Трофейная жена (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 11

— Ты ничего не понимаешь! — досадливо возразила Ханна. — Думаешь, она много с другими мужчинами постель делила? Да буквально с двумя-тремя кроме Мишеля, и то по молодости совсем, когда в причинном месте горело! И уже больше десятка лет — только с ним!

— Но она мне говорила… — чуть растерянно начал я.

— Этикет наемников, — перебила Ханна. — Я сама, когда среди них была, вела себя похоже. Там женщина должна быть разбитной, уверенной в себе и показывать, что она сама выбирает партнеров, а не ждет, когда мужчина предложит! С намеком, что, мол, к ней всегда очередь… И Кэтрин так же на публику играет, она уже и не может иначе — в отличие от меня, она кроме этой наемной среды другой толком и не знает. Зато она всех мужиков в Мишелях мерит.

— В смысле? — не понял я. — Один Миш, два Миша?

— Наоборот! Миш у нее — десятка, его отец был девяткой, но умер, а остальные… Ну вот ты, Андрей, восьмерка, и это большая редкость. Габриэль — семерка, потому что старый. Был бы моложе, тоже был бы восьмеркой. Колин вообще вне шкалы, она его мужчиной не воспринимает. Остальные плюс-минус на шестерке все болтаются, пусть он будет даже записной красавец и великий маг.

Да уж, после этого ликбеза отказ Кэтрин бежать с Мишелем в закат выглядел просто апофеозом глупости!

— Вот! — сказала Ханна. — Извини за прямой и грубый слог, но мне ей по жопе захотелось врезать, как малолетке, еле сдержалась! Но высказать — все высказала.

— А она?

— А она говорит, грустно так: «Что поделать! Я свой шанс быть с Мишелем потеряла еще двадцать лет назад, когда дальше учиться не пошла». Мол, его отец предлагал ей учебу оплатить… Была бы, говорит, Магом Природы, ждала бы его дома с кучей детишек… А теперь и она свой характер не поменяет, и он свой — поздно уже! Побыли, говорит, вместе, сколько можно, и разошлись по своим путям. Бывает и хуже!

— … Но реже, — закончил я поговоркой из своего мира.

Блин. Вот что называется, знал бы об этом вчера, попытался бы вправить им обоим мозги! Но теперь уже вроде как поздно: они отбыли порталом в Столицу, а мы трюхаем по осеннему дождику в направлении моей так называемой «вотчины»…

Мили две я досадовал и прикидывал в голове дурацкие способы исправить ситуацию — например, отправить обоим воодушевляющие письма (мы обменялись адресами для корреспонденции). Потом меня начало отпускать, закрались более разумные мысли.

А может быть, Кэтрин права? Может быть, и в самом деле так лучше? Как я могу судить об их выборе, когда я даже реалии этого мира плохо представляю — до сих пор? Не знаю, например, что значит для Мишеля жениться на принцессе (и тоже получить какой-нибудь титул!). Не знаю, что значит сложить с себя клятву Паладина, а с нею и служение богу Света — как минимум, это причинит ему кучу неудобств в повседневной жизни! Да и, если подумать… не получит ли он за такой выкрутас неофициальный — или даже официальный? — волчий билет? Сможет ли постфактум вступить в ту же Гильдию Наемников? Я понятия не имею, я не знаю всех тонкостей, а значит, и хорошо, что я вчера ничего не знал и не вылез со своим охрененно ценным мнением.

…Но, блин, как до боли мне обидно за эту парочку! Приснится в следующий раз богиня Любви — надо попросить ее, по старой дружбе, может, поможет им как-то? Хотя заранее знаю, что она скажет: не моя, мол, епархия.

Что ж, мне тоже надо думать о моей семье, а не лезть в чужие — тем более несложившиеся.

По выстроенному нами маршруту между баронством Окк и нашим новым манором — баронством Ильмор — находился всего один относительно крупный городок, Эйкристен, крупный порт на реке Се.

Кстати, нужно, наверное, пояснить насчет имен аристократии и титулов, чтобы дальше к этому не возвращаться. В моем прошлом мире в старых аристократиях сплошь и рядом название какого-нибудь графства или баронства не совпадало с фамилией его владельца. Ну там «Имярек Черчиль, герцог Мальборо», например. А тут почти всегда дело обстояло наоборот! Все потому, что земельные наделы оформлялись в феоды относительно недавно, и большинство баронов и герцогов, не заморачиваясь, называли их по своей же фамилии. Фамилии и названия земель не совпадали только там, где правящий род уже успел пресечься и смениться на другой. Как у меня, например, Так что я теперь официально звался «Андрей Вяз, барон Ильмор». В обиходе же эту тонкость часто путала даже местная аристократия, не привычная к такому, и меня не раз и не два впоследствии именовали просто «барон Вяз».

Так вот, возвращаясь к Эйкристену. Когда слышишь сочетание «крупный средневековый порт», сразу представляешь себе что-то вроде Лондона или Амстердама — но Эйкристен оказался маленьким сонным городишком, конечным терминалом местной водной артерии.

— М-да, — сказала Рагна, окидывая взглядом городские стены, — здесь, пожалуй, на весь городок больше сотни золотых не заработаешь! Правда, сорок — честная доля некроманта.

— В смысле? — не понял я. — Вы, маги, как-то распределяете по долям возможный доход от города?

— Нет, — улыбнулась Рагна, — это лично моя формула! Есть примерный объем того, что горожане в принципе способны потратить на услуги ученых магов, и есть та часть, которую обычно может выжать из них некромант. Ну и вот…

Однако она ошиблась. Стоило нам появиться у местного постоялого двора с армией из ста скелетов, как уже до конца вечера на услуги ученого некроманта выстроилась очередь. Моей четвертой жене удалось заработать не сорок, и не сорок пять, а почти сотню золотых!

— М-да, я не учла, как редко у них бывают целители, — вздохнула она. — Ну действительно, ехать в этот городишко для большинства магов — себя не уважать!

Под конец дня она бесплатно помогла трем женщинам из городской бедноты: одной с малышом, чья температура не сходила уже десять дней, другой — с незаживающей язвой на ноге, и третьей, которой местный лекарь поставил диагноз «опухоль в желудке».

— Эту бы надо в несколько сеансов подлечить, да еще бы на пару с магом природы, — хмуро сказала Рагна. — Так — вряд ли поможет. Но полгода-год жизни, может, я ей добавила.

И еще одной женщине Рагна помогать отказалась. Эта, уже не первой молодости, явно с деньгами, в дорогой одежде, пришла под покровом ночи и пихала нам кошелек с золотом. Рагна даже ее не выслушала.

— Таким не занимаюсь, — холодно сказала она. — Здоровье у тебя в порядке, угрозы для твоей жизни нет, разве только к коновалу какому при родах попадешь. Умела блудить — умей и плод стравить сама.

Когда женщина, наругавшись и погрозив нам разнообразными карами, ушла, Рагна добавила, только для меня и с большой грустью:

— Так-то я не святая, в Академии таким подрабатывала, но для своих. У девчонок с факультета Природы зачатие чуть ли не от поцелуя, а абортивные плохо работают традиционно. Опять же, теперь жалею, — она вздохнула. — Пусть бы сами выкручивались. Ну или рожали. Девушкам с Ядром Природы это все равно что курице яйцо снести.

Мне на ум снова пришла Кэтрин. Вот кто, похоже, детей яростно не хочет! Но она явно не беременности и не родов боится — а того, что будет после.

Я обнял Рагну и снова мысленно пообещал, что у нее будет столько детей, сколько она захочет. Вслух говорить не стал — у меня было ощущение, что она не очень мне верит, когда я обещаю вернуть им с Ханной живые тела.

…Заработанные Рагной дополнительные деньги мы почти тут же и потратили — накупили уйму всякого инструмента и некоторое количество расходников типа гвоздей, просто-таки осчастливив местных торговцев, которые думали, что все это так и залежится у них до весны!

И после направились уже на наши земли. Где нам для начала предстояло обеспечить себе возможность перезимовать — в тепле и относительном комфорте.

Самое странное при закупке инструментов было то, что нам не удалось купить лопаты. Их просто не было в продаже!

Точнее, поспрашивав, мы нашли кузнеца, который согласился продать нам что-то, отдаленно напоминающее лопату, — огромное тяжелое деревянное весло, окованное по краю железом. В количестве трех штук. Больше у него не было!