Огненные крылья Демона Пустыни - Муратова Ульяна - Страница 17

Постепенно резь ушла, мне удалось разлепить веки. Я сидела, тесно прижатая к Ирихану, накрытая его курткой. Убрав руки от лица, я обняла его за талию. Он напрягся, и я удивилась, насколько он… крупный. Нет, я и раньше это понимала, но одно дело – видеть, а другое – щупать. Мы словно к разным биологическим видам принадлежали, наверное, со стороны это выглядит как контакт двух разных цивилизаций.

Одно время за мной ухаживал одноклассник, мы подолгу гуляли вместе, я даже думала, что у нас любовь. Но потом к нам в класс пришла девочка, которая активно дружила с мальчиками организмами. Возлюбленный купил пива с чипсами, послал мне сообщение с уведомлением о расставании и отправился навстречу плотским утехам… и гонорее. Про гонорею все, конечно, узнали позже. Как водится, на родительском собрании. Хорошо, что мама их не посещала. Вот так некоторые классы закрывали на карантин из-за эпидемии гриппа, а наш перенёс эпидемию гонореи. Судя по трём бурным расставаниям после вышеупомянутого собрания, не все парни были настолько щепетильны, как Глеб. Некоторые не сочли нужным разрывать отношения ради ночи любви со школьной Венерой. Так вот, Глеб был таким же, как я. Ну повыше, чуть потяжелее. Но не так, чтобы в три раза шире в плечах и руки размером с мои ноги.

Я осторожно погладила спину Ирихана. Захотелось хихикнуть. Я попыталась бороться с навязчивым желанием, представляя, какие кары он обрушит на мою грешную голову по возвращению в башню. Не помогло. Глупый хих засел в горле и щекотал изнутри. Наверное, это нервное. Хлопнула дверь, и мы оказались в помещении. Буря осталась снаружи и обиженно завывала за дверью.

Отлепив себя от Ирихана, я оглядела незнакомое место. Несколько просторных денников. Из-за левой загородки поднялась огромная птичья голова и посмотрела на меня ярко-жёлтым глазом с большим круглым зрачком. Честно? Я бы заорала. Но сил не было, поэтому просто всхлипнула и уткнулась обратно в грудь огненному магу. Если он решил скормить меня фахоракам, то так тому и быть. Буду жалобно лить слёзы, пусть его потом совесть мучает. Если она не сгорела в магическом Огне.

– Лия? Посмотри на меня, – Ирихан тихонько тронул меня за плечо.

Я подняла на него полное скорбного укора лицо. Убил бы сначала, что ли, не заживо же меня скармливать! Ну приготовила не ту рыбу, ну сходила погулять не в ту сторону. Должна же в нём остаться хоть капля гуманности?

Но не осталась. Это было видно по лицу. Он стянул с себя огромные очки наподобие пилотных, снял тёмную маску и теперь постепенно расплывался в улыбке. Пытался сдержать веселье, но губы сами озорно растягивались в стороны. Стало ещё обиднее.

– Лия, пустыня тебе к лицу, – фыркнул он и рассмеялся. – Давай я поставлю Харака в стойло.

Он слез с огромной птицы сам, стащил следом меня. Я лишь машинально отметила мощные пёстрые лапы-крылья всех оттенков коричневого, мускулистые ноги с ороговевшими мозолями на сгибах, длинную шею в плотных, как чешуя, пёрышках и огромный острый клюв фахорака.

Загипнотизированная, я смотрела огромному хищнику в глаза. Большие, округлые, выпуклые – они с интересом изучали меня в ответ.

– Харак, это Лия.

В соседнем стойле поднялся ещё один фахорак, поменьше размером.

– Тихо, тихо, мы сейчас уйдём, и вы дальше будете спать, – Ирихан погладил боевую птичку по лоснящимся перьям, каждое из которых размером не уступало моей руке, и подтолкнул её в сторону пустого загона. – Давай-давай, иди нагуливать жирок.

Фахорак клекотнул что-то несогласное и начал переминаться с ноги на ногу, гарцуя на больших когтистых лапах в сторону выхода.

– Там буря, забыл? Если до завтра уляжется, то выведу тебя на прогулку. И Арина приглашу. И Лию, если она захочет.

Огненный говорил ласково, новым тоном, которого я от него раньше не слышала. Стало ещё обиднее. То есть он способен на нормальное общение, только со мной плюётся короткими фразами. Я потеснее закуталась в его куртку и осмотрелась ещё раз. Просторные стойла с метровыми каменными стенами и металлическими решётками до самого потолка, из-за которых как жирафы выглядывали три фахорака. Четвёртый, самый крупный, препирался с хозяином, не желая возвращаться в свой денник.

– Давай-давай, Хара́к, лучше не зли меня, – чуть сердито проговорил Ирихан и таки запихнул птичку в клетку. – Еда у вас есть. Отдыхайте.

Он обернулся ко мне, и на серьёзном лице снова расцвела озорная улыбка.

– Вы так улыбаетесь, потому что хотите скормить меня фахоракам? – воинственно вскинула подбородок я.

– Конечно. Я всегда так с женщинами поступаю, – просиял улыбкой хозяин. – Вы хоть одну тут видели? То-то же!

– Почему с женщинами? – устало спросила я.

– Потому что ни один мужчина ещё не кормил меня жареной матопой и супом с червяками из муки. Как только подобное случится, я не стану медлить и притащу его сюда, – всё ещё веселился маг.

– Спасибо, что спасли меня.

– Ты сама вовремя подала знак магией.

– Конечно! Знак магией… – пробормотала я, коря себя за скудоумие.

– Иначе я искал бы тебя куда дольше. Бури иногда накатывают внезапно, мне стоило предупредить заранее. Не уходи далеко от дома без очков и маски. У меня есть несколько запасных, вроде бы небольшие тоже остались. Завтра подберём. Пойдём, тебе нужно умыться. Ты, кстати, зря настолько сильно из-за рыбы расстроилась. Она у меня уже года четыре лежит, место занимает. И выкинуть жалко, и возиться лень. А так – Арин всю съел, – хохотнул маг.

– Почему? Я же неправильно приготовила…

– Ты приготовила не так уж и плохо, душок остался, но если не внюхиваться, то вполне съедобно, это первое. А Арин скорее удавился бы, чем матопу позволил выкинуть, – это второе. Так что во всём есть свои плюсы.

– И вы на меня не сердитесь, что я снова доставила вам беспокойство?

– Скажем так, я решил пережить твоё тут пребывание, как стихийное бедствие. Никто же всерьёз не сердится на песчаную бурю? Особенно, когда она так очаровательно выглядит.

Он открыл проход, галантно придержал для меня дверь, и мы оказались в прачечной. Я даже не поняла раньше, что эти раздвижные металлические створки – двери. Думала, что это такой странный декор.

– А почему в башне ничего не было слышно? Фахораки же так шумят!

– Магия. Они довольно громко клекочут, поэтому их стойла стараются опутать специальными чарами. Иначе во всём доме покоя не будет.

– И как же они там сидят?

– Спят. После активных переходов они неделю или две отсыпаются и отъедаются, накапливают жирок.

– А почему у вас их четверо, вы же один живёте?

– Кали́м – калека, его оставил один из караванов несколько месяцев назад, но он неплохо восстановился, молодой ещё. Да и я подлечил, как смог. Ещё один – на всяких случай, караваны ведут с собой запасных животных, но иногда случается непредвиденное, так что одного-двоих я периодически то выкупаю, то продаю. А остальные – это пара, Харак и Мадха́ра.

– Эти имена что-то значат?

– Да. Харак – быстрый. Мадха́ра – вредная. Это с ми́нхского.

– Минхского? Это не тот язык, на котором говорим мы?

– Нет, мы говорим на общем. Тысячи лет назад боги подарили людям язык, которому можно обучаться магически. До того каждая страна на своём говорила, альмендри́йский и шемалья́нский до сих пор в ходу среди их аристократии. А от минхского – мы его ми́нхлу́гха называем – остались лишь отдельные слова да названия. Дарованный богами язык оказался и проще, и удобнее, да и учить его не приходилось годами. Пошёл к магу и выучил. Так оно и пошло. Постепенно все и забыли, многие теперь уже и не знают, что Минхатеп – это земля минхов в переводе.

– А вы изучали минхский?

– Некоторые слова, у меня в детстве был справочник. Да и интересно было, почему северяне вроде на общем говорят, а многих простых слов не знают. Тогда мне и объяснили, что язык-то общий, но многие названия остались с древности.

Мы давно вышли в общий холл, но мне не хотелось уходить. Интересно было послушать об этом мире, и к Ирихану я испытывала благодарность. И за спасение, и за то, что не стал ругать.