Это снова ты - Хилл Алекс - Страница 1

© Хилл А., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

В тексте присутствуют некоторые авторские допущения, относительно локаций и названий, а также поднимается триггерная тема суицидальных наклонностей. Все персонажи вымышлены, любые совпадения случайны. Будьте осторожны и берегите себя.

Зачастую люди задают друг другу вопросы, чтобы узнать причины поступков и выбора. Это дает эфемерное ощущение контроля, ведь, зная, в чем суть проблемы, ее, казалось бы, можно решить. Но иногда чужие проблемы тебе просто не по зубам. Как бы ты ни старался, не получится ничего ни изменить, ни исправить. И, возможно, в каких-то случаях стоит попросту примириться с последствиями, позволив каждому отвечать только за себя.

– Почему, Дим? Ты вообще любишь меня?

Вопросы повисают в воздухе, смешиваются с тихим гомоном и тонут в спокойной мелодии и приглушенных разговорах посетителей ресторана. Девушка захлопывает бархатный прямоугольный футляр, кладет его на край стола и смотрит на своего спутника, все еще ожидая услышать ответ.

– Не понравилась подвеска? – ровным тоном интересуется парень. – Могу поменять.

– Дело не в подвеске! – злобно цедит девушка и хватает бокал шампанского, чтобы сделать несколько больших глотков.

– А в чем тогда?

– Ты вопросы слышал?

– Да.

– Что «да»?

– Слышал, – вздыхает он, глядя на искрящиеся пузырьки игристого.

– Дима, я… я так больше не могу…

– Как «так»? Что на этот раз, Ален? У нас годовщина, я привел тебя в ресторан, подарил ювелирку. Что тебе снова не нравится?

– А ты не понимаешь?

– А должен?

Они сталкиваются взглядами. Ее серо-голубые глаза горят от обиды, а его медово-карие переливаются скукой и усталостью.

– Боже, – зло усмехается девушка, – год! Я убила на тебя целый год…

Собеседник молчит, и девушка отворачивается в тщетной попытке скрыть боль, искривившую миловидное лицо. Мимо снуют официанты, свет искусственных свечей золотится на натертых до блеска бокалах и в хрустальных слезах торшеров.

– Я заслуживаю лучшего. Того, кто будет любить меня. Того, кто готов ради меня на все.

– Я мало для тебя сделал? – голос парня приобретает жесткие нотки, но выражение лица остается беспристрастным.

– Нет, не мало, но… этого недостаточно. Я хочу семью, Дим. Хочу определенности, а ты… Ты даже не в силах сказать, что любишь меня.

– Люблю.

Девушка вздрагивает и переводит взгляд, полный надежды, на того, кто сидит напротив. Не так давно Дима стал для нее тем, кто открыл дверь в светлое будущее. Показал и доказал, что жизнь продолжается даже после разрывающей в клочья потери, но, как выяснилось, идти дальше он не намерен. Это только ее путь, не его.

– Дима, ты… ты хороший… – Она запинается, проглатывая шершавый ком, подступивший к горлу. – Хороший актер. Но чем больше я узнаю, тем яснее понимаю – внутри тебя одна пустота. И я не могу ее заполнить. Извини. Вряд ли вообще кто-то сможет.

Губы парня растягиваются в скупой улыбке. Он поднимает руку, подзывая официанта, и просит счет.

– Так и уйдешь? – спрашивает девушка, опустив голову. – Больше нечего сказать?

– Ты уже все сказала. Игореше привет.

Короткий испуганный вздох слетает с блестящих губ, пиликает банковский терминал…

– Удачи, Ален. Все у тебя будет хорошо.

– А у тебя?

Она поднимает подбородок, и он снова улыбается ей, но на этот раз тепло и ласково, будто утешая и успокаивая.

– Это уже не твоя забота.

Поздняя весна в бушующем цвету. Воздух сладкий, а теплый ночной ветер толкает в спину. Дима шагает по центральным улицам Ростова-на-Дону, а за ним плетутся призрачные тени. Он чувствует их присутствие холодными мурашками между лопаток и слышит загробный шепот, от которого горят уши, но слов не разобрать. Чего они хотят? Что еще им нужно? Разве он уже не прибрал за ними? Разве этого недостаточно? Дима торопливо переходит дорогу, не обращая внимания на мигающий желтым светофор, но от прошлого не убежишь. Оно всегда с ним – в том месте, где должна быть душа. Существует ли она вообще или же это выдумка романтичных идиотов, оправдывающих свои поступки высшими силами? Дима не знает, но порой задается этим вопросом, думая о том, что с ним будет, когда все кончится. Вообще все.

Небольшой тихий сквер предлагает передохнуть. Дима садится на скамейку точно посередине, оставив по обе стороны от себя пару пустых мест. Они предназначены для них, для призраков. Несколько взмахов пальцем по дисплею мобильного, такси в пути. На заставке экрана фото – целующаяся парочка на фоне багрового заката над величественным Доном. Казалось, тогда они были по-настоящему счастливы. Двое влюбленных, наконец-то нашедших друг друга среди серой людской толпы. Но человеческие фасады часто бывают обманчивы, а лучший лжец – тот, кто сам верит в собственную ложь. Алена сказала, Дима хороший актер. Так и есть. Актер второго плана, это как раз про него. Только хороший актер не может жить без роли, а все свои Зимин уже отыграл. Где взять новый сценарий? Пригласят ли его на еще одни пробы? Да и нужны ли они ему?

Дорога домой не занимает много времени. Пустой двор, желтые окна квартир в ночной темноте. Дима направляется к подъезду и внутри у лифтов видит знакомые светлые, коротко стриженные волосы.

– Привет, Ксень. Ты чего здесь так поздно?

– Привет, – хрипло отзывается девушка.

– Все в порядке?

– А Алена где? – спрашивает она вместо ответа.

– Не здесь.

Приглушенный всхлип прокатывается по тесному помещению. Двери лифта разъезжаются, и Дима взмахивает рукой, пропуская вперед соседку, живущую этажом ниже. Она делает пару шагов, разворачивается и обнимает себя за плечи. Зимин входит следом и подносит палец к панели управления.

– Компания нужна? – спрашивает он.

Она поднимает на него взгляд, глаза полны непролитых слез. Легкое нажатие зажигает кнопку седьмого этажа, и двери лифта закрываются. В кармане Зимина вибрирует телефон, а в сообщении всего несколько слов. Таких важных, для кого-то желанных.

Аленка: «Я же люблю тебя! Только тебя! Он ничего для меня не значит!»

Дима закрывает окно с диалогом и обращается к соседке:

– Ты голодная? Заказать что-нибудь?

– Ничего не забыла? Зарядка, паспорт, таблетки для желудка? – причитает мама.

Завязываю шнурки на кедах и выпрямляюсь, глядя на встревоженную родительницу, замершую посреди прихожей. Светло-голубой халат криво висит на хрупких плечах поверх ночной сорочки, лицо из-за отсутствия привычного макияжа кажется совсем бледным, что делает маму похожей на привидение. Все-таки косметику придумали не просто так, хоть и безопасно пользоваться ею научились не сразу.