Лоза под снегом - Мартова Людмила - Страница 8

Диана зачем-то помахала перед ее лицом растопыренной пятерней.

– Вот, я послушалась вашего совета и оставила кольцо в раздевалке.

– Я ничего вам не советовала, – сообщила Женя со вздохом. – И, если вас интересует мое мнение, лучше бы вы оставили его дома.

– Нет, не интересует, – тут же надулась Диана, и Женя в очередной раз подумала, что логика – не самое сильное место расфуфыренных красавиц.

До конца тренировки она с Дианой больше не сталкивалась, да и думать про нее забыла, если честно. Снова они встретились лишь в субботу, в бассейне. Когда Женя пришла, Диана уже плавала по соседней дорожке. Бабулька в оранжевой шапке тоже была на месте, она помахала ей рукой, словно доброй знакомой. Женя помахала в ответ.

Она проплыла половину намеченной дистанции, когда бабулька, поднырнув под разделительные линии, оказалась рядом с ней.

– Деточка, вы знакомы с этой неприятной дамой?

Женя нащупала дно под ногами и встала. Судя по кивку, вопрос относился к резвящейся неподалеку Диане. Надо же, а совсем недавно старушка считала ту милой и симпатичной.

– Не то чтобы знакома. Знаю, что ее зовут Дианой, мы регулярно сталкиваемся на тренировках. Вот и все, что мне про нее известно.

– А меня зовут Инна Аскольдовна, – представилась бабулька.

– Очень приятно. Женя. Почему вы считаете, что Диана неприятная?

На самом деле Женя в глубине души тоже так считала, просто ход мыслей Инны Аскольдовны внезапно стал ей интересен. Старушка не походила на зануд, не одобряющих молодежь и завидующих красоте в любом ее проявлении, пусть даже в чересчур гиперболизированном.

– Да потому что она ходит сюда ради вас. И это очень подозрительно.

– Ради меня? – Женя с изумлением воззрилась на пожилую женщину. – С чего вы взяли?

Инна Аскольдовна расправила и без того прямые плечи. Худенькая и хрупкая, она вдруг стала выглядеть чуть ли не фундаментально.

– Женечка, уж позвольте мне так вас называть, не смотрите на то, что я уже пятнадцать лет на пенсии. Я работала психологом в те далекие годы, когда для этого требовалось серьезное образование, а не двухмесячные курсы в интернете. Эта Диана тут из-за вас, и помыслы у нее недобрые. Я делаю такой вывод из взглядов, которые она на вас бросает.

Любопытно. Женя была уверена, что Диана вообще ее не замечает, а старушка уверяет в обратном. Как бы то ни было, до красотки ей не было никакого дела.

– Я думаю, вы ошибаетесь, Инна Аскольдовна, – сказала Женя и улыбнулась старушке. Той, наверное, просто скучно, бедной. Вот и выдумывает то, чего нет. – Нам с Дианой совершенно нечего делить.

Мысль о тренере Алексе пришла в голову и тут же ушла, потому что делить Алекса Женя не собиралась. Если ее занятия с ним так напрягают ревнивую Диану, то она согласна поменять тренера. Совершенно все равно, с кем заниматься, только пусть Алекс ей сам про это скажет.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением в голосе сказала старушка. – Вы уверены, что не знакомы с ее мужем?

– С чьим? – не поняла Женя. – С Дианиным? Точно не знакома. А почему вы спрашиваете?

– Да потому что этот самый муж собирается развестись с нашей красавицей. И я подумала, может, это из-за вас.

То, что успешный бизнесмен, коим, несомненно, являлся муж Дианы, может развестись со своей красавицей-женой из-за такой серой мыши, как Женя, было совершенно невозможно. То, что она серая мышь, ей внушил бывший муж, полетевший как раз на яркий свет молодой и спелой красотки наподобие Дианы. Впрочем, Инне Аскольдовне знать про это совершенно не обязательно.

– С чего вы взяли?

– Да с того, что я слышала, как эта… Диана разговаривала по телефону со своей подругой и жаловалась, что муж при разводе хочет все у нее отобрать. Оставить голой и босой, так она сказала.

– Когда вы это слышали?

– Неделю назад примерно. В раздевалке. Я переодевалась для купания, но меня было не видно из-за шкафчиков, а эта фифа поднималась по лестнице, заканчивая разговор. Вы не подумайте, деточка, я не подслушивала. Просто она так кричала, что и глухой бы услышал, а я, слава богу, не глухая.

– Я тут ни при чем, – довольно резко сообщила Женя, которая терпеть не могла сплетни. Наверное, их с мужем развод точно так же перетирали и обмусоливали злые языки. – И вообще, простите, Инна Аскольдовна, мне это все неинтересно.

– Хорошо, деточка. Я просто по-стариковски любопытна. Наверное, иногда излишне, – согласилась старушка и вернулась к себе на дорожку.

Понедельник не принес в жизнь ничего нового. После работы Женя снова приехала в фитнес-клуб на тренировку, обнаружив там Диану. Она специально наблюдала за поведением молодой женщины, потому что слова Инны Аскольдовны против воли запали ей то ли в голову, то ли в душу и царапались изнутри. После развода Женя была очень чувствительна к такого рода внутренним царапаньям.

Нет, Диана не обращала на нее ни малейшего внимания, она даже на Алекса пялилась гораздо меньше обычного. Просто занималась на своих тренажерах, делая положенные три подхода к каждому, и периодически пила воду из поильника, к слову нового.

До этого, Женя помнила, спортивная бутылка для воды у Дианы была прозрачная, из особого вида пластика, точнее тритана, и стоила в десять раз дороже обычных, продающихся на любом маркетплейсе. Сегодня же красавица то и дело прикладывалась к самой обычной, максимально дешевой бутылке ядовито-розового цвета, ярко выделяющейся на специальной тумбочке-подставке, где оставляли бутылки и телефоны во время занятий все посетители клуба. И куда она свою фирменную бутылку из премиум-сегмента подевала? Потеряла, что ли?

Скорее всего, ядовито-розовая бутылка тоже была забыта на тумбочке. Диана покинула зал минут на пятнадцать раньше Жени, а бутылка осталась стоять. Женя хотела было захватить ее с собой в раздевалку, но потом передумала. Что она будет делать, если Диана уже ушла?

А именно так и случилось, хотя обычно красавица копошилась у своего шкафчика так долго, что Женя всегда успевала уйти раньше. Но не сегодня. Наверное, торопилась красавица куда-то.

Мысль мелькнула и ушла, как в последнее время любые случайные мысли. Женя с трудом фокусировалась на всем, что не относилось к работе. Да и на работе тоже, если честно. Ее психотерапевт уверяла, что это последствия длительного стресса, которые обязательно пройдут. Ну да, хотелось бы верить.

Дни на календаре стремительно менялись, как и времена года за окном, а мысли оставались такими же вязкими и тягучими, и внимание легко перепархивало с одного события на другое, с цели на цель, с задачи на задачу, ни на чем не останавливаясь. Именно поэтому Женя в последнее время не ставила себе никаких задач, кроме краткосрочных. Написать деловое письмо и отдохнуть. Поговорить с бухгалтером и выдохнуть. Сделать подход к тренажеру и попить воды. Проплыть триста метров.

Сегодня была среда, и Женя снова приехала в бассейн, хотя почему-то с утра ей очень не хотелось никуда ехать. За окном зарядил нудный осенний дождь, и соблазн остаться дома, завернуться в теплый плед, включить ни к чему не обязывающий сериал и смотреть его под сваренный глинтвейн, предусмотрительно выключив телефон, чтобы не доставали с работы, был так велик, что Женя чуть ли не за волосы вытащила себя из дома.

Нет, она не будет распускаться. И телефон выключать не станет. И прогуливать занятия спортом по заранее выстроенному расписанию. А глинтвейн сварит в субботу вечером, который просто создан для того, чтобы провести его перед телевизором. А утро среды нужно встречать бодро. Вот так!

В результате из дома она вышла на пятнадцать минут позже обычного. Утренние пробки уже рассосались, да и дождь, пока собиралась и пила кофе, кончился. Женя ехала по мокрым, словно умытым спросонья питерским улочкам и улыбалась, гордясь пусть маленькой, но победой над собой. Но ее улучшившееся было настроение начало стремительно портиться в раздевалке бизнес-клуба, куда она вошла в разгар скандала.

Скандалили Диана и дородная дама. Та самая, при появлении которой бассейн пытался выйти из берегов. Поводом для конфликта стало пространство у шкафчиков. По мнению Дианы, дама занимала своими пышными телесами проход и место сразу у трех шкафчиков. Та же в ответ вопила: раздевалка существует для того, чтобы быстро переодеться и уйти на тренировку, а не торчать у шкафчиков битых полчаса, обвиняя других.