Личный интерес (СИ) - Вечная Ольга - Страница 41

Смягчаюсь:

«Я еще помню времена, когда ты была застенчивой».

— Ростик тоже сам виноват, что полюбил меня? — говорит Рада внезапно, и я убираю телефон. — Как думаешь? Я веду себя как стерва, и он недоумевает, что происходит.

— Нечего было прикидываться ангелом поначалу.

Она продолжает заниматься детьми, недовольно ворча:

— Можно было хотя бы не целовать меня в губы при встрече.

— Ну и втащил бы мне. Ладно, я просто дурно спал и не в настроении.

Зачем-то лгу. У меня было хорошее настроение, когда я был дома с ней.

Хотя понятно, зачем лгу: мне неудобно, что оно было настолько хорошим. Я читаю новое сообщение от Саши:

«Скучаешь по ним?»

По временам, когда она была застенчивой?

«По тебе голенькой».

«Тогда звони, как вернешься. Я буду рада увидеть тебя в любое время».

Смотрю на сообщение. После такого секса, что был у нас, хочется еще и еще. Но мы оба так много работаем. Вы не представляете, как много мы работаем и как мало времени остается на утоление личного интереса.

«Я позвоню раньше».

«Отлично. И передавай ей привет!»

«Кому?»

«Той, что заметила засос. Ты бы сам не успел так быстро. И вряд ли тебе бы на него ткнул клиент-мужчина».

Эмм. Ну ничего себе.

* * *

Дорога неблизкая, мои крестники спят, мы с Радой пьем кофе и разговариваем о поездке в Карелию, деньгах, ее замужестве. Все эти вопросы непростые. Однако ее волнуют лишь они и детский режим, а в последнем я не помощник. Когда мы закончим со сделкой, Рада будет богатой, из-за этого у нее появились проблемы с мужем.

— Не каждый мужчина сможет ужиться с более успешной женщиной, — говорю ей наконец.

— Ты думаешь, Ростик не сможет?

— Я не знаю. Но таких денег ему не заработать никогда. Он другого склада человек.

— Я ведь не о деньгах. Я о любви.

Недолюбленные дети вырастают и ищут ее повсюду.

— Неужели тебе не хватило в этой жизни любви? Поразительно упертая женщина. — Видя, что Рада не против пооткровенничать, я перехожу к сути: — Но ладно, пока пацаны спят. Ты насчет Литвинова ничего не хочешь мне рассказать?

Она докладывает сразу с сурдопереводом:

— Что про него рассказывать? Родился в состоятельной семье с серебряной ложкой во рту, получил блестящее образование, единственный любимый сын. Избалованный, успешный, как следствие, довольно-таки неприятный.

— Ты не спрашивала у него про отца? Я все же не оставляю идею, что Адам мог быть его младшим братом.

— Это было бы чудовищное совпадение.

— И что? Я постоянно сталкиваюсь с совпадениями.

— Он не обрадуется родству. Понимаешь? Мы с мальчиками ему не понравились. — Рада кривится. — Я зря тебя взбаламутила, извини.

— Он тебе как-то дал понять это? Не обидел? Такие вещи надо мне рассказывать.

— Не обидел. В основном Литвинов относился ко мне как к пустому месту. Очень неприятно, но не смертельно. Нужно поскорее продать ему землю и закрыть эту тему.

И все же мне кажется, Рада не договаривает. Я даже открываю еще раз фотографию Литвинова — сходство с Адамом есть. Не точь-в-точь, особенно если сравнивать снимки, где им по двадцать. Разные. Но, может, и правда оставить эту тему, раз Адама уже нет.

Нельзя исключать, что дрянное настроение Рады вообще связано исключительно с Ростиславом.

Как следует углубиться в эту тему не получается, потому что Москва проснулась и я получаю сообщение от своего знакомого в суде. Он мне должен и иногда сливает сплетни. Благодарный парень.

Для справки: мы тщательно следим за Савенко, пытаясь выяснить, берет ли она дополнительное вознаграждение за работу. То есть взятки. Пока что я уверен на девяносто процентов, что да, но не через помощника. Иначе актерскими данными Саши можно восхищаться!

Тут же перезваниваю.

— Рассказывай.

— В общем, берёт она. Но я тебе не говорил.

Я разочарованно прикрываю глаза. Честно сыграть не получится.

— Понял. Через кого? Давай подробности.

Александра

Собеседование прошло успешно, и теперь нужно ждать второй этап. Понятия не имею, что это значит, но на всякий случай мы с Савелием тренируемся: он накидывает сложные вопросы — я отвечаю. Он поправляет — я злюсь, потому что не нравится, когда меня поправляют. Ведь с аппаратом суда не спорят. Ох и сложно мне будет в свободном плавании.... Мы даже немного ссоримся, но потом миримся. И снова занимаемся любовью, пока что прощая друг другу противоположное мнение.

После близости лежим обнаженные среди темно-синих простыней. В комнате полумрак. Я расслабляюсь на подушках, согнув ноги в коленях. В душе я еще не была и просто отдыхаю, листая спортивные каналы по телику в поисках баскетбольного матча, который хотел посмотреть Савелий.

Адвокат дьявола обнимает меня за ягодицы, как самое дорогое, и прижимается шершавой щекой к животу.

Не знаю, что с моим разумом, но я смотрю на его макушку и дыхание задерживаю. С каждым днем этот человек становится как будто все более сексуальным. И я, конечно, держу себя в руках, хотя все чаще посещает мысль, что мне ни к чему свободное время, когда я не провожу его с ним.

Савелий целует меня в живот, немного ниже. Кажется, он тоже все еще не в порядке, и я дрожу из-за ленивых ласк.

Где-то в глубине души помощнику судьи Яхонтовой кажется, что нельзя так много времени уделять личному. Что нужно больше работать, быть полезной семье и коллегам. Нужно… преодолевать препятствия, а не часами нежиться в руках любовника, забывая обо всем на свете. Не льнуть к его груди, запрещая себе спать, чтобы еще ненадолго отсрочить утро. Не ловить жадно его истории, пытаясь понять его настоящего. Представить детство и юность.

— Вот. Оставь, — просит Савелий, и я делаю погромче.

Мы так и лежим в постели. Я обнажена и позволяю себя обнимать. Он периодически целует мой живот, пока в какой-то момент не опускается ниже. Матч продолжается, но уже без нас.

Я понятия не имею, могут ли взрослые люди позволить себе фокусироваться на личном. Не представляю, как можно от этого отказаться.

* * *

При всем этом я ни на секунду не забываю, что встречаюсь с чертовым Адвокатом дьявола.

Савелий не оставляет для этого возможностей.

И если, как юрист, я где-то даже восхищаюсь его наглостью, как помощник — прихожу в бешенство. Методы Исхакова неприемлемы.

На следующее заседание представители «ОливСтрой» и «ГрандРазвития» приходят в белоснежной, как снег в горах, одежде.

Да твою мать! Я быстро опускаю глаза на свою рубашку. Савелий написал мне утром: «Наденешь что-нибудь белое?»

«Зачем?»

«Будет весело».

Мы с Савенко смотрим на участников процесса. В общем-то внешний вид юристов не имеет значения, но прямо сейчас Гаянэ Юрьевна неотвратимо закипает. На улице ждет толпа журналистов, давление огромное.

Савенко очерчивает зал мрачным взглядом, а там — одни ангелы с невинными лицами, лишь она одна в черном. Психанув, судья переносит заседание. Першикова хватается за голову. Исхаков опускает глаза и скромно, едва заметно улыбается.

Кулуары взрываются!

Но и это еще не все.

Предыстория: однажды, находясь в сексуальном экстазе, влюбленная дура Саша Яхонтова поделилась со своим любовником Савелием, что предложил ей Дождиков. Просто так.

Я посчитала правильным рассказать своему мужчине, что Илья приезжал ко мне домой. Савелий поначалу отреагировал нормально. Наверное, стало даже немного обидно, что он не выказал ни малейшего неудовольствия из-за того, что какой-то парень поджидал меня у подъезда.

Хотя обижаться, разумеется, глупо — у нас с Ильей исключительно деловые отношения. Откуда взяться ревности? Я просто совсем с ума сошла из-за количества постельных утех в своей жизни.

Однако спустя две недели я осознала, какую ошибку допустила.

Пусть юристы Савелия и одеваются в белое, но в действительности они как будто озверели, обрушив на судью Воинова бумажную лавину!