Черный обходчик (СИ) - Криптонов Василий - Страница 21

— Красивая теория, — улыбнулся Дима. — Да только вот это ничем, кроме как выдумками, подкрепить нельзя.

— Ну, я бы не был так категоричен… Смотри, какая штука. Выдумать можно что-то на основе того, что ты видел. А с душой вот какая штука: выдумать — выдумали, а что это такое, никто путём понять не может. Спорят, теории выдвигают. Получается, придумали, сами не зная, что? Бред, как по мне. С богом такая же канитель. Это как та стена, о которой я говорю. Как будто кто-то когда-то сумел увидеть, что за ней, но понять не смог, и передал, как умел.

Дима почесал макушку.

— Так я об этом не думал…

— Я раньше тоже не. Это с тех пор как тут на работу устроился. Ван как-то сказал, что здесь у каждого своя теория. Ну, вот, у меня — такая. И если докручивать её до конца, то в итоге выясняется, что стена эта — разумом построена, он сам её построил, чтобы оградить себя от того, что контролировать не может, понять не в состоянии. А теперь настало время её сломать.

Помолчав, Дима тихо спросил:

— Хочешь сказать, всё то, что я изучал по оккультизму, это — фигня полнейшая? Оно ведь разумом написано. Что может знать разум…

— Как посмотреть. Фигня по сути, но ты этой фигнёй занимался, и в итоге сидишь тут, а не скитаешься по улицам с остальными пустышками. Тебе, значит, помогло. Надо только принять, что всё, что было — это лишь один этап, а не весь путь. Ты неплохо научился ползать на четвереньках. Теперь самое время встать на две ноги и сделать шаг.

Дима встал. Сделал шаг и, повернувшись ко мне, развёл руками.

— Всё понимаю. Но ты скажи, какую кнопку нажимать?

За ужином мы поменялись ролями. Денис и Ван выглядели бодрячком, а я чувствовал себя выжатым лимоном. Вяло тыкал вилкой в макароны и раздумывал, полить их кетчупом и выбросить, или сразу выбросить. А может, найти на улице какого-нибудь бездомного… Интересно, ему больше с кетчупом зайдёт или без кетчупа?..

— Думал, так всю дорогу и будешь подвиги совершать? — спросила Мстислава, бросив на меня проницательный взгляд. — Не, Тимур. Раз побыть храбрым и почивать на лаврах — это почти любому дураку доступно. Ты попробуй жизнь прожить так, чтобы высший балл себе за эту жизнь поставить. Хотя бы обычную, человеческую. А наши жизни подлинне́е будут. С нас ещё больше спрашивается.

— Угу, — только и сказал я.

— Угукает он. Докладывай, как с парнем дела?

— Да фигово. Всё понимает, контакт идеальный. Хоть в катапульту сесть готов — возносите. Но не возносится… Может, это как раз тот редкий случай, когда требуется хирургическое вмешательство Вадима?

— Соскучился? — усмехнулся Денис.

— Угу, спать не могу Нет, серьёзно! Если душа уже всё понимает, она готова, но — не получается. Значит, надо просто отрезать лишнее?

— Себе лишнее отрежь, если так легко сдаёшься, — выдала Мстислава. — У Вадика своих забот хватает.

— Ну так, может, обмен? Я себе возьму кого-то из его пациентов, кто без операции обойдётся.

— Бусин у Вадика не так много, — сказал Денис. — Всю жизнь по краю ходит. Он — правда последнее средство. И гарантий, что у него получится, нет никаких.

— То есть, — подытожил я, — вы ставите меня перед фактом, что я либо возношу эту душу, либо мы её теряем, и никаких других вариантов нет. Так?

— Сам сказал, что контакт с парнем у вас есть, — пожала плечами Мстислава. — Любой из нас пока этого контакта добьётся — время уйдёт.

— А стабилизировать его? Ну, как с Дашей делали. Что это, кстати, собой представляет чисто технически?

— Капельницу видел?

— Видел.

— Ну вот, примерно такое. Только вместо пакета с лекарством — весь отель, все мы. И видящие, и клиенты. Со всех сила в одну душу капает.

Н-да. Тоже не панацея.

— Ладно, — вздохнул я и встал, отодвинув тарелку. — Пойду к себе. Думать.

— Может, не надо? — спросил Денис. — Ты когда не думаешь, у тебя лучше получается. Я это не в обиду. Просто чтобы думать, надо анализировать богатый опыт, которого у тебя пока нет. Зато очень хорошо пашет интуиция.

— Угу, — кивнул я и направился к выходу.

— Тимур, — окликнула Мстислава.

Я остановился, повернул голову.

— Ты пожирателя возносить собрался. Если думаешь, что с ним будет легче — подумай ещё раз. А если думаешь, что тебе будет легче, потому что тебе на этого пожирателя плевать — то ты его точно не вознесёшь.

Ответил я мысленно. Матом.

Оказавшись у себя в номере, я сел в гостиной в кресло и материализовал чётки. Бусина Лизы продолжала мерцать. Ну… Что мне ещё остаётся? Давай. Как тебя?

Бусина легко отделилась от нитки. Я поднёс её к глазам. Было такое ощущение, как будто смотрю в… Даже сравнить не с чем. Грозовое небо? Звезда? Ожившее полотно гения-абстракциониста? Там постоянно что-то сверкало, переливалось, вспыхивало, возникали и рушились какие-то формы.

— Мне нужна помощь, — шепнул я.

Моргнул. Бусины не стало.

— Блин, разводилово! — воскликнул я в сердцах.

— Сам ты разводилово, — ответил голос.

Я подпрыгнул на кресле. Сердце заколотилось так, что загрохотало в ушах.

В соседнем кресле, закинув ногу на ногу, сидела Лиза. Почти такая, какой я её запомнил, только… другая. Гладко причёсанная, в зелёном платье с коротким рукавом и в белых кроссовках. В правой руке она вертела что-то вроде флакончика губной помады. А ещё она как будто светилась изнутри. Как светилась за миг до вознесения.

— Это… ты?

— Для простоты скажем, да. — Лиза тихонько рассмеялась. — Ну так что там у тебя за беда? Зачем ты нарушил мой покой, смертный⁈ — Последнюю фразу она попыталась сказать зловещим голосом, но получилось плохо. Лиза вновь засмеялась.

Никогда бы не подумал, что меня может удивить явление призрака.

— Слушай, а давай без простоты? — попросил я. — Ты — как? Я, вообще, думал, что после вознесения земная оболочка, разум — всё. А ты — вот…

— Ой, Тимур, какой ты зануда! — Лиза откинула голову на спинку кресла и уставилась в потолок. — Всё разжевать, по полочкам разложить. Как старик, который впервые в руки смартфон взял. «А почему это? А как то?» Что за интерес постоянно спрашивать? Живи и понимай! Где дух авантюризма? Будешь так всю жизнь упираться, тебя даже Вадим не вознесёт.

— Стоп. Про Вадима ты откуда знаешь?

— Опять вопросы… Я же умерла, вознеслась. Я всё знаю. Сижу на небе, свесив ноги с облачка, и всё вижу. Тебя, вот, с Зоей видела. Нашёл свою единственную, которую искал? Рада за тебя. А чего бросил?

Я встал, приблизился к Лизе. Потыкал её бесцеремонно пальцем в плечо. Палец ощущал плоть. Как у человека. Как у призрака.

— Ты не Лиза, — сказал я.

— М-м-м, какая глубокая мысль.

— И даже не душа Лизы.

— Ещё глубже.

— Ты — моё воспоминание о Лизе?

— Примерно. В твоей бусине — воспоминание о моей душе. В твоей голове — воспоминание о моём характере.

— Характер сильно изменился…

— Да не особо. Ты пытаешься представить, как бы я вела себя, уже познав всё, что наверху. Мне не очень хотелось возвращаться, этот мир для меня — пройденный этап, поэтому я кажусь раздражённой. Однако я сохранила симпатию к тебе, поэтому — здесь. Готова помочь.

— Ясно… — вздохнул я. — Поэтому ты и помнишь всё, что помню я. Знаешь, что знаю я. И ни на байт больше. Чем же ты можешь мне помочь, дражайшая проекция моего подсознания?

— Но-но! — Лиза, вскинув голову, погрозила мне пальцем. — Я не просто проекция твоего подсознания. Говорю же: в бусине — память твоей души о моей. Там то, что разумом не постигнуть. И позвал ты меня потому, что душа чувствовала: я могу помочь. Так что, приступим?

— Ну… Давай.

Я по-прежнему не мог понять, как относиться к этой загадочной гостье. Мало того, что она была восемнадцатилетней девчонкой, к которым у меня и так отношение непонятное. Так ещё и вот это вот всё…