40к способов подохнуть. Том 10 (СИ) - "Hydra Dominatus" - Страница 4

И вопрос мой был неприятен, но уместен. Закеиль и сам видел ситуацию изнутри. Тёмные Ангелы не были столь же непорочны, как Имперские Кулаки. Возможно Робаут и прав? Возможно его ультрамарины и он не так уж и глупы, какими кажутся со стороны? Ведь если так подумать, то несмотря на все ошибки Робаут Жиллиман всегда стремился их исправить, он лучше других обучался и извлекал даже из поражений бесценный опыт, в то время как даже Лев из-за своей гордыни... вредил и себе, и легиону, и Империуму.

Эти мысли могли считаться ересью, но вспомнив вопрос Безазиеля, Закиель вдруг посмотрел на ситуацию под иным углом. Что надо будет делать в момент своей слабости? Этот день наступит, когда случится нечто, что сломит любого. Ведь именно это и случилось с их отцом, который пропал. Потому что Лев Эль'Джонсон никогда не знал и не стремился узнать это, веря в то, что всегда будет побеждать, пусть даже ценой жизни.

Узреть проблему в корне, подготовиться к худшим исходам, жить с пониманием собственной слабости и неидеальности это куда тяжелее, чем самоуверенно переть напролом, рискуя всем и не думая о том, что станет с операцией или миром, когда ты проиграешь. Или же наоборот эти мысли ошибочны? Быть может если постоянно оглядываться и сомневаться, то всё станет ещё хуже? Где та идеальная позиция, которая позволит раскрыть скрытый потенциал?

Вопросов было очень много и сложно было найти ответ. Ещё сложнее Закеилю было думать о том, что его отец не был столь идеален. Однако объективная реальность указывала на то, что раз он пал и не спас Калибан, то... то где-то он ошибся. Ведь он был лидером прайда, он был вожаком, который должен был вести других. И даже если всё случилось из-за слабости Лютера, то именно тот факт, что Лев оставил такого ненадёжного человека во главе Калибана и является ошибкой Льва, не других.

Незаметно для себя Закеиль оказался в подобие транса, что напоминал сон, хоть и сильно отличался от сна простых людей. Но это также была форма отдыха, некая медитация, что разгружала разум. И каждый раз в процессе этого сознание показывало Калибан. Те раны, что получил легион в тех сражениях до сих пор ныли и болели.

Яростная атака флота, защита была сломлена и дождём десантные капсулы устремились к тридцати тысячам предателей. Горели небеса и раскалывалась земля от залпов орудий. Родной дом... Закеиль был юнцом, когда Лев начал возвышаться, но даже будучи фактически ребёнком уже сражался рядом с рыцарями. И хоть Калибан был жесток, коварен и беспощаден, но это был дом. Дом, который Хаос забрал самым жестоким образом...

И вновь распахнулись глаза Закеиля, что налились кровью из-за ненависти, которая возникала каждый раз при воспоминании тех дней. Предатели... сколько ещё умрёт ради того, чтобы уничтожить последствия этого кошмара? Как долго продлиться охота? Тысячу лет? Пять? Десять? Удастся ли найти каждого и скрыть постыдную правду о том, что Тёмные Ангелы оказались столь слабы духом?

В агонии находился весь легион, в ужасной и саморазрушающей агонии. С одной стороны была братская ненависть, что затмевала своей силой ненависть демонов... с другой же был стыд, что наносил горделивым сынам раны даже большие, чем падение Калибана. Между молотом и наковальней... слишком слабые чтобы признать правду, достаточно трусливые, чтобы пытаться скрыть её пусть даже ценой союзников.

Эта гремучая смесь приносила вреда даже больше, чем пользы. Но чего-то изменить Закеиль не мог даже в себе и упиваясь яркими эмоциями, он просто направлял их на путь саморазрушения. Словно бешенный пёс, но не благородный лев, он рвался за предателями и не думал о том, что в корне поменяется после того как последний из них будет убит. А в глубине собственной души оставалось тайное желание умереть...

Умереть раньше, чем весь Империум узнает правду или будет убит последний предатель. Ведь случись что-то из этого, то... придётся остановиться и посмотреть назад, на весь пройденный путь и на каждый совершенный грех. И не столь Закеиль боялся держать ответ перед тем же Робаутом, Вулканом или Дорном, да пусть хоть все сразу явятся на суд... куда более страшным будет ответ самому себе.

Ответ, от которого спасти может только смерть.

Очередное задание, очередной мир, кто-то пытался от нас убежать, другие объединялись с иными хаоситами, а некоторые и вовсе прятались. И хоть от нашего взвода осталось лишь двое, но это не отменяло поставленных задач. И вот одно из судов сопровождения, скромный корвет, отделился от флота после одного из прыжков. У него не было даже варп-двигателя, однако в нём корвет и не нуждался.

Ведь в это время в системе находился боевой эсминец, прибывший в систему для поддержки аграрного мира. На борту же его находилось тактические отделение Саламандр. Девять космодесантников и сержант. Они оказали большую честь имперским силам. И хоть легион оказался обескровлен, едва пережив Истваан, но когда к магистру прибыли имперские офицеры с просьбой о помощи, он не отказал им.

И как только сержант узнал о прибытии ударного крейсера Тёмных Ангелов, а также о желании помочь... он не отказался, хоть и выразил удивление. Выделение двух воинов? Как-то не слишком щедро, впрочем и сами Тёмные Ангелы находились в не лучшем положении. Так что командование отнеслось с пониманием, ведь в комплекте к двум космодесантникам шёл целый военный корвет. Да и Закеиль с Охотником были уважаемыми воинами с огромным боевым опытом.

Встречу решено было проводить не на орбите, а на поверхности планеты, что подвергалась нападению неизвестных тварей. Сама фауна вновь решила дать бой, хотя казалось ещё пять веков назад все опасные твари были истреблены перед колонизацией. Мутации также указывали на след Хаоса, что и стало причиной задействование астартес.

– Этот мир... я чувствую скверну в самом воздухе... – прохрипел Охотник и я мог его понять: атмосфера действительно была наполнена магией, у которой был свой запах, слабо влияющий на эмоции. – Я отправлюсь проверить местных дворян.

Закеиль кивнул, после чего отправился непосредственно в резиденции губернатора, что представляла собой дворец, но не слишком пафосный, всего лишь три этажа, да полторы тысячи квадратных метров. Мелочь в сравнении с тем, что обычно строили губернаторы на моей памяти. Так ещё дворец выполнял административные функции и в нём буквально жили многие работники.

– Закеиль, верный воин Императора, несущий смерть любому врагу, – с почтением и уважением произнёс куда более молодой сержант Саламандр. – Меня зовут Балакор и мне отрадно знать, что в сражении с местным монстрами нам будет помогать тот, кто знает о сражениях со зверями куда больше нас.

– Благодарю тебя за столь лестную оценку, Балакор. Сделаю всё, чтобы оправдать возложенные ожидания и не посрамить память отца, – ответил Закеиль, не очень искренне, но как полагает этикет, ведь гордость сила, но гордыня уже слабость. – Но оставим любезности и знакомство и перейдём к делу. Что вы выяснили?

– Местная фауна была осквернена Хаосом, – слово взял имперский полковник, который ожидаемо командовал полком: только не очень большим, всего лишь десять тысяч гвардейцев под мало известным знаменем. – Мы возвели оборону, выстроили наблюдательные пункты. Однако площадь сельскохозяйственных угодий слишком огромна. Нам хватило людей лишь на создание цепи связанных аванпостов, но не фронта.

– Зачем фронт для борьбы со зверьём?

– В этом и проблема... – хмуро ответил полковник, который командовал всеми силами. – Зверьё слишком умно, словно бы ими управляет вожак с интеллектом человека. Или...

– Или колдун, что осквернил фауну с помощью сил Хаоса, дабы остановить поставки провизии. А что сделают без еды гарнизоны? – спросил я, подойдя в упор к стратегическому столу, глядя на проекцию планеты, где были отмечены точки боевых столкновений. – Сдадутся или того хуже перейдут на сторону врага. Планетарная оборона никогда не отличалась стойкостью.