Рожденный, чтобы жечь! 2 (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 3

— На Бориса Васильевича Клеменко. В общем, — он раскрыл папку и озвучил первые строки, обращаясь ко всем присутствующим: — Шестнадцать лет. Семья неполная. Отца нет, только младшая сестра, Наталья Васильевна, и мать — Маргарита Евгеньевна. Учится в школе номер шестнадцать, в десятом классе.

— Работаем, — глухо отозвался Юрий Николаевич, и его слова прозвучали как приговор.

Борис, как и всегда, вечно угрюмый, медленно спускался по лестнице своего дома. Настроение болталось где-то между вселенской скорбью и желанием запустить что-нибудь в стратосферу. Утро явно не задалось, и виной тому, как это обычно бывает, был целый ряд трагических обстоятельств.

Во-первых, школа. Это неизбежное зло, куда надо тащиться, даже если душа просит остаться дома и, наконец, выспаться.

Во-вторых, почти проспал. Предвкушение гневной тирады завуча за опоздание особенно сильно терзало душу. У него осталось лишь одно замечание, и всё. Дальше — выпуск раньше срока со справкой об отчислении.

В-третьих, Гугля. Этот почти годовалый террорист умудрился превратить свой памперс в биологическое оружие массового поражения аккурат перед тем, как Борис собирался выходить.

И как вишенка на этом торте не самого приятного утра, была Наташа. Сестра, обычно милая и добрая, сегодня превратилась в неприступную крепость, забаррикадировавшись в ванной со словами:

— Сегодня важный день, и я должна быть неотразимой!

Борис подозревал, что причиной тому была контрольная по алгебре или очередная олимпиада.

Парнишка, словно улитка, спускался вниз, оставляя за собой шлейф уныния. Настроение было настолько паршивым, что, казалось, даже солнце сегодня решило спрятаться за тучи, солидарно со школьником, не желая видеть этот мир.

Наконец, достигнув первого этажа, Борис наткнулся на еще одно препятствие — алкаша, который мирно посапывал вдоль дверного проёма.

— Да ёп твою, — вздохнул он. — Чё, Гугля, — опустил голову, посмотрев на корзинку, где мирно посапывал карапуз. — Спишь? Хорошо тебе?

Гугля, разумеется, ничего не ответил. А в голове юноши пронеслось:

«Найди 100 причин ненавидеть понедельники».

Перешагнув через спящее тело алкаша, он мысленно отметил, что алкаш, кажется, чувствует себя даже лучше, чем он сам. Возможно, стоит взять на вооружение его философию жизни.

Выбравшись на улицу, Борис невольно зажмурился от яркого солнца, которое, вопреки его ожиданиям, все-таки решило показаться.

— Предатель, — пробормотал себе под нос, обращаясь к светилу.

Тут же коротко кивнул бабе Клаве, восседавшей на лавочке у подъезда. Она, как обычно, выгуливала свой слуховой аппарат, выкрученный на максимум, и внимательно слушала все городские сплетни, попутно наслаждаясь утренней сигареткой «Примы». С бабой Клавой лучше лишний раз поздороваться. А то эта бабка была слишком дотошной. Вредной.

Баба Клава, заметив кивок, одарила его подозрительным взглядом, а затем выплюнула окурок под ноги и процедила:

— Что-то ты сегодня поздно. Где сестру потерял?

Парнишка пожал плечами, стараясь не вступать в долгие беседы. Он знал, что если задержится хотя бы на минуту, баба Клава начнет выспрашивать про личную жизнь, успехи в учебе и прочую ересь.

Борис ускорил шаг, надеясь раствориться в утренней суете, но тут мимо прошмыгнула парочка одноклассников из параллельного класса. Завидев его, они как-то шарахнулись в сторону, словно он был заразным.

— Ничего не меняется, — пробормотал себе под нос, никак не реагируя на парочку.

Завернув за угол дома, Борис чуть не столкнулся с шестью мужчинами в строгих черных костюмах. Они стояли как вкопанные, сразу за поворотом, и смотрели на него с каким-то нечитаемым выражением на лицах. Борис замедлил шаг, чувствуя, как внутри нарастает глупый вопрос:

«Что за секта?»

А секта, в свою очередь, словно его и ждала. Когда парнишка решил обойти эту странную утреннюю компанию, один из них перегородил ему путь и протянул руку.

— Борис Васильевич Клименко, верно? — спросил он глухим голосом. — У нас есть для вас предложение. Очень выгодное. Мы давно за вами наблюдаем и пришли к выводу, что вы идеально подходите для нашей…

Разумеется, парнишка нахмурился.

В его голове пронеслось: «Сектанты? Вербовка?»

Ближний к нему мужчина расплылся в широкой, даже немного пугающей улыбке. Он был высок, худощав, с голубыми глазами и идеально гладко выбритой головой. На лацкане его пиджака красовалась эмблема — золотой змеи, которая что-то там обвивала.

Остальные члены «секты» тоже щеголяли аналогичными значками. Один был с пышными усами, другой — с бородкой клинышком, третий — с забавными веснушками, но все они, как один, смотрели на Бориса с непоколебимой уверенностью.

— Не пугайтесь, Борис Васильевич, — продолжал лысый. — Мы являемся…

— Похер, — отрезал юноша и, сделав шаг в сторону, обошёл эту мутную компанию. — Ещё с этими Свидетелями… как их там, — бормотал себе под нос, ускоряя шаг. — Хреноеговы, не общался.

Лысый, как угорелый, семенил за Борисом, стараясь не отставать. Его идеально выглаженный костюм предательски морщился на спине, а безупречная прическа рисковала потерять свою форму под напором утреннего ветерка.

— Ну, постойте, Борис Васильевич! — кричал он, задыхаясь. — Это не секта! Это Академия! Академия имени…

Боря ускорил шаг, отчего лысому пришлось увеличить скорость ходьбы.

— … мы занимаемся… э-э… развитием талантов!

— Сектанты, — парировал Боря, даже не глядя на собеседника. — Отвалите.

— Но, Борис Васильевич, у вас определенно есть талант! Мы видели, как вы спасли магазин от огр…

Юноша прищурился, нос невольно дернулся, а настроение начало ухудшаться. Уж что-что, а вспоминать свои заслуги Боря никак не хотел. Особенно если учесть то, что было в школе в пятницу. Когда в обитель знаний и прочей ерунды, как выражался сам Клименко, пришли копы.

— … огр-рабления! Вы… э-э… проявили недюжинную сме-лость!

Боря хмыкнул, не сбавляя шага. Гугля, проснувшись окончательно, начал недовольно хныкать в корзине, требуя внимания.

— Цыц, — прошипел Боря, бросив взгляд на карапуза. — Ещё и ты тут.

— И… э-э… интеллект! Мы… видели… как вы… пользовались подручными… средствами… с… пельменями! — Лысый, казалось, вот-вот рухнет на асфальт. — Это… у-уникально!

Боря остановился у пешеходного перехода, дожидаясь зеленого света. Лысый, воспользовавшись передышкой, облокотился на столб, пытаясь отдышаться. Остальные сектанты плелись где-то позади, явно не привыкшие к утренним пробежкам.

— Академия… — прохрипел он. — Даст… вам… всё! Слава! Деньги!

Загорелся зеленый, и Боря, не обращая внимания на излияния лысого, рванул через дорогу. Тот, собрав остатки сил, поплелся следом.

— Подумайте! — крикнул лысый, уже на середине перехода. — Мы… можем… сделать… вас… особым!

Боря, уже почти достигнув тротуара, обернулся и презрительно оглядел преследователя.

— Особым? — спросил он с усмешкой. — Сектантом или как вас, праведных, называют?

И, не дожидаясь ответа, скрылся за углом школы, оставив лысого в компании удивленных прохожих и жужжащего трамвая.

За школьным углом Боря облегченно выдохнул. Эти сектанты… или академики… кто их разберет? Наверное, просто неудачный день, решил он и поковылял к главному входу. Там, как по расписанию, его уже поджидала Алиса, красавица и по совместительству проходной билет для Гугли.

— Опаздываешь! — встретила его Алиса, скрестив руки на груди. — Я вообще-то тоже в школу иду, а не только твои проблемы решать!

Боря в ответ пробубнил:

— Не кипишуй. Там это… секта какая-то приставала. Говорили, у меня талант особенный.

Алиса фыркнула.

— Талант находить приключения на свою пятую точку? В это я поверю. Ладно, давай ребёнка, — она указала на корзинку с Гуглей. — Только чтоб это был последний раз, ты меня понял?

— В смысле?