Хозяин антимагии 4 (СИ) - Базаров Миф - Страница 34

Его собственное сердце рвалось к Балтийску, к своим морякам, возможно, уже погибшим.

Как хотелось Сергею сорваться в бой и помчаться к этому городу. Но он не мог, он дал обещание барону возглавить бронепоезд и довести его до Балтийска.

Капитан сглотнул ком в горле. Честь и долг перед Пестовым перевесили отчаянное желание спасать своих и присоединиться к бунту Строганова.

— Работаем, — хрипло согласился он, а потом уже уверенно гаркнул: — ВСЕ ПО МЕСТАМ! «Стриж» двигается вперёд, на Балтийск!

Работа закипела с невиданной, почти яростной энергией.

Страх и горечь заглушались грохотом молотков, скрежетом лебёдок, лязгом ломов.

Рабочие строили не просто путь — они строили надежду. Ради барона. Назло Строганову.

Кучумов как одержимый носился впереди с группой солдат и офицеров, расчищая территорию от мелких тварей, затаившихся после боя.

Бригады Лунева и Марсова, вдохновлённые его напором и решительностью командиров, работали как демоны. Рельсы ложились на выровненную магией землю с пугающей скоростью.

К вечеру, когда солнце коснулось вершин, результат ошеломил даже их самих.

Команда не только восстановила разрушенные землерытом двести метров пути. Она проложила ещё двенадцать километров стальной колеи, разогнавшись по ровному кряжу.

Рекордная скорость.

Подвиг, рождённый яростью, тоской по барону и железной волей огневика Кучумова, который постоянно подгонял буквально всех на этой стройке.

Именно в этот момент, когда последний костыль был вбит в шпалу, а «Стриж» уже застыл, готовясь к завтрашнему рывку, на горизонте показалась самоходка. Вот только к ней были пристёгнуты не открытые вагоны с рельсами, а крытые.

Как только она переехала через мост, остановилась. Один из вагонов отцепили, и из него высыпали солдаты, беря под контроль железнодорожный мост как стратегический объект.

Затем самоходка с четырьмя вагонами подъехала ближе.

Рыбаков, наблюдавший с мостика, почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Приехало много, очень много солдат, и все были в полном боевом снаряжении.

Мундиры на них были не походные, а парадные: тёмно-синие с алыми кантами. Знаки различия указывали на элитные части. И маги… Он насчитал не менее семи десятков магов в офицерских мундирах разных стихий, шедших отдельной группой.

Весь отряд человек пятьсот. Они развернулись и встали цепью вдоль полотна, блокируя подходы к «Стрижу».

Из самоходки вышел Фёдор Николаевич Волынский. Он был щегольски выбрит и в безупречном, словно только что от портного, генеральском мундире с орденами.

— Капитан, — сдавленно проговорил стоявший рядом лейтенант артиллерии, недавно прикомандированный из резерва при штабе. — Это… это же «Невское копьё». Элитный ударный полк. Лучшее, что было в резерве у телепорта. Кроме… ну, кроме самих гусар Императора.

Рыбаков невольно нахмурился, похоже, Строганов не шутит. Он прислал не просто представителя, он прислал сюда силу.

Волынский поднялся на борт «Стрижа» как хозяин, окинул взглядом людей на палубе и зашёл в рубку.

— Капитан, барон Пестов отстранён. Штаб под контролем князя Строганова. Командую операцией здесь я, — он протянул бумагу с печатями. — О распоряжениях докладывать мне.

Рыбаков обменялся взглядами с людьми барона.

Кучумов сжал кулаки. Бадаев побледнел. Частный корабль… но патроны в погребах — армейские. Солдаты охраны пути — армейские. Топливо для двигателя тоже армейское. Да и связь с другими колониями под контролем бунтовщиков. Оспаривать приказ сейчас, под дулами элитного полка, — самоубийство и крах всего дела.

— Так точно, — хрипло ответил Рыбаков, беря бумагу.

— Первое, — Волынский махнул рукой. — Графиню Потоцкую немедленно в штаб. Вагон ждёт.

— Она под арестом барона! — вырвалось у капитана. — И купол без неё…

— Арест снят моим приказом, — отрезал Волынский. Лёгкая усмешка тронула его губы. — Что до магии… Я маг воздуха седьмого уровня, справлюсь. Её навыки нужны в штабе. Исполняйте.

Софью вывели на палубу в сопровождении двух офицеров Волынского. Когда она шла мимо Рыбакова, серо-голубые глаза скользнули по его озадаченному лицу. А на лице девушки играла едва уловимая ехидная улыбка.

— Не сломайте мою игрушку, капитан, — тихо, но чётко сказала Софья. Она кивнула в сторону рубки, где находился артефакт купола. — Барон расстроится. Если… вернётся.

Графиня скользнула в вагон.

Поезд тронулся, увозя её в охваченный мятежом лагерь.

Волынский повернулся к Рыбакову.

— Теперь доложите о готовности. И план работ на завтра, — он бросил взгляд на почти скрывшееся за горами солнце. — Мы теряем время. Балтийск ждёт.

Поздно вечером, когда Волынский наконец удалился в отведённую ему каюту, Рыбаков поднялся в рубку. Усталость валила с ног, но одна мысль не давала покоя: «Где Мотя?»

Капитан обыскал привычные места: приборную панель, где тушканчик любил дремать на тёплых приборах, камбуз, где его всегда ждала еда.

Нигде нет.

Серебристый зверёк бесследно исчез.

Тяжёлый зловонный воздух карцера давил на грудь. Я сидел, скрючившись в этой проклятой яме и прислонившись спиной к холодному влажному камню. Ржавые прутья решётки, словно зубы гигантского зверя, смыкались над головой, отрезая кусочек утреннего неба.

Гнилостный запах сырости и тлена, поднимавшийся из-под слоя прелой листвы и травы, уже перестал раздражать.

Время тянулось медленно, словно смола. Каждая минута в этом каменном гробу была пыткой физической и моральной.

Руна подавления, вмурованная в карцер, не давала применить магию. Любая попытка сконцентрироваться и ощутить ставшую уже привычной связь с землёй натыкалась на мёртвую пустоту. Как будто отрубили руку.

Но сдаваться? Ни за что.

Мозг, привыкший к анализу и решению задач, лихорадочно перебирал варианты.

Решётка. Железо. Ржавчина. Коррозия.

Я видел два пути.

Первый — химический.

Слабая кислота могла бы ускорить разрушение ржавчины и ослабить металл. Но где её взять?

Выпросить у охранника уксус? Ха! Вряд ли.

Моча? Она содержит мочевину и соли — слабый электролит. Но концентрация ничтожна, а объёмы… нужны литры, постоянное воздействие.

Недели, если не месяцы, а у меня их не было. Надо выбираться отсюда как можно быстрее!

Электролиз: создать гальваническую пару! Если бы у меня был кусок более активного металла, к примеру, цинк или алюминий, и электролит, да та же солёная вода или моча, можно было бы попытаться ускорить коррозию железа.

Но… металла нет.

Электролита — мизер. И опять — время, которого не хватит.

К тому же процесс требовал бы контроля, постоянного увлажнения, что нереально под присмотром охранников.

Соль: попросить для еды? Если бы дали, можно было бы попробовать делать концентрированные растворы и наносить на самые ржавые участки петель и замка.

Соль — враг железа, она ускоряет окисление. Но опять же, это процесс медленный, а охранники могли заметить мои манипуляции.

Да и дадут ли соли? Хлеб был чёрствый, вода — болотная жижа. Соль — это деликатес.

Все химические пути вели в тупик из-за временного фактора и отсутствия ресурсов.

Толку от них ноль.

Второй путь физический.

Силовой. Но чем? Руками? Смешно.

Нужен был рычаг. Лом.

А где его взять в каменном мешке?

Мой взгляд невольно скользнул вниз, к влажной и тёмной земле под ногами. Туда, где скрывались останки предыдущего постояльца.

Холодок пробежал по спине. Это было кощунственно, отвратительно… но иного выхода нет.

— Прости, друг, — прошептал я, не зная, кому адресую слова: скелету или его призраку. — Но твои дела, похоже, ещё не окончены. Помоги мне выбраться отсюда.

Я начал ковырять пальцами в грязи, раздвигая слипшиеся листья и прелую труху.

Земля была плотной, холодной. И вот ощущение гладкой твёрдой поверхности. Не камень. Это была кость. Ребро.