Личный интерес (СИ) - Вечная Ольга - Страница 56

Найти свой личный интерес в многомиллионном деле. Ошибка. Чертова. Ошибка.

Мобильник опять вибрирует, и я чертыхаюсь.

Для справки: собственная жизнь никогда не была интересна мне настолько, чтобы отложить чужие проблемы.

Сейчас единственное, чего я хочу, — чтобы телефон перестал трезвонить. Мне нужно, мать вашу, разобраться с тем, почему у меня стреляет в руку.

Но ответственность невозможно выключить щелчком пальцев, и я пишу несколько сообщений Раде. Попросил помощницу оформить мне шенген как можно быстрее. Мало ли что, вдруг придется лететь вытаскивать мелкую? Как не вовремя.

Едва успеваю закончить, как звонит Ирэна, жена Вешневецкого. Бросив взгляд на часы, я провожу пальцем по экрану.

— Ирэна, здравствуйте.

— Вы приедете? Всё в силе? — нервно шепчет она.

— Разумеется, я приеду. Мы же договорились.

— Как я люблю ваш голос, всегда спокойный и уверенный. Он действует на меня как массаж.

Да, Господи.

— Спасибо.

— Но уже час и все собрались.

— Еще без пяти. Я буду вовремя.

— Муж очень нервничает. Мы все ждем только вас. И если вы опоздаете, здесь начнется бойня.

— Он всегда нервничает. Попросите заварить чай с мятой.

Ирэна начинает тараторить:

— Здесь ОНА. Понимаете? А когда она здесь, Аркадий всегда на взводе! Да и я тоже!

— Продержитесь четыре минуты, пожалуйста.

— Мы держимся из последних сил! Скорее бы уже все началось и закончилось.

Я сбрасываю вызов. Закончится оно еще не скоро, моя хорошая.

Для вас все только начинается.

Александра

Я открываю глаза и смотрю в потолок. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Как и с позавчерашнего.

По виску катится слеза, вытираю ее и морщусь — из-за соли кожа вокруг глаз стала припухшей и чувствительной.

Как уже говорила ранее, никогда я не считала себя самой умной на свете. Но и столь грандиозного падения тоже не ожидала. С каждым новым днем становится хуже. Рассвет не приносит облегчения, закат разрывает душу.

Время идет, а я как будто медленно угасаю.

Мне больно.

Ежеминутно больно.

Савелий не мог успеть стать таким важным! Мы не прожили вместе двадцать пять лет! Не родили детей! Даже не надевали друг другу кольца на безымянные пальцы! Я.... слишком многого с ним хотела.

Думаю о нём каждую минуту. Всё время больно. Я.... не знала, что так больно бывает.

Поднимаюсь и иду в душ.

Вокруг меня столько неравнодушных, что можно сделать вывод: я не самый плохой человек на свете, даже с учетом обстоятельств. Друзья родителей, мои институтские приятели, с которыми сто лет не общалась, соседи, коллеги... — все откуда-то узнали о Савенко и начали обрывать телефон. Оказывается, за время учебы и работы я многим помогала и сейчас получаю не презрение и злорадство, а добрые слова и позитивные примеры из жизни.

Гаянэ Юрьевна в СИЗО. Меня отстранили. Через день приходится ездить на допросы. Все вокруг понимают, как мне тяжело, муторно и страшно.

При этом правду не знает никто.

Им кажется, можно сойти с ума из-за потери работы. Логично: я ведь «жила» в суде. Разве у серой мыши Саши Яхонтовой могло быть что-то кроме?

А я, конечно, не рада незапланированному отпуску, но все же переживаю его довольно спокойно — и так ведь собиралась увольняться.

Душа болит за Савенко каждый день, но, если начистоту, если говорить совсем искренне — я не заставляла ее брать эту чертову взятку. Когда идешь на столь вопиющее преступление, стоит быть готовым к разным поворотам.

Более того, она брала и раньше. Редко, осторожно, но делала это. И, если уж на то пошло, с её стороны было совершенно некрасиво пускать слух, что можно договориться через меня. Таким образом, как я уже догадалась, она отказывала неугодным, потому что я давала отворот-поворот в первую же секунду. За мной не заржавеет.

У меня лицо протокольное, о него вдребезги разбивались любые намеки.

Вот только в Следственном комитете этот слух не оценили, и меня продолжают допрашивать уже по более старым делам. Такой позор.

Савенко светит от двенадцати лет. Каждый раз, когда я об этом думаю, ощущаю боль в груди. Если я выпутаюсь, то буду винить себя всю жизнь.

И мне так стыдно! Так невыносимо стыдно даже с мамой поделиться тем, как сильно я в этих чудовищных обстоятельствах тоскую.... по нему. А должна презирать, ненавидеть, желать зла.

Мудак, безжалостный предатель, обманщик. Адвокат дьявола. Ну зачем я с ним связалась?

Самой себе не принадлежу. Разве так бывает, что умом все понимаешь, а в груди дыра черная? Минуты идут, дни тянутся, а она все зияет.

Очевидно же, что с его стороны никакой любви не было.

Теперь все понятно: судя по всему, «ОливСтрой» тоже поймали слух, что поток денег идет через меня (моя гордая физиономия, наверное, смех вызывала). Поэтому Савелий ко мне и подкатил на том вечере, когда меня унизил знакомый Марго.

Я еще подумала: какая вопиющая наглость со стороны Исхакова! Списала на его происхождение. Он же из мелкого городка на юге, еще не привык, что в столице мы работаем по-другому. А ему, оказывается, передали секретик.

Какое же унижение!

Потому Савелий и продолжал настаивать на кофе. Не понимал, наверное, чего я ломаюсь. В чем проблема-то? А я робела искренне! Краснела, внутренне сжималась из-за нашего флирта.

Мы переспали, завертелось, и он больше не заикался на опасную тему. Ждал, видимо, когда заикнусь сама. Что я и сделала. А когда Савенко выбрала «ГрандРазвитие», они ее слили.

Пазл сложился.

Всё логично. Вот только я то и дело срываюсь на надежду: вдруг Савелий тоже влюбился? Хотя бы чуточку. Дома у себя одну оставлял. Позвонил, когда его жизни угрожала опасность. Он так много о себе рассказывал, в том числе не самого привлекательного. Что жил бедно, что отец страдал от алкоголизма, что многих близких друзей похоронил. Неужели все ложь? Игра? Если так, то утешает одно: со мной он выложился по полной.

А может, у него таких, как я, в каждом городе с десяток?

Савелий

Итак. Если где-то крутятся чьи-то большие деньги, к ним неизменно возникнет чей-то личный интерес. А где личный интерес, там и проблемы. Причем чем интерес выше, тем проблемы масштабнее.

Я бросаю взгляд на часы — пусть насладятся ожиданием. Ольга Ивановна в этом отношении большой спец — доведет и дерево до самоспила. Запоминающаяся женщина. Я ее точно запомню на всю жизнь. Встряхиваю рукой.

Моя команда курит неподалеку, приехала почти на час раньше. Два стажера и два начинающих адвоката. Нервничают. Они все приезжие, страшно боятся накосячить. В отличие от коренных москвичей, этим ребятам отступать некуда, позади деревня и сапоги в навозе, поэтому ебашат они круглыми сутками. Я вижу свою миссию в том, чтобы передать знания и опыт. Предостеречь от ошибок, которые совершил сам. Вот и таскаю молодняк за собой всюду, где уместно.

Выхожу из машины и присоединяюсь, достаю сигарету. Вновь встряхиваю рукой. Ломали мне правую, но стреляет в левую. Неприятно.

— Мы не опаздываем, Савелий Андреевич? — интересуется стажер.

— Кирилл, слушай внимательно и запоминай матчасть: заранее нужно приходить только на свидание к женщине и в суд. — Все смеются. — Во всех остальных случаях адвокат приходит вовремя. Так что спокойно покурим.

— Говорят, Ольга Ивановна будет присутствовать.

— Будет.

— Та-ак интересно пообщаться с ней. Вернее, послушать, как вы общаетесь, — поправляет себя Яна.

Киваю. У меня уже был опыт накануне вечером. Оливе подходит эпитет «четкая». Был бы Вешневецкий сейчас с ней, постельных утех в его жизни было бы куда меньше, но зато никто бы не покушался на офшоры.

— Я все равно не понимаю, в чем такая проблема? — встревает стажер.

— Хорошо. Объясняю, Кирилл, на пальцах. — Я стараюсь говорить бодрее, хотя настроение самое паскудное. — Допустим, завтра ты женишься на ровеснице. Славной и умненькой, какой-нибудь стажерке в юрфирме....