Гадкая, сладкая и любимая - Моран Маша - Страница 8

– Простите мою глупость! Меня взволновала весть о вашем приезде…

Ну да, как же! Взволновался он! Ты должен быть в ужасе от того, что натворила твоя мать, дружочек! И думать, как загладить ее вину.

Корделия посмотрела на дохлячка, решая, сколько еще можно его помучить. Тут главное – не перегнуть палку. И в то же время она должна довести его и его мерзкую мамашу до отчаяния.

– Вы!… И вы… – Корделия указала сначала на старшую госпожу, затем – на ее сына: – …мне не нравитесь. Я принесла вам подарки, которые стоят целое состояние. А вы оскорбили меня. Затем вы прислали своих грубых слуг, которые практически похитили меня и притащили в этот мерзкий дом. Я ехала через бурю, замерзла и устала, но вы не то, что не предложили мне присесть, наоборот: снова начали унижать и оскорблять. Какое же наказание я должна выбрать для вашей семьи?..

– Золото! – Старший наследник, широко раскрыв свои невероятные глаза, смотрел на Корделию. – За каждый день нахождения здесь вы будете получать десять монет золота. – Он повернулся к матери, словно ища у нее подтверждение своим словам.

Корделия хмыкнула:

– Я сама готова вам заплатить, лишь бы не видеть больше.

Она обошла Хэвейда и степенным шагом вышла из неприветливой залы. Каждая косточка ныла от холода. Зубы начали стучать, а тело сотрясаться мелкой дрожью.

Но Корделия намеревалась разыграть свой спектакль до конца. Как говаривала бабка: «Хочешь получить крупную добычу, приготовь крупную приманку.»

Бабуля ответственно подходила к охоте. Она украсила весь свой дом сладостями и выпечкой, чтобы заманивать глупых детишек!

Корделия шла по ее стопам. Ей тоже предстояло заманить мальчонку. Только постарше и покрупнее. А для этого и приманка должна быть соответствующей.

Очень-очень большой и очень-преочень аппетитной!

Она снова оказалась в грубых объятиях осенней грозы.

Дождь лил не просто стеной – он будто превратился в водопад, который брал начало где-то высоко в небе.

Корделия с трудом сделала шаг прямо в бушующую ночь, и ее тут же едва не снесло с ног.

Сверху вдруг мелькнула огромная черная тень, которая оказалась даже чернее этой мрачной ночи.

Корделия резко вскинула голову. Неужели, пролетела ведьма? Но сколько бы она не всматривалась, ничего кроме сверкающих сине-серых струй ливня, не видела больше ничего.

Набрав в грудь побольше воздуха и закутавшись в мокрый плащ, Корделия выбежала из-под крыши.

От холода, ветра и дождя она задыхалась, но упрямо бежала вперед. Хотя, бегом это было сложно назвать – из-за ураганных порывов ей с трудом удавалось переставлять ноги.

Даже не пытаясь обходить лужи, Корделия шлепала вперед, таща тяжелый плащ, который не грел, и платье. Воды было так много, что она доходила до щиколоток. Подол плыл по озеру, разлившемуся из грязных луж.

Едва не потеряв и так промокшие ботинки, Корделия с трудом преодолела болото, в которое превратилось поместье.

Если выберется отсюда живой и не умрет от простуды, то проклянет все мерзкое семейство! Заставит их рвать жуками и рыдать кровью!

Корделия дошла до ворот и обернулась: конечно же, за ней никто не пошел. Даже стражники сбежали, прячась от непогоды.

А ей теперь предстоял путь обратно…

Как она доберется до дома, через лес, да еще в такую бурю, Корделия не знала. У нее не было сил даже на то, чтобы стоять. Сжав пальцами ледяные решетки ворот, другой рукой Корделия задрала подолы вверх и прижала к животу. Она думала, что уже заледенела, но, кажется, мокрая ткань все же согревала. Потому что сейчас стало еще холоднее. Да как такое вообще возможно?! Но хоть идти стало чуточку легче – тяжелая ткань не путалась под ногами и не тянула вниз.

Сжав беспрерывно стучащие зубы, Корделия побрела в лес.

В дождливой темноте знакомую тропу было не видно. В какой-то момент Корделия поняла, что заблудилась. Деревьев стало слишком много, и продраться через них и колючие кустарники было практически невозможно.

Ноги вязли в земле. Она чуть ли не по колено проваливалась в раскисшую жижу.

Да что ж за напасть такая?!

Вдруг вспомнилось, что по пути сюда она почувствовала присутствие других ведьм. Черные ведьмы враждебны к людям. Но еще больше она враждебны друг к другу. Даже если вы из одного ковена – это не повод для дружбы. Только близкие родственные узы могли уберечь от внезапной смерти из-за проклятия. Но даже из этого правила бывали исключения.

Если она сейчас натолкнется на чужачек, то можно прощаться с жизнью. Черные ведьмы не щадят соперниц.

Дрожащей рукой Корделия потянулась к волосам и с трудом отцепила змейку из бисера.

Едва-едва шевеля губами, она прошептала заклинание, пробуждая духа, прячущегося в украшении. Это был старый дряхлый демон, веками живший в их клане. Он был настолько древним, слабым и бесполезным, что все от него отказались. И только Корделия, питающая слабость ко всему увядающему и умирающему, пожалела старичка и решила оставить себе. Бедолагу шпыняли и пинали от ведьмы к ведьме, поэтому она поселила его в украшении – еще одной своей слабости.

Большую часть времени демон спал. Но если кто-то покушался на комнаты Корделии, тут же просыпался и с шипением и прытью, которую не ожидаешь от такой древности, бросался на защиту.

А потом снова засыпал. Как ни пыталась, Корделия не могла его расшевелить.

Иногда, правда, демон чувствовал, что ей нужна помощь, как сегодня со старшей госпожой. Тогда ее украшения начинали извиваться, ползать и тихонько посмеиваться, наводя ужас на глупых смертных людишек.

Корделия надеялась, что демон-старичок поможет ей и сейчас.

Если, конечно же, проснется.

Удивительно, но он услышал ее заклинание. Блестящее тельце пришло в движение и обвилось вокруг ее запястья браслетом.

Стуча зубами и дрожа так, что с трудом стояла на ногах, Корделия попросила:

– Я заблудилась… Выведи нас отсюда…

Какое-то мгновение демон молчал, а затем сквозь шум ветра и злобный скрип деревьев прорвался его скрежещущий голос:

– Даже я не найду дорогу в такой темноте…

Корделия прохрипела:

– Тебе придется постараться, мерзкий демон! А иначе мы оба сдохнем тут!..

То ли подействовала ее угроза, то ли демон очнулся от вечной дремы, но, подумав немного, выдал:

– Где-то в этом лесу был дом твоей пра-пра-пра-прабабки… Один из глав клана… как бишь его… Анг… Агн… В общем, не важно… Так вот… Один из глав клана построил его для нее… Она была его любовницей… – Демон снова поскрежетал, видимо, смеясь.

Корделия оперлась о ствол какого-то дерева, безуспешно пытаясь спрятаться под его ветвями от дождя, который становился все злее.

– Д-да п-плевать, к-кто к-кому к-кем б-был! К-как й-его н-найти?

Послышался странный звук, как будто беззубый старик шлепал губами. Корделия поморщилась. Даже дождь оказался бессилен против старости.

– Кажется, юная вертихвостка заколдовала дорогу к нему… А, подожди! Сейчас… сейчас я вспомню!..

Он начал что-то бормотать на языке заклинаний, но как ни старалась, Корделия не могла разобраться ни звука. Какая-то бессмысленная тарабарщина от которой почему-то становилось неуютно и страшно.

– Да-да-да… Точно… Именно так… – Демон продолжал скрежетать, прерываясь на бесполезные комментарии. – Ну вот… Теперь готово… Чуть-чуть подожди…

Неожиданно кто-то ударил Корделию в плечо. Она вскрикнула, вздрогнула и упала в грязь. Рядом с ней приземлилось что-то темно-зеленое и слабо светящееся в темноте.

Жаба! Ядовитая жаба с огромными бородавками и злобными зелеными глазками.

Надув пузырь, жаба раззявила рот из которого вывалился красно-белый гриб. От вони, которую он распространял, Корделию затошнило.

Жаба вполне разборчиво проквакала:

– Бендигейдвран сказал, что тебе нужна помощь! Бери гриб! – Жаба нырнула в болотце и исчезла.