Мой (не) любимый сводный (СИ) - Юраш Кристина - Страница 2

— Я всегда буду тебя защищать, — шумно вздохнул Морис, крепче прижимая меня к себе. Я подняла на него глаза, и сама потянулась к нему.

Теплые губы нежно прикоснулись к моим. Сначала они целовали нежно, едва касаясь, а потом поцелуй стал настойчивым. Я успокаивалась, чувствуя, как сердце замирает. Казалось, страх отступал, а напряжение, которое словно рука, больно сжимало мое сердце, чуть ослабила хватку.

— Академия дала отбой, — прошептал Морис в мои губы. И отстранился.

Он с деловым видом стал ходить по комнате, разыскивая мой плащ.

— Вот что это такое… Все раскидано, разбросано… Комната будущей королевы…

Он ворчал, как его дед. И смотрел на меня с укором.

— Полгода мы искали указ, а потом еще полгода искали, куда положили… — начал Морис, поднимая с пола упавшее зеркальце. — Корону!

Он строго посмотрел на меня. Я случайно. Столкнула его со стола, когда вошел Вивернель.

— Морис, ты меня любишь? — прошептала я, видя, как он аккуратной стопкой складывает книги. Он поднял несколько учебников с кровати и положил на стол. Рука тут же расправила примятое покрывало.

— Конечно, люблю. Ты спрашиваешь об этом по нескольку раз на день, — фыркнул Морис, вытаскивая из-под моей кровати закативший туда магический шар для прорицаний и гармошку носка. Он повертел находки в руках. — У него ты тоже спрашивала?

— У носка? — спросила я, видя, как Морис с подозрением лезет под мою кровать, чтобы найти носку пару. — Нет, не спрашивала. Я его оставила, как подношение за ответ шара, любишь ты меня или нет!

— Да, люблю! — резко изменился голос Мориса. — Одевайся! Энна сама себя не победит. И, в отличие от некоторых…

Мне на плечи накинули плащ, щелкая застежкой и расправляя капюшон.

— … Вивернель тренирует ее каждый день! Идем! Я нашел новое место для тренировок.

Морис почти решительно подошел к двери, а потом обернулся на меня.

— Но сначала, — он пригласил меня к двери. — Высунься и проверь, не караулит ли нас там влюбленное чудовище.

Я направилась к двери, осторожно приоткрыла ее, прислушиваясь к тишине коридора.

— Вроде бы никого, — шепнула я, глядя на Мориса.

— Очень надеюсь, — шепотом признался Морис, поведя плечами. — Я очень надеюсь, что чудовище устало и спит. У него сегодня был насыщенный день. Утром я проснулся от того, что кто-то пытается в сотый раз взломать дверь в мою комнату. Злата, мне никогда не было так страшно. Потом я был на практике по некромантии. Ты знаешь, я взял ее факультативом. Представь себе, я, труп, преподаватель ушел. Я такой погружен в свои мысли, как вдруг слышу сопение на ухо. Ты посмотри, у меня три седых волоса!

Я посмотрела на роскошные, отливающие синевой черные волосы Мориса, но ничего не заметила.

— Потом сижу, ем, как вдруг чувствую, привкус странный. И опять сопение: «Теперь-то ты меня любишь? Ты уже чувствуешь влечение в мою сторону!».

— Бедный, — вздохнула я, осторожно выходя за дверь. Мы перешли на полушепот, осматриваясь по сторонам.

— А в обед, — шепотом произнес Морис. — Я почувствовал некоторое влечение, но не в ту сторону. У меня было такое чувство, что в желудке драконы сражаются. «Ну как? Еще не влечет ко мне?», — послышалось сопение.

— Я… я не знаю, чем тебе помочь, — прошептала я, пытаясь успокоить Мориса.

— И радость только одна. Я скоро закончу Академию! — вздохнул Морис, когда мы спускались по лестнице. — Малыш, это невозможно. Последний год я думал, что не выживу! Тихо…Я слышу сопение… Давай пойдем другим путем, а?

Мы свернули, опасливо озираясь по сторонам.

— А недавно я просыпаюсь, выхожу, а у меня вся дверь зацелована! — заметил Морис. — Все в помаде… Взяться не за что!

— О, за это не переживай. Недавно видели гоблина с накрашенными губами, который орал, что его заставили целовать какую дверь! — усмехнулась я, но на самом деле я вздохнула. — Причем, заставляли силой.

— Погоди! Это не тот гоблин, которого похитили из кабинета? — поинтересовался Морис. — Мне страшно от этой логической цепочки…

Мы вышли в огромную галерею, где с каждого портрета на нас смотрели солидные драконы. Пока мы шли, Морис вздрагивал от каждого шороха. Было с одной стороны забавно смотреть, как его держит в страхе…

— На свидание⁈ — послышался звонкий голосок, а из-под гобелена выпрыгнула моя младшая сестра — Аурика.

Морис подпрыгнул от неожиданности, а я видела, как темноволосая сестричка расправляет форму Академии. Она училась на втором курсе. И тоже была золотой драконицей. Причем, оборотной. Такого еще никогда не было в истории, чтобы в одной семье было сразу две золотых и оборотных. За то, что мама подарила ему золотую драконицу, папа Альвер готов был покрыть маму золотом с ног до головы, но вместо этого вынужден был писать рефераты за всех.

— А вы знаете, что уже отбой? — усмехнулась Аурика, сощурив глаза.

— Мы идем заниматься, — произнес Морис, выдыхая.

— Ага! Так я вам и поверила! — усмехнулась Аурика. — Но если возьмете меня с собой?

— Мы не можем взять тебя с собой, — улыбнулся Морис, косясь на меня, мол, давай, помогай. Моя сестра училась на втором курсе и была безнадёжно влюблена в Мориса.

Не успела я опомниться, как увидела, что сестра уже схватила за руку Мориса.

— Бросай ее, уходи ко мне, — заметила Аурика. — Она тебя не ценит.

— С чего ты взяла? — спросила я, видя, как сестра шипит на меня взглядом.

— Если бы ценила, то вы бы ходили в обнимку! — усмехнулась Аурика, глядя на Мориса влюбленными глазами. — Как все влюбленные! Она тебя не любит! А я — люблю!

— Послушай, — выдохнул Морис, положив руки на ее плечи. — Тебе всего десять лет. Я стар… Я очень стар для тебя…

— Папа старше маму на, как говорит мама: «На хрен его знает сколько лет!». И что? И ничего! Они любят друг друга! А если старость так близко, я буду ухаживать за тобой. Но сначала тебе придется самому за мной ухаживать, а потом я тебя дохаживать буду, как бабушка Ирла дохаживает дедушку Белуара.

— С чего ты вообще решила, что дедушка Белуар собрался умирать⁈ — опешила я.

— Каждый раз, когда наступает зима, бабушка Ирла подходит к нему и говорит, что нужно скинуться на дрова. Ну хотя бы… На что дедушка Белуар отвечает, что ему, может, жить осталось два понедельника, и до зимы он точно не доживет. И эти дрова ему не понадобятся! — заявила Аурика.

— А ничего, что по словам бабушки, он ведет себя так последний четыреста лет? — спросил Морис. А в глазах его читалось: «Тяжело-о-о!».

— А ты даже не заметил, что у меня что-то изменилось! — шмыгнула носом Аурика.

— Эм… Прическа новая? Заколки новые? — сглотнул Морис. А потом выдохнул себе под нос. — Спокойно, Морис, спокойно… Сейчас она пойдет спать, а ты успокоишься. Выпьешь чаю и успокоишься…

— Нет, я сегодня тебе изменила! Я ходила на свидание с мальчиком! — гордо заявила Аурика. — А ты даже не заметил!

— Это с кем же ты ходила на свидание? — строго спросила я, видя как Аурика гордо задрала нос.

— Я его не знаю! Это было пока во сне! — заметила сестра. — Но сон в любой момент может сбыться!

— Иди спать! — вздохнул Морис. — Аурика, иди спать! Не доводи до греха!

— А где грешить будем? А? — осмотрелась сестра, а я услышала: «Тяжело-о-о!».

— Ладно, — сглотнул Морис, глядя на меня. — Ты мне досталась за то, что я деда изводил в детстве. Я это понимаю. Осознал, каюсь. Но она-то мне за что? А?

— Сейчас ректора позову! — строго произнес Морис.

— А я вас тогда тоже сдам! — сглотнула Аурика. — Он выгонит Злату. Я скажу, что это она тебя сбила с верного пути! Я — свидетель! А мы с тобой останемся в Академии. Я перееду в твою комнату, а по ночам ты будешь за меня уроки делать!

— Спокойно, Морис, спокойно, — сглотнул Морис. — Сейчас она успокоится… Рано или поздно это случится. Но лучше рано… И пойдет спать…

— Я всем сказала, что Морис — мой жених! Его даже папа одобрит! — заявила Аурика.