Случайная истинная для бескрылого (СИ) - Шатз Ардана - Страница 27

Я поднялся и с сомнением посмотрел на девчонку. Разбудить ее – значило моментально создать ненужное напряжение. Но и оставлять ее во власти страшного сна было бы слишком жестоко. Особенно учитывая, что я сам наверняка и был виной этого кошмара.

Прикоснулся ладонью к ее плечу, с которого сполз ворот рубашки, и мысленно потянулся к сознанию Лили. Проще всего было бы воздействовать на ее сон через связь истинности, но это означало усилить ее, чего я хотел всеми силами избежать.

Повлиять на сознание, когда она бодрствовала, я не мог из-за истинности. Но вот ее подсознание легко откликнулось на мою магию. Я совсем немного подправил направление ее сна и удовлетворенно кивнул сам себе, когда стоны прекратились, а Лили расслабилась и засопела.

Теперь нужно было позаботиться о себе. Купить все, что было потеряно в Фергане и могло понадобиться во время оставшегося пути. Дорога от Мистейна до границы была гораздо проще и безопаснее, чем все, что мы прошли до этого. Но эта безопасность была обманчива. Никогда не знаешь, где ждет подвох, и кто может встретиться по пути. И если за себя я мог не волноваться, то жизнь Лили зависела от меня. Как и моя жизнь – от нее. Так что я плотно закрыл за собой дверь, предварительно навесив на окно и дверь непроницаемую завесу, и отправился в торговый квартал.

С первого же момента, как я проснулась, в голове настойчиво бился вопрос: что теперь будет?

То безумие, что творилось ночью, то, что произошло между нами с Рейвеном в сером свете нового дня казалось каким-то миражом. Нелепой выдумкой.

Но все тело болело, а на коже виднелись явные следы ночной страсти. Укусы и чересчур грубые поцелуи Рейвена расцвели багровыми пятнами. И все же я не жалела ни о чем.

Натянув одеяло на подбородок, я сидела в кровати, глядя, как за окном клубится туман. Рейвена в комнате не оказалось, но это было к лучшему. Я никак не могла придумать, что скажу ему. И стоит ли вообще что-то говорить?

Вряд ли я услышу от него признания в чувствах. Хоть каких-то. Нет, он, как и раньше, не испытывает ко мне ничего, кроме равнодушия. А ночью… Это была просто злость и желание наказать меня. Не больше.

И все же мне казалось, что в какой-то момент я увидела в его глазах искорку чувств. Или же я просто обманывала себя, потому и видела то, что очень хотела увидеть. Но чего не было на самом деле.

Когда Рейвен вернулся, я поняла, что до сих пор не поднялась с постели. Так и сидела, уставившись в окно. И очнулась, только когда дракон вошел в комнату и устало опустился на кровать. Тишина, которая до его прихода была просто отсутствием сторонних звуков, теперь будто сгустилась и стала такой вязкой, что было тяжело дышать. Я чувствовала, как напряглась всем телом, боясь пошевелиться.

Что теперь будет?

Рейвен будет брать с меня плату за спасение каждую ночь до тех пор, пока мы не окажемся в Эрнарии?

– Вставай, сейчас принесут обед. – Равнодушный голос резанул по сердцу ржавым клинком. От осознания, что для дракона все произошедшее не имело никакого значения, навернулись слезы. Я закусила губу и кивнула, не оборачиваясь.

В городе мы пробыли не так долго, как изначально планировал Рейвен. Он выглядел еще более хмурым, чем до того, как мы появились в Мистейне, и совершенно не смотрел на меня. Даже когда мы ложились спать в одной постели, я будто физически ощущала стену между нами. Такую, что не разрушить ни ударами кувалды, ни магией, ни даже огненным вихрем.

Странное розовое пятно на запястье то утихало, то снова разражалось невыносимым зудом. Я пыталась попросить у Рейвена какое-нибудь лекарство от этой напасти, но он только уронил равнодушное “само пройдет”.

Холодные компрессы, которые я делала, становились лишь вре́менным облегчением. А на третий день зуд прекратился окончательно, хотя покраснение осталось.

Все это время, если Рейвен находился в комнате, мне было нечем дышать от напряжения между нами. Точнее, это напряжение, кажется, чувствовала только я. Потому что дракону мое присутствие было безразлично. Я словно перестала для него существовать. И это сводило с ума.

Я много раз думала о том, чтобы потребовать от него объяснения, но боялась, что это перерастет в очередную ссору, которая снова закончится странной, жестокой вспышкой страсти. И после этого мне станет только больнее. Потому что, стоило мне только вспомнить, как Рейвен касался меня, как целовал, как обнимал, сердце разрывалось на части от тоски.

Невыносимо красивый, но такой же холодный и жестокий в своем равнодушии, Рейвен сводил меня с ума. Находиться рядом с ним без возможности прикоснуться становилось пыткой. Каждую ночь я надеялась, что он уснет раньше меня, и тогда я смогу хотя бы украдкой полюбоваться им, коснуться его губ… Но он как будто бы вообще не спал. Меня поглощала дремота, когда он все еще лежал без сна, а к моему пробуждению его уже не было в постели.

Завтракали и обедали мы внизу, в общем зале. Но на улицу Рейвен меня не выпускал. Сам же уходил почти на весь день, оставляя меня одну. Из всех развлечений – смотреть в окно да перечитывать по третьему разу тоненькую книжку с легендами Мейстары, которую я выпросила у владельца трактира.

После каждого возвращения Рейвен приносил что-то, что могло пригодиться в дальнейшем пути. Сначала это были склянки с лекарственными мазями и непонятными зельями. Потом целая перевязь странных ножей без рукояти. А на четвертый день он и вовсе появился в комнате с двумя широкими кожаными браслетами.

– Надень. – Скомандовал он, бросая браслеты мне. – И собирайся.

Я молча собрала свои вещи и ушла в ванную, чтобы переодеться в дорожную одежду. Широкие браслеты обхватывали запястья, непривычно ограничивая движения. Хотелось их снять, к тому же я не понимала, зачем дракон велел их надеть. Но у меня уже вошло в привычку слушать его приказы. В конце концов, он столько раз меня спасал, что не доверять ему теперь было нелепо. Особенно если учесть, что в последний раз он спас меня от моей собственной глупости.

Вслед за Рейвеном я вышла из трактира через заднюю дверь. Туда, где были подсобные помещения и широкий навес, под которым стоял, дергая ушами и фыркая, большой черный жеребец.

Я не успела даже ойкнуть, как Рейвен обхватил меня руками, поднял в воздух и посадил в седло. Потом отвязал жеребца и легко вскочил на коня позади меня. Я замерла, чувствуя, как его руки касаются моих, подхватывая поводья, а его грудь прижимается к моей спине.

Дракон медленно повел коня со двора на широкую улицу, и все время, пока мы двигались через город, я практически не дышала. А когда Мистейн остался позади, и Рейвен пришпорил коня, сильнее прижавшись ко мне, впервые подумала, что не хочу, чтобы наша дорога заканчивалась.

Уже к утру следующего дня впереди показалась высокая городская стена. Если бы мы шли пешком, дорога заняла бы несколько дней. Но Рейвен не останавливался даже ночью. Я то и дело проваливалась в сон, но дракон одной рукой ухитрялся придерживать меня за талию.

Лишь в городских воротах, он придержал коня и спустился на землю, оставив меня в седле. Медленно повел коня под уздцы, и после того, как нас осмотрели стражники, пропустив в город, помог мне спуститься.

Жеребца мы оставили на конюшне у самого въезда в город. И оказавшись на улице, ведущей к центру, я поняла, что кроме как пешком здесь невозможно было бы передвигаться.

Пестрая толпа заполонила улицы так плотно, что я едва не вцепилась в руку Рейвена. Веселые голоса, пьяные выкрики откуда-то издалека, звуки музыки, порой заглушавшие все прочие звуки, говорили только об одном: в городе праздник.

Я шла за Рейвеном и с любопытством поглядывала по сторонам, стараясь не забывать о том, чтобы держаться поближе к дракону. А ему и дела не было до толпы и местного праздника. Он уверенно двигался вперед, лишь изредка обращая внимания на вывески трактиров, будто искал что-то определенное.