этой твари до Геральда, как черепахе до макаки. От холода он замедлился, пятая стрела вонзилась в грудь а дальше мы накинулись на него с диким кличем!

Его тело стремительно слабело, скорость махов упала…

Пошатываясь, я двинулся к нему, размахнулся мечом по горизонтали и полоснул противника по торсу, вспарывая плоть.

Он застонал. Рухнул на колени.

— Последний, — выдохнул, чувствуя, как стучит кровь в висках. — Вот что бывает, когда угрожаешь моим людям. Получай, ублюдок.

Перехватил меч, и одним замахов снёс дурную голову. Казнь… И так будет с каждым! Опустил меч, глядя как заваливается обезглавленное тело последнего врага…

— Василий! Сделай что-нибудь! — крик вырвал меня из ступора.

Оглядел поле боя, где находились лесовики и солнцепоклонники. Среди них на земле лежала огромная фигура, которую поддерживали Богдан и Лиза.

Данила был ранен.

Твою мать. Надеюсь, его раны не такие серьезные, как кажутся?

Но удача явно была не на нашей стороне. Он лежал на спине в объятиях Лизы и Богдана, они оба отчаянно пытались зажать руками ужасную рану у основания его ребер.

Я бросился к ним и, оторвав рукав своей рубахи, скомкал его, рухнул на колени и прижал её к ране.

— Держать его! Живо несите все наши целебные зелья! — рявкнул, стараясь перекричать шум.

— Целебные зелья тут не помогут, Василий! — со слезами в голосе сказала Лиза.

Я стиснул зубы. Она была права, рана выглядела слишком серьезной.

— Все равно несите! И быстро!

Одна из огромных рук Данилы потянулась ко мне. Его пальцы вцепились в плечо.

— За… — прохрипел он, сильно кашляя, и кровь хлынула у него изо рта. Богдан приподнял его. Внезапно его хватка на мне усилилась, он притянул меня ближе: — … За поселение…

Новый шквал воплей, рычания и криков внезапно разразился на севере.

Опять⁈ Это была не только Росьяна — голосов было множество. Да что тут происходит, черт побери!

— Вы двое, достаньте лекарства из сумок! — крикнул я солнцепоклонникам, затем повернулся к воинам. — Остальные, за мной! Живо!

Сжал меч в напряженных руках. Последний безумный рывок через поле. В направлении криков. Глухие удары. Рычание. Топот сапог по земле. Я несся по траве и посадкам, не разбирая дороги.

Еще одна группа наемников. Точно. Только я подумал, что всех перебили, ослабил бдительность всего на секунду — и снова атака. Расслабился, идиот.

Я вырвался вперед и, приготовил на бегу меч, влетел на поляну перед домом.

Тела четырех наемников валялись на земле. У одного из левого глаза торчала стрела, он лежал на спине, раскинув руки и ноги звездой.

Остальные трое — в лужах собственной крови. Один мертв. Другой захлебывается, не может пошевелиться. Третий…

Меньшая фигура, в тени, все еще на корточках. Она отстранила голову. Сплюнула. Тело под ней дернулось. Замерло.

Фигура повернулась. Чуть не рубанул мечом с плеча. Чудом удержался. Таисия. Её зелёные глаза и кошачьи уши узнал сразу.

Она ловко поднялась. Вытерла окровавленный рот. Маленькие клыки втянулись в десны. Вот это номер.

— Охренеть… — пробормотала Лара из дверного проема, опуская лук. Кажется удивлен, не только я.

— Ты никогда не говорила, что так умеешь, — сказал, опуская меч. Взгляд на тела. Жестко.

— Ты никогда не давал мне сражаться, — ответила она, тяжело дыша. Сплюнула кровь. В ее голосе не было ни капли сожаления.

Я взглянул на Лару. Улыбается. Качает головой. Впечатлена.

— Ладно, — уступила Лара. — Думаю, теперь ей можно доверять. Пожалуй.

Только тогда до меня дошла оглушающая тишина. Слишком тихо. Ведь в доме, в нескольких метрах, рожала женщина.

Таисия, Лара и я поспешили внутрь. Из угла доносились прерывистые вздохи. Стефания. Тихомир. Росьяна.

А затем легчайшее гуление. Не плач. Не крик. Маленькое проявление жизни. Во тьме, накрывшей землю.

— Мальчик, — голос Тихомира дрогнул. — Сильный, спокойный мальчик.

Тихомир, отец новорожденного, выглядел измученным, но счастливым. Всё это время он не отходил от Росьяны и малыша ни на шаг, его глаза светились нежностью и гордостью. Я понимал его чувства. Рождение ребенка это чудо, особенно в этом жестоком мире. Символ надежды, символ будущего.

Все, кто был в доме, затаив дыхание, улыбались. Напряжение спало.

Мирная тишина. Секунды. И тут раздался оглушительный крик. Пронесся над землей. Рванул к дверям. Выглянул на юг. Холодный ночной воздух.

Этот крик резанул по ушам, заставив сердце сжаться. Кажется это Богдан. Его боль, его отчаяние эхом прокатились по поселению, заглушая даже радостные возгласы в доме. Случилось непоправимое. Данила… он не выжил. Жизнь за жизнь…

За северными воротами, на небольшой поляне среди деревьев, была одинокая могила. Она принадлежала молодому тигролюду по имени Тигран, которого я не успел спасти. Я считал его первым членом моего поселения, который ушел из жизни, и вот теперь мы хоронили второго.

Все члены поселения собрались, чтобы предать Данилу земле, включая Варга и его воинов, а также солнцепоклонников, присоединившихся к нам в битве.

Лиза и Богдан были потрясены, но держались и произнесли короткую надгробную речь по павшему брату. Более того, впервые я услышал слова от Богдана, кажется, потеря брата что-то сдвинула… Заговорил, но какой ценой…

Я склонил голову в знак уважения, пытаясь отогнать бушующий во мне гнев. Мне некуда было его выплеснуть, кроме как на наемников или на новых врагов. Я проявлял милосердие, когда оно было заслужено. Может быть, в некоторых случаях проявлял его слишком много. Но теперь… Я готов был рвать и метать и душить каждую гниду собственными руками, что осмелится явиться с мечом в моё поселение. Похороны этим ублюдкам? Не будет им похорон. Пусть лесные звери растащат кости…

Росьяна была единственной, кто не пришел. Она все еще отдыхала после родов. После того как Данилу предали земле, я, жены, Таисия, Кузьма, Лиза и Богдан решили её навестить…

— Вы уже придумали имя? — спросила Забава, когда Тихомир и Росьяна баюкали малыша на скамье у своего дома.

Они улыбнулись друг другу.

— Ну… — начала Росьяна. — Он пришел в этот мир молча. Муж думает, вырастет великим воином. Учитывая это… его молчаливую силу… Мы назовем его Данила.

Лиза и Богдан тепло улыбнулись, а в их глазах блеснули слёзы. Трогательно, черт возьми.

— Прекрасное имя, — усмехнулся Богдан. — И прекрасный парень, чтобы продолжить память брата.

— Что ж, — сказала Росьяна. — Представляем Данилу, нового члена Поселения Волот.

— И как это работает? — уточнил я. — Мне тоже руку ему пожать? Или на крови единорога присягу принести? А то мало ли.

— Не смеши, — рассмеялась Таисия. — Он родня члена поселения. Автоматом наш. Не знал?

— А, ну да, конечно. Местные обычаи та еще песня. Ладно, с традициями потом. Сейчас главное, что ребенок сыт, а поселение снова безопасно. Пора заканчивать с обороной.

Мы разошлись. Большинство направилось отдыхать. Жены пошли отдыхать в дом на дереве, спать. А Таисия задержалась.

— Итак… Наверное, мне стоит объяснить, что было ночью.

— Можешь не объяснять. Впечатляюще и жутко одновременно. До сих пор дрожь пробирает, как подумаю, что ты могла бы сотворить со мной на «Бастионе», доберись твои зубки до моей скромной персоны. Хорошо, что я такой обаятельный, а то мало ли.

— Во мне есть дикая кровь. Я предпочитаю ее не использовать. Мой народ становится свирепым, когда загнан в угол. Но рвать глотки врагам и кромсать их кожу… Не мое. Кровь во рту это отвратительно. Не нравится мне эта сторона моей силы.

— Жаль. Такой яростный боец мне бы пригодился. Прикрывать спину.