Наследник пепла. Книга VI (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 6

— Так-так, — нахмурился Гризли. — Продолжай.

— Естественно, раскрыть такие подробности на суде ты не смог в связи с тем, что пострадала бы честь сестры. Она не смогла бы выйти замуж со всеми вытекающими последствиями. Вот и вся суть. В итоге всё на суде выставили так, будто ты сам напал на военного аристократа и оказался здесь.

— Допустим, — Гризли явно не знал, что ему делать: то ли бить мне морду, то ли, наоборот, начать верить. И все эти сомнения были написаны у него на лице.

А я помнил, как он срывался в бой, не думая о последствиях. Поэтому сейчас всё указывало на то, что я смог зацепить нужные струны.

— Ну так вот, — продолжил я. — А сейчас, после сегодняшнего прорыва, ты бы убил того мудака, который вас оставил здесь погибать.

— Ну да, нас тут кинул один козлина. Как только доберусь до башни, скручу его в бараний рог, — процедил на это Гризли.

— Вот-вот, — сказал я. — Именно за это, за то, что вы все вместе убьёте того самого резервиста, вы окажетесь в ещё более глубокой жопе и уже без права помилования. А сейчас у меня пока есть шанс вытащить тебя в связи с некоторым кредитом доверия перед императрицей.

— И каким образом? — Гризли нахмурился, но теперь совсем иначе. Он как будто взвешивал все «за» и «против» из того, что я ему говорил.

— Ну, я постараюсь через тот же Тайный сыск выбить для тебя помилование со стороны императрицы в честь какого-нибудь праздника. Это не будет мне ничего стоить, но я тебя очень прошу: постарайся никого не угробить до того момента.

— Ну, а как же тот хрен, который… — Гризли оборвал себя, потом продолжил: — Понимаешь, что он заслуживает только одного?

— Чисто по чести? — неожиданно для самого себя я перешёл на каторжный диалект. — Абсолютно с тобой согласен, — ответил я. — Но подумай о другом. Из-за какого-то мудака портить себе жизнь — тоже неразумно. Тем более мы сейчас вернёмся в крепость, и должок ему отдадим. И поверь мне, слухи расходятся быстро. Ему такую тёмную устроят, что он сам отсюда сбежит, дезертирует и полетит со службы вверх тормашками. Просто не вздумай устраивать самосуд! Ты нам очень нужен.

— То есть ты пришёл за мной, потому что я тебе нужен? — переспросил Гризли.

— Слушай, — ответил я ему, — чтобы ты не сомневался во всём вышесказанном, могу тебе так сказать: ты любишь свои раны зашивать крестиком.

Глаза у моего друга из прошлой жизни расширились.

— А ещё, — продолжал я, пока он не опомнился. — Кличку «Гризли» ты получил в четырнадцать лет, когда совершенно случайно убил своего первого медведя. Причём убил настолько случайно, что у тебя на груди, вот здесь, — я снова показал ему на то же место, что и в первый раз, — остался отпечаток его лапы в тот момент, когда ты словил его на рогатину. А ещё у тебя очень специфический дар земли, о котором мало кто знает, но о котором ты рассказал мне. Собственно, он мне сейчас и нужен.

— Я уже почти тебе поверил, — неожиданно сказал Гризли. — Хотя, честно говоря, поверить во всё это достаточно тяжело. А где мы с тобой служили?

— О-о, — сказал я, — в такой заднице мира, где демоны идут легион за легионом и не собираются останавливаться. Там, где стали открываться порталы, выплёвывая оттуда подкрепление, мы с тобой плечом к плечу бились с таким количеством врагов, что ты даже не представляешь.

— Что ж, боевое братство я признаю, — проговорил Гризли. — Но всё-таки мне сомнительно.

— С утра вместо кофе ты всегда делаешь глоток своего самогона и говоришь, что это бодрит лучше всего на свете.

— Ну, так это все знают, — ответил Гризли. — Даже начальство, и ничего с этим не делает.

— Понимаю, — сказал я. — А ещё ты плюёшь через плечо три раза перед тем, как идти в атаку.

Гризли недоверчиво покосился на своих сидящих позади.

— Всё это можно было узнать. Вот только зачем оно тебе?

— Вот именно, — сказал я. — Зачем мне просто так что-то узнавать о левом человеке?

— Ладно, — подвёл итог Гризли, — пока я не скажу, что верю тебе, но, с другой стороны, если ты обещаешь мне свободу, я, пожалуй, сделаю, как ты говоришь.

— И это будет правильно, — кивнул я.

— Я уж не знаю, — продолжил Гризли, — в какой дружбе мы с тобой состояли в прошлом, если ты знаешь обо мне такие подробности, которые почерпнул в той самой жизни. Но уже одно то, что ты пытаешься собрать пятёрку, с которой воевал раньше, делает тебе честь. Если получится меня вытащить, я помогу тебе с поиском того, что тебе нужно. Ну и постараюсь, — он усмехнулся, — не убить никого за это время, хотя иногда очень хочется.

— Я очень рад, Гризли — кивнул я и протянул ему руку.

Он пожал её, и мы поднялись. Зара, явно отдохнувшая, встала вслед за нами.

— И да, — спохватился я. — Если кто-то спросит по поводу того, как и кто тут вскипятил реку, скажите, что китайцы что-то со стены уронили, оно и вскипятило. А кто и что вы не знаете, да и на вид они все одинаковые.

— Хорошо, — буркнул Гризли. — Так и быть, прикрою.

— Ну а нам, пожалуй, пора валить, пока тут не начали разбираться, кто как и почему наворотил дел, — сказал я.

— Нет, подожди, — сказала Зара. — У нас есть ещё одно небольшое дельце, которое надо сделать так, чтобы никто не пострадал, кроме самолюбия одного мудака.

Мы вернулись в крепость вместе с остальной пятёркой Гризли, и достаточно быстро на глаза нам попался бросивший свою пятёрку воздушник-резервист. Я думал, что Зара хочет сказать ему пару ласковых слов. А она широко улыбнулась, подходя к этому самому резервисту, и, не останавливаясь, пробила своим лбом прямо в его. Тот схватился за череп и отлетел метра на два, растянувшись на полу.

— Эй, ты чё, дура, делаешь? — застонал он.

— А ты чё, скотина? — ответила она ему. — Своих бросил. Мы всё видели, как ты вместо того, чтобы их поднять на стену и всем вместе организовать оборону, как вышестоящее начальство, так называемое, бросил всех, струсил и убежал. За такое ты не только не достоин быть магом, воином, но и дворянином, как таковым. Своих людей бросают только трусы, недостойные зваться людьми. И только одно может оправдать человека, который не защитил свою пятёрку. Это его собственная смерть.

Ребята, стоявшие за нашими спинами, судя по всему, даже заслушались. Постепенно вокруг стала собираться толпа. Резервист кого-то просил о помощи, но все уже слышали обвинение в его адрес, и никто не спешил ему помочь.

Зара ещё несколько раз пнула его для острастки, но так, чтобы точно не убить. Воздушник тем временем ныл:

— Это всё ложь! Это неправда! Я ничего подобного не делал! Они все врут! Кого вы слушаете? Они пришлые! А я свой! Они не могли ничего видеть!

Но тут вперёд выступил Гризли:

— А я, по-твоему, тоже ничего не видел? — произнёс он. — А я видел твою левитирующую задницу, когда ты нас бросил у подножья Стены.

И тут резервист обратил на него внимание и побледнел. Да и сложно было не заметить огромного косматого каторжника, на котором едва сходилась форменная одежда.

— Ты нас бросил, оставил на верную смерть. Наша пятёрка находилась за пределами Стены во время нападения, и защитить себя сами от нескольких легионов демонов мы бы не смогли.

Воздушник стал пятиться, сидя на полу и задницей своей стирая грязь с каменных плит пола.

— А ты свалил один, хотя вполне мог поднять нас всех. И теперь об этом будут знать все как в Отроге, так и за его пределами.

— А вы подайте на меня жалобу! — ехидно ответил на это резервист. — Мне служить осталось три дня! Три! И вообще я — аристократ и единственный сын в семье! Моя жизнь стоит дороже жизней кучки каторжников-уголовников! Я должен был выжить любой ценой! А спасать всякую шваль я не нанимался!

— Да какой ты к демонам аристократ, — покачал головой Гризли. — Таким, как ты, и размножаться нельзя, гнилое семя! — и сплюнул на пол.

— Я! Я буду на вас жаловаться! Вы меня избили во время военного положения! — не унимался резервист. — Это бунт! Это подрыв обороноспособности империи! Это!..