Император Пограничья 10 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 39

Во-вторых, Золотые Врата — витрина Московского Бастиона, место, где совершают покупки послы иностранных государств и высшая знать Содружества. Вооружённый налёт с применением тяжёлой техники в самом центре столицы — это демонстрация слабости княжеской власти, неспособности обеспечить порядок даже в элитных районах.

В-третьих, если такое сойдёт с рук нападавшим, завтра каждая криминальная группировка решит, что можно безнаказанно громить магазины в Бастионе. Это создаст опасный прецедент.

И наконец, Василиса — его дочь работает со мной в Угрюме, и хотя их отношения сложные, князь явно следит за её безопасностью и благополучием. Атака на меня косвенно затрагивает и её интересы. Голицын как опытный политик не может позволить, чтобы кто-то — будь то Демидовы, Яковлевы или местные бандиты — устраивал показательные акции устрашения в его владениях. Это вопрос не только денег, но и княжеского авторитета.

— Благодарю за участие. Я могу отсрочить… личное возмездие на сорок восемь часов. Этого хватит ответственным лицам?

— Более чем, — в голосе Назара послышалось одобрение. — Уверен, вскоре вы получите благие вести. Князь ценит сдержанность и понимание своих партнёров.

Связь прервалась. Я убрал магофон и посмотрел на Лужина, который всё ещё что-то втолковывал дознавателю. Что ж, сорок восемь часов я подожду. Но если за это время ситуация не разрешится — я решу её по-своему. И тогда пощады не будет никому.

Никита Акинфиевич Демидов сидел в своём кабинете в родовом особняке Нижнего Новгорода, массивные пальцы барабанили по столешнице из чёрного дерева. Напротив него стоял Дмитрий — высокий, подтянутый, с аккуратно подстриженной бородкой и холодными глазами. Наследник рода держался уверенно, но старый магнат замечал едва уловимое напряжение в плечах сына.

— Докладывай, — приказал глава рода, откидываясь в кресле. Кожа заскрипела под его весом. — Что удалось выяснить о происхождении Сумеречной стали этого выскочки?

— Наш агент в семье Яковлевых передал интересную информацию, — начал Дмитрий, доставая из папки документы. — Младший Яковлев лично видел, как Платонов подписывал контракт с представителем компании «Альпийские металлы». В Московском ресторане, две недели назад.

Демидов-старший нахмурился. Шрам на шее, убегающий к виску, побелел — верный признак растущего напряжения.

— Альпийские металлы? Это же…

— Представительство Лихтенштейна, — кивнул сын. — Похоже, они действительно начали поставлять Сумеречную сталь в Содружество. Нарушили негласное соглашение о разделе рынков.

— Чёрт бы их побрал! — Никита Акинфиевич ударил кулаком по столу. Хрустальный графин с коньяком подпрыгнул. — Европейцы всегда были ненадёжными партнёрами. А что ещё?

— Платонов уже подписал контракт с Тверью на поставку оружия из Сумеречной стали. И это только начало — есть информация о переговорах с Рязанью и Смоленском.

Магнат встал, прошёлся по кабинету. Его грузная фигура двигалась с неожиданной для такой комплекции лёгкостью — магия поддерживала тело в тонусе.

— Ситуация выходит из-под контроля, — процедил он сквозь зубы. — Если этот щенок закрепится на рынке, наша монополия рухнет. Цены упадут, прибыли сократятся. Акционеры Палаты Промышленников начнут задавать неудобные вопросы.

— Именно поэтому я принял превентивные меры, — Дмитрий позволил себе лёгкую улыбку.

Никита Акинфиевич остановился, медленно повернулся к сыну. В его глазах мелькнуло недоброе предчувствие.

— Что ты натворил? — голос старого магната стал опасно тихим.

— Организовал небольшой… урок для Платонова. Его магазинчик в Москве подвергся нападению. Разбитые витрины, украденный товар, напуганные покупатели. Пусть все увидят, что он не способен защитить даже собственное имущество.

Демидов-старший побагровел. Жилы на шее вздулись, нефритовый перстень на пальце засветился — признак того, что магистр с трудом сдерживает магическую энергию.

— Ты совсем мозги потерял⁈ — заорал он. — Магазин в Бастионе! В Московском Бастионе! Под носом у князя Голицына!

— Отец, я всё продумал…

— Заткнись! — Никита Акинфиевич схватил со стола пресс-папье и швырнул в стену. Оно разлетелось на осколки. — Ты понимаешь, что натворил, недоумок⁈ Если Голицын докопается, кто устроил беспредел в его городе, у нас будут огромные проблемы! Он может перекрыть нам все контракты в Москве!

Дмитрий побледнел, но попытался оправдаться:

— Исполнители — наёмники, не связанные с нами напрямую. Следов не оставили…

В этот момент зазвонил магофон младшего Демидова. Тот извинительно глянул на отца и поднёс трубку к уху.

— Слушаю… Что?.. Когда?.. Понял.

С каждым словом лицо наследника становилось всё бледнее. Положив трубку, он несколько секунд молчал, собираясь с духом.

— Что случилось? — Никита Акинфиевич чувствовал, как нехорошее предчувствие сжимает сердце.

— Звонил наш человек из Москвы, — голос Дмитрия дрогнул. — Всех наёмников арестовали четверть часа назад. Показательное силовое задержание — спецназ Московского сыскного приказа, маги-силовики, полная зачистка.

Старый магнат тяжело опустился в кресло.

— Это ещё не всё, — продолжил сын. — Идут массовые аресты наших агентов влияния в Москве. Торговые представители, информаторы, даже тот чиновник из Департамента торговли, которого мы прикармливали.

— Голицын… — прошептал Никита Акинфиевич.

— И последнее, — Дмитрий сглотнул. — Тебя… тебя приглашают на беседу к князю. Завтра, в полдень. В Сенатский дворец.

В кабинете повисла мёртвая тишина

Никита Акинфиевич Демидов прибыл к Сенатскому дворцу Кремля ровно без пяти минут полдень. Массивный четырёхдверный «Императивъ» с гербом рода остановился у парадного входа, и магнат тяжело вышел из машины, опираясь на трость с нефритовым набалдашником. Шрам на шее, убегающий к виску, побелел от напряжения — старый промышленник готовился к неприятному разговору.

Молодой секретарь в чёрном костюме встретил его у входа с демонстративной вежливостью, граничащей с издёвкой.

— Ваша Светлость, вас ожидают. Прошу следовать за мной.

Они миновали Голубую гостиную, где на бархатных диванах томились просители — мелкопоместные дворяне, купцы средней руки, управляющие торговых домов. Все они мечтали о личной аудиенции с князем Московского Бастиона, готовые часами, а то и днями ждать своей очереди. Некоторые узнали Демидова, торопливо кланялись, но он не удостоил их даже кивком. Сейчас его мысли были заняты предстоящей встречей.

Далее шёл Кабинет аудиенций — помещение поменьше, но с более респектабельной публикой. Здесь ждали те, кто почти наверняка попадёт к князю сегодня. Боярин Терновский листал какие-то бумаги, баронесса Вержбицкая изучала свой магофон, представитель гильдии ювелиров нервно теребил золотую цепь на шее. Демидов мысленно усмехнулся — все эти люди ждали милости князя, а его вызвали как провинившегося школяра.

Секретарь провёл его через анфиладу роскошных залов прямо в личный кабинет князя. Массивные дубовые двери распахнулись, и Никита Акинфиевич оказался в просторном помещении с высокими потолками и огромными окнами, выходящими на Соборную площадь.

Князь Дмитрий Валерьянович Голицын стоял спиной к входу, разглядывая что-то в окне. Демидов отметил, что правитель Москвы выглядит значительно лучше, чем во время их последней встречи полгода назад. Исчезла нездоровая бледность, движения стали более уверенными, плечи расправлены. После той истории с отравлением князь явно пошёл на поправку.

— Никита Акинфиевич, — князь повернулся, и его тёмные глаза с холодным блеском уставились на гостя. — Благодарю, что нашли время приехать.

— Ваше приглашение было… весьма настоятельным, — осторожно ответил Демидов, усаживаясь в предложенное кресло. Кожа скрипнула под его весом.

— О, я предпочитаю называть вещи своими именами, — Голицын сел за свой массивный стол. — Это был вызов. И мы оба прекрасно понимаем, по какому поводу.