Кто такая Марта (СИ) - Началова Екатерина - Страница 33

Рей вел коня, слушал, хмурился, непонимающе поднимал брови и в заключении вынес четкий вердикт:

— Чушь. Дезинформация или сено вместо мозгов. Какое еще восстание и уничтожение семей? Такого не было, я бы знал, хотя… — он на мгновение задумался. — Отец говорил как-то, что… Неважно! Сейчас — неважно. Выкидывай лишнее из головы, после разберемся. Пока Тар не очнулся и не вздумал кидаться в погоню, уходим.

Голос Рейтора я слышала, будто через дверь. И на каждое его слово сердце стучало огромным гулким отказом.

Я не могла выкинуть лишнее из головы. Не могла покинуть Сокура, зная, что он сделал и что собирался. Зная, что страдает Таран. Я не могла оставить сказанное, не желала разбираться позже и не собиралась делать ни шага от города, пока не разберусь.

Голова резко опустела, очистившись как небо над готовой. Сейчас на нем не было ни облачка, только иногда — черные точки птиц.

— Нет. — Безэмоционально произнесла я, и потянула вожжи, заставляя Листика притормозить. Дернув, заставила развернуться. Белый Мудрец все так же сидел над Дениром.

— В чем дело?

— Рей… — собираясь с мыслями, я медленно облизнула губы. — Ты уходи, а я — пока… останусь. Уходить — недостойно.

— Что? — Ворон непонимающе нахмурился.

— Лети один, — с каждым словом моя уверенность крепла. — Я возвращаюсь в Денир. Я пока не могу уехать! Извини… Ты не жди меня, ты не должен ждать…

— Так! — Рей прихватил фыркнувшего коня за удила. — Стоп. Марта, ты не в себе. Сосредоточься! Посмотри на меня! — Он пощелкал пальцами в черных перчатках. — Ты сейчас поставила эмоции на первое место, но первое — это дело, цель. Расставь приоритеты. Первое, второе, третье.

Ворон говорил жестко.

— Убери эмоции. Нравится тебе или нет — неважно. Просто отставляй ненужное в сторону и иди вперед.

— Ты бы ушел, если бы твоего отца обвиняли?! Если бы его хотели бы убить?! — Я уж умолчала о Сокуре.

— Условия, которые выдал Кирел, не зря называют ненарушаемыми, — Рей начал говорить, не отвечая на вопрос. — Клятва на крови — это тоже ненарушаемая клятва. Сходя с пути, ты рискуешь не только целью. Может и жизнью. Понимаешь? Мы уходим вместе к озеру. Ты и я.

— Нет, Рей, — твердо отказала, ощущая как в меня огромным облаком вплывает спокойствие. — Прости, но я не согласна. Я не могу отстраниться… Может у тебя не так, но у меня иначе. Я не отставлю все в сторону. Нет.

— Марта… — Ворон нехорошо сузил черные глаза, не отпуская коня.

Поняв, о чем он думает, я демонстративно подняла руку, прижав большой палец к ладони — символ готовности к атаке. Меня учили бить Силой — точнее, пытались учить, пока я не устроила торнадо.

— Если ты хочешь превратить меня в спящий груз, я прямо сейчас воспользуюсь… чем смогу. Учти, у меня не очень получается дозировать, поэтому, пожалуйста… Не надо.

Ворон покачал головой.

Мы схлестнулись взглядами. Вокруг напряженно шелестели редкие золотисто-красные деревья. Ветер резко выдохнул, срывая с веток листья, и они разноцветным дождем полетели вокруг нас.

Страха не было, только решимость.

К счастью, Рей медленно убрал руку с узды.

— Марта… Это глупо, — мрачно произнес он.

— Наверное… — выдохнула с нервным хохотком. — Наверняка! Вряд ли я умная, уж точно. Я постараюсь не нарушать правила. Уходи!

Развернув коня, я галопом погнала обратно.

Глава 32. Слова с частичками крови

Мчалась я не в гостиницу, а в местную управу. Я решила взять официальную информацию в архиве, а затем предоставить ее Сокуру как доказательство. Может даже не просто предоставить, а гордо швырнуть в лицо, чтобы он не смел думать так о нас, чтобы навсегда оставил мысль о покушении и успокоил Тарана. И, главное, чтобы повинился! Мысль, что Сокур даже лишний час плохо думает обо мне… то есть о моем отце, была невыносима.

Солнце стояло уже в зените, когда я переминалась у дверей архивиста. Очередь двигалась нестерпимо медленно. Передо мной стояли трое: бесстрастный пожилой мужчина из рода магов в темно-зеленом костюме; нервный змеерожденный с пачкой бумаг и крайне сварливая леди из Быков, которая без устали препиралась с бесстрастным магом, выясняя, кто шагнул через порог первым. Леди утверждала, что кончик ее туфли коснулся пола учреждения быстрее, чем стопа бэра. Маг на все ее претензии отвечал одно: «Леди, все было не так». Фраза была волшебной: каждый раз стимулировала леди на новую порцию слов.

В спор я не встревала. Я непрерывно крутила в воображении, как получу доказательства, как торжественно вручу их Сокуру, как он изменится в лице, когда увидит правду. Представляла его удивление, смущение, вину… Как он бледнеет, опускает глаза, а потом пытается вымолить у меня прощение, поцеловать руку. Я руку не даю, а он пытается, я гордо отворачиваюсь, он продолжает… И, в итоге, все-таки ловит мою ладонь и целует ее — так горячо, как целовал тогда, у купальни. Фантазии упорно наползали и подолгу топтались именно на этом моменте. А Сокур говорит, что хочет поговорить с моим отцом обо мне. Я, конечно, отвечаю ему про десять лет, но потом, так и быть, сбавляю до пяти…

Наконец, дверь открылась и наружу выплыла скандальная леди. Я поспешно прошла в зал архива.

Торжественную тишину нарушали только мои шаги. Архив был относительно небольшим — всего-то в три обычные комнаты — и до потолка наполнен тем самым непередаваемым ароматом, которым пахнут все места хранения бумаг. Сухо, пыльно, терпко, немного чернил и много старого дерева. За длиннющим столом неподвижно восседал единственный сотрудник — пожилой маг-архивист. Сидел он совершенно неподвижно, сразу напомнив мне подсохшую старую куклу. За ним армией стояли черные вереницы стеллажей, до краев наполненные бумагами. У стеллажей мерно покачивались магические светильники. Ни одного окна в помещении не было. Строго посредине длинного стола, величественно поблескивая золоченой обложкой, лежала королева архива — магическая книга.

Каждое известное событие в стране и за ее пределами записывают — этим занимается целая армия хронологов, большая часть из которых — маги. Записи собирают по всей стране, систематизируют и отправляют в архивы, откуда их может получить почти каждый гражданин. Естественно, существуют и секретные записи, и разные уровни доступа. Самый высший уровень у короля — восьмой. Не занятые на ответственных должностях высокородные имеют по умолчанию лишь третий уровень. Как у дочери верховного мага, у меня был высокий шестой уровень доступа, с которым я могла рассчитывать даже на официально скрытые сведения. Документов при себе у меня не было, но я могла получить информацию по капле крови. Ключевых слов, высказанных Сокуром, должно было хватить.

— Я хочу получить сведения об участии верховного мага при восстании в Анире, а также при разрушении Арды, — бодро проговорила я, одновременно выкладывая в тарелочку последние два медяка.

Деньги звякнули. Маг шевельнулся. Я даже вздрогнула, до того неестественно выглядело его движение. Тем временем маг медленно потер золоченые пальцы. Не глядя на меня, он важно кивнул, коснувшись длинной козлиной бородкой собственной груди, с неторопливым пренебрежением выкинул медяки из тарелки в ящик, и только после торжественно открыл книгу. Каждое его движение казалось механическим, театральным, будто за годы службы в архиве маг сам превратился в архив и забыл, как полагается вести себя живым. Даже укол магической ручкой он сделал бездушно, не целясь, и попал близко к ногтю. Я зашипела от боли.

— Вос-ста-ние. А-нир. Верховный. — Маг тщательно записал на пустой странице книги два слова, не обращая на мою реакцию никакого внимания.

Уязвленно потирая ноющее место укола, я прилипла взглядом к книге. С детства любила следить за волшебным моментом проявления.

Слова с частичками моей крови, без остатка впитались в желтоватые страницы, и они вновь очистились.

Секунда, другая… Книга помедлила, задумалась. И начала проявлять.