Аландская Звезда (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 3

— И все же, вы могли бы, в знак добрых намерений…

— Друг мой, а с чего вы взяли, что у меня, моего брата-императора или у всей России есть какие-то добрые намерения в отношении Франции? Напомнить вам, кто напал на нас, якобы для защиты турок? Как по мне, весьма сомнительный повод…

— Это ведь не первая война между нами.

— Что? Хотите сказать, что это попытка отплатить за поражение Наполеона? Ну что за чушь. Вы мстите нам, действуя совместно с теми, кто разгромил Бонапарта при Ватерлоо и Трафальгаре. Вот уж и правда, изумительная изворотливость…

— Но вы, мой друг, — продолжая сохранять неизменно положительный настрой, с улыбкой заметил де Морни, — да-да, именно вы, то есть Россия, заинтересованы сейчас в мире. Потому и первый шаг за вами.

— Не льстите себе, Шарль! Вам только кажется, что мое отечество доведено до крайности. На самом деле, Россия готова воевать столько, сколько потребуется. Мы не так уж зависим от международной торговли. Наши бескрайние поля обеспечивают нас продовольствием, в наших недрах есть все необходимое для промышленности. Без остального мы вполне сможем обойтись. Да, вы можете угрожать нашим портам на побережье. Можете даже разорить его, хотя поверьте, это будет непросто. Но главная сила нашей страны покоится вдали от ее границ. И если ваш император, подобно его великому дяде, дерзнет вторгнуться вглубь нашей территории, его ждет та же бесславная участь.

Не ожидавший такого отпора граф обескураженно молчал. Очевидно, он собирался припугнуть меня новейшими и практически неуязвимыми для артиллерии броненосными батареями… но я сразу сказал, что это не нанесет нам решающего поражения, и теперь у Морни просто кончились аргументы.

— Ну хорошо, — после недолгого молчания продолжил он. — На каких условиях вы готовы пойти на мир?

— Все просто. Во-первых, мы настаиваем на сохранении нашего Черноморского флота. Во-вторых, требуем права свободного прохода наших военных и гражданских судов через Проливы. Как Босфор, так и Зунды. Взамен можем открыть свободное движение на Дунае. Если вам это, конечно, интересно.

— Это все? — округлил глаза француз.

— Нет, конечно. Возвращение протектората над дунайскими княжествами, признание наших завоеваний в Турции.

— А чем же вы готовы пожертвовать?

— Дайте подумать… пожалуй, мы могли бы поступиться особыми правами покровительства христианам в Османской империи в пользу равных условий для всех европейских государств.

— Но ведь это даже больше, чем вы обладали до войны!

— Так ведь мы и не проиграли…

— Это пока, — сбросил маску дружелюбия Морни. — Признаю, вы смогли совершить настоящее чудо, однако, если война не закончится, вам не поможет даже и само Провидение. Как вам прекрасно известно, прогресс не стоит на месте, а Англия и Франция и без того на порядок превосходят Россию в науке и промышленности. Поверьте, нам есть, чем вас удивить и на море, и на суше. И да, мы не повторим ошибки наших отцов и дедов и не пойдем вглубь вашей страны. Но побережье превратится в пустыню, и вы…

— А если нет?

— Что?

— Я спрашиваю, что, если ваши войска вновь потерпят неудачу? Что будет с вашим братом-императором, если союзный флот получит еще один разгром? Как это отразится на его позициях во Франции? Возможно, наша встреча — это возможность для вас спасти судьбу Второй Империи? Не скрою, нам тоже тяжело. Но наш народ предан своему государю всей душой. Это я могу вам твердо сказать. А вот про Францию ходят совсем иные истории.

Судя по молчанию, Морни уже задавал себе этот вопрос и не нашел на него удовлетворяющего ответа.

— Знаете, Шарль. У нас есть поговорка, что худой мир лучше доброй ссоры. Давайте мириться. Я назвал вам наши условия, но пока не услышал ваших. Не думаю, что император Наполеон хотел бы присоединить к Франции Крым или Курляндию. Слишком уж они от вас далеко. Но ведь есть земли, которые совсем рядом. Савойя, Люксембург, Ницца, Бельгия, западно-немецкие земли по Рейну. А если посмотреть шире, то есть же еще Индокитай, Тунис, Западная Африка, Мадагаскар или перспективы контроля Суэца для строительства канала из Средиземного в Красное море… Неужели вы думаете, что вражда с нами поможет вам в расширении границ и создании настоящей колониальной империи?

— Ваши рубежи тоже довольно далеки от этих мест!

— Зато мы соседствуем с Австрией. Один шаг наших корпусов по направлению к Галиции разом отобьет у них охоту воевать. Подумайте над этим…

— Я передам моему императору, — кивнул Морни.

Из той встречи я уяснил главное — решительные шаги Париж отложил до определения итогов летней кампании этого года. Что ж, это их выбор. На что рассчитывают в Лондоне и Париже? Надеются на чудо-оружие? Верят, что провели работу над ошибками и теперь точно все получится? Что ж. Значит, просто так отступать никто не станет, и драка будет очень жесткой. Все ставки сделаны, ставок больше нет. Так тому и быть.

А еще, кажется, я становлюсь настоящим политиком. В Вене обещал одно, итальянцам другое, немцам третье, а сейчас вот предложил их всех оптом французам. И мне не стыдно. У России нет друзей, кроме ее армии и флота, зато есть интересы, которые требуется защищать.

[1] Исторический факт. Головной броненосец проекта — «Этна» сгорел в мае на стапеле.

Стоило темным водам Балтики лишиться ледяного покрова, как в воздухе снова отчетливо запахло порохом. Великая Британия не привыкла терпеть поражения на море и отправила к нашим берегам новую эскадру. Судя по данным разведки, главные силы адмирала Дандаса составляли четырнадцать винтовых линейных кораблей: 130-пушечный «Дюк Веллингтон», 100-пушечный «Роял Джордж». Затем пятерка 90-пушечных: «Эксмунт», «Джеймс Уат», «Орион», «Цезарь» и новейший «Виктор Эммануил», названный так очевидно в честь вступления Сардинии в войну, два 80-пушечника «Маджестик» и «Колосус», пять 60-пушечных блокшипов «Гастингс», «Пембрук», «Корнуол», «Хаук» и «Рассел». [1]

К вспомогательным силам можно отнести два десятка разнообразных паровых фрегатов, корветов и шлюпов от 50-пушечного «Империуса» до оснащенного всего тремя орудиями «Лайтинга». А также двадцать восемь только что построенных канонерских лодок и восемь «мортирных» или, как их еще называли, «бомбардирских» судов. По сути тех же канонерок, но вооруженных вместо пары-тройки обычных пушек крупнокалиберной мортирой и предназначенных для обстрела берега.

Кроме того, можно было ожидать присоединения к ним спешно достраиваемой четверки броненосных батарей типа «Этна», а также неизвестного количества французских кораблей. В то, что Морни сможет убедить императора Наполеона не участвовать в новом нападении на Балтику, я, откровенно говоря, не верил.

Наши силы, как водится, были гораздо скромнее. Хотя и несколько выросли со времен прошлой кампании. Во-первых, вступил в строй первый российский винтовой корабль специальной постройки 84-пушечный «Орел». Ну как вступил, кое-какие работы на нем все еще продолжались, но в целом линкор был готов. Машины испытаны, артиллерия установлена, команда, пусть и не освоившаяся еще в полной, мере набрана, что называется, из лучших.

К тому же рангу относились прошедшие тимберовку и оснащенные паровыми машинами «Гангут» и «Вола». Правда, реальное количество пушек на них после переоборудования серьезно уменьшилось, зато калибр вырос и теперь составлял 32 — 60фн пушки и такое же количество 36-фунтовых.

Затем успевшие себя прославить в прошлом году 76-пушечные «Великий князь Константин» (название, если что, в честь дяди) и «Выборг» плюс трофейный «Блейхем». За зиму его отремонтировали и немного усилили вооружение, так что в линию, при необходимости, встать сможет. Хотя какая к черту линия вшестером против четырнадцати?

Многочисленные прежде парусные корабли занять место в строю теперь не могут даже теоритически. Запрет на их ремонт (кроме тех, что переоборудовали в винтовые) наконец подействовал, и старички откровенно сдали. Большая их часть теперь стоит в портах на якоре, развернувшись бортами в сторону возможного появления противника. Пушки с противоположных бортов сняты и установлены в наскоро возведенных береговых батареях.