Личный интерес (СИ) - Вечная Ольга - Страница 36

Мы хорошо поговорили с папой, и тот пообещал образумить маму.

Они хорошие. Нам просто.... тесно.

Слишком тесно, чтобы иметь личную жизнь. Или хотя бы принести в дом какую-то вещь незамеченной.

Вот и сейчас Люба крутится в моем пальто, прикидывая, подойдет ли ей такой фасон. Я не против вовсе, просто.... знаете, с чем можно сравнить? Представьте, что близкий человек мягко касается вашего плеча, и вам приятно. Но потом он касается снова, и снова, и снова. Пятьдесят раз за минуту. Тысячу за час. После чего трет это самое плечо, пусть даже ласково, однако кожа непроизвольно начинает гореть. Забота уже тяготит. Хочется оттолкнуть. Или убежать, укрыться, надеть кофту с рукавом!

Жить с семьей — это перетерпеть тысячу прикосновений и сорваться на тысяче первом. Я не хочу этого, но закипаю по мелочи и стремлюсь сбежать при каждом удобном случае. Это рождает чувство вины, и исчезает оно ровно в тот момент, когда я встречаюсь с Савелием. У Коли есть Люба. У мамы — папа. Это ведь хорошо — иметь своего собственного человека. Который с тобой. А ты с ним. При любой возможности. Конечно, я согласилась принять материальную помощь Савелия. А кто бы отказался?

Кстати, он пишет прямо сейчас:

«Саша, я освободился. Оставлю машину на парковке, и в бар».

Я: «Получилось сделать флюорографию?»

После переохлаждения у него появился кашель, и я волнуюсь.

Савелий: «Да, только что. Все нормально».

Я: «Ура! Я буду готова через полчаса. Гребаные стрелки!»

Савелий: «Какие стрелки? Тебе помочь?»

Смеюсь.

Я: «Тебе лучше не знать».

Савелий: «Теперь мне интересно. Я вызову тебе такси на девять тридцать, расскажешь при встрече».

— Красивое пальто, Саш. Непривычно, что широкое только. Может, с поясом носить?

— Нет, оно должно болтаться... Да, такое свободное.

— Странная мода. Нужно подчеркнуть талию, — включается мама, выходя в коридор.

Вся семья, кроме папы, провожает меня в кабак. Они ничего не говорят против, лишь переглядываются и вздыхают. Оценивают внешний вид, спрашивают, когда ждать. Просят передать привет Савелию!

Мама изумляется длине платья, но при этом хвалит мои ноги. Матвей хнычет, что я пропущу мультфильм. Коля говорит, что платье могло бы быть и подлиннее. Мы все еще в ссоре, и эту фразу он бросает в никуда, но так, чтобы я услышала. Ар-р-р-р!

В общем, читателю должно быть понятно, почему на улицу я выхожу на двадцать минут раньше, чем следует.

Слегка моросит дождь, поэтому стою на крыльце. Савелий наверняка уже вызвал машину, нет смысла торопить его.

Я просматриваю галерею — мы с Маргошей много фотографировались, когда примеряли одежду. Раньше в моем телефоне были только документы, которые нужно обработать.

Возле подъезда останавливается машина. Поднимаю глаза, дабы убедиться, что не такси, и зависаю. Эту машину я знаю прекрасно и уж точно не жду.

Мозг начинает судорожно подбирать версии. Что, черт возьми, делает у моего дома Илья Дождиков?

Он глушит движок и выходит на улицу. Закрыв голову от дождя папкой, подбегает ближе.

— Саша, привет еще раз! Как удачно я тебя поймал.

— Привет, Илья. Зачем бы тебе меня ловить? Ты.... — Прищуриваюсь. — Только не говори, что Коля будет вести твою свадьбу и ты хочешь выторговать через меня скидку. Мы сейчас не в лучших отношениях. Скорее всего, он лишь накинет цену.

— На самом деле я приехал к тебе. Прокатимся? Нам нужно обсудить кое-что. — Дождиков как-то весь подбирается. — Тут недалеко можно взять кофе.

— Я кое-кого жду. Давай отложим до понедельника.

— Это не займет много времени, во-первых. Во-вторых, в понедельник мы не поговорим наедине. Ты же знаешь Кристину.

— Ты сам завел роман на рабочем месте, так что не жалуйся.

— Ты можешь хотя бы пять минут не кусаться?

___

В его машине тепло, и... на удивление чисто. Терпимо, в общем, хотя сам он производит впечатление неряшливого и даже легкомысленного человека. Возможно, я ошибалась. Мы работаем вместе лет восемь, он часто менял машины, но я ни разу не сидела ни в одной из них — да, субординация моё всё.

Бросаю взгляд на часы — времени в обрез, и решаю первой нарушить молчание:

- Я уже минуту не кусаюсь, а ты молчишь.

Поворачиваюсь, Илья тут же отводит взгляд на руль, но я успеваю заметить: секунду назад он смотрел на меня. И будто смутился. Хмурюсь.

Наверное, осуждать его любопытство не стоит: обычно я выгляжу иначе. Полы пальто распахнулись, оголив ноги в черных колготках, и я поспешно запахиваюсь, ощутив дискомфорт из-за откровенного платья. Я надела его для Савелия, а не для коллег.

- Думаю с чего начать.

- С главного.

- Саша, я хочу предложить тебе мир, - он улыбается и протягивает руку.

На которую я напряженно смотрю, не двигаясь. Пусть на моем лице нарисованы длинные, не исключено, что неровные стрелки, губы накрашены яркой помадой, а волосы распущены, - дурой я от этого не стала. И просекаю его мотив мгновенно.

- Мир? А мы ссорились?

- Соперничали. Враждовали. Препирались. Больше это ни к чему.

- Ну да, ты же победил. Это знак великодушия победителя? Благодарю, но обойдусь.

- Никто не победил. Так случилось, что судьей стану я. И мне нужна хорошая команда.

- Да пошел ты, командир, - морщусь, схватившись за ручку двери.

Он выжимает газ, и машина дергается. Сердце ускоряется, и я тут же возмущаюсь:

- Эй!

- Погоди ты. Черт. Саша. Александра Дмитриевна, ты может хотя бы на минуту справиться с уязвленным самолюбием и просто поговорить! Я не собираюсь тебя воровать! Я не собираюсь тебе угрожать или что-то в этом роде. А уж если бы я захотел позлорадствовать, то сделал бы это при зрителях.

- Илья, я не хочу с тобой работать.

- Почему?

- Я скорее сменю профессию.

- Почему? - повторяет он резче. Я снова пытаюсь выйти, но он продолжает: - Савенко не очень-то за тебя билась. - (Я замираю). - А я готов дать всё, что ты заслуживаешь. Премии. Отпуск в любое удобное время. Нормированный рабочий день. Это все в моих силах. И больше.

- Илья, мы друг друга презираем всей душой. Мы перегрыземся на первом же деле.

- Ты не считаешь меня профессионалом, - говорит он расстроенно.

Вздыхаю.

- Прости. - Вздыхаю снова. - Прости, я жестока. Я бываю очень жесткой. И буду сейчас снова: ты прав, не считаю.

- Справедливо. Стоит признать: я заслужил, но и ты признай, что мы оба перегибали. Как бы там ни было, мы уже не в той лиге, чтобы тратить силы на мелкую вражду, и топор войны пора зарыть. Саша, я собираюсь заставить тебя посмотреть на меня по-другому.

Это он раньше был мелочным придурком, потому что велосипеда не было?

- Зачем тебе это? Таких как я — сотни. Найдешь ещё и лучше.

- Я хочу работать именно с тобой....

Перебиваю:

- Что за бред?

- Ты всегда меня мотивировала. Иногда бесила так, что прибить хотелось. Но. Иметь достойного врага — роскошь. Благодаря «умнице Саше», - он довольно неплохо изображает интонации Савенко, и я хмыкаю, - мне всегда было к чему стремиться. Если мне хотелось отдохнуть, я знал, что машина-Яхонтова отдыхать не будет точно. И шел трудиться. И вот я судья.

- И вот ты судья, - повторяю я эхом. - В моей голове это только не укладывается.

- Укладывается или нет — но я уже формирую штат помощников. И хочу видеть в нем тебя. Обещаю, я не допущу никакой кулуарщины.

- Илья.... - качаю головой. - Кулуарщина — твоё все.

- Да нет же, это Кристина. Не я. У нас с тобой на двоих куча опыта. Мы знаем, как надо, и создадим идеальную команду.

Он смотрит в упор, и я ощущаю дискомфорт. Я ему не доверяю. Пусть сегодня он ведет себя почти адекватно, я не могу быть уверенной, что это не очередная подстава. И что каждое мое слово не будет высмеяно в курилке или на их с Кристиной семейном совете. Ещё я соскучилась по Савелию: с ним мне ничего не нужно решать, я расслабляюсь.

Как по волшебству, на телефон падает: «Машина подъезжает. Как твои стрелки?»