Большое изменение – Книга 2. Перед рассветом - Прокудин Александр - Страница 3

Он на мгновение замолчал.

– Перейти к массовому возвращению нормальности – путём вакцинации – мне всегда казалось достижимой целью… До того, конечно, как погибла вся наша лаборатория.

«Лаборатория погибла… Точно…» – вспомнила Оливия.

Но как же тогда?..

– Профессор… – спросила она растерянно. – Но что же тогда мы делаем здесь?

– Как что? – рассмеялся Бенджамин Лаймс. – Ждём, когда твой Теренс наконец уже разрежет торт!

Все, включая никогда не улыбавшегося Маклиннера, засмеялись, поддерживая учёного.

Торт? Но они же его уже съели? И Теренс. Откуда ему тут быть? На военной базе, соблюдающей режим строжайшей секретности. В телефонных разговорах с ним, совершаемых строго под присмотром полковника Маклиннера, Оливия ни разу не упомянула ни «Розу», ни проект «Адекват» – это было категорически запрещено подписанным всеми Предтечами контрактом.

Но тем не менее – вот он, собственной персоной! Теренс Фаулз! Идёт прямо к ней, улыбаясь, с тарелочкой с тортом в руках.

Теренс протянул Оливии торт, она послушно приняла его. Теренс нежно взял её за плечи и наклонился – словно собирался поцеловать… Но вдруг, всё так же улыбаясь, стал её трясти, приговаривая:

– Оливия! Очнись! Приди в себя! Ты в порядке?

– Оливия, очнись! Приди в себя! Ты в порядке? Оливия!

Наваждение прошло. Над Оливией Флоренс склонился вовсе не Теренс Фаулз. Её тряс за плечи и легонько бил по щекам толстяк-фермер – тоже только что ей приснившийся.

– Артур? Что ты делаешь?

Оливия села и на всякий случай отодвинулась.

– Я… Прости… – толстяк мгновенно смутился. – Я немного запаниковал. Пробую привести хоть кого-нибудь в чувство. Ты бормотала что-то вслух, я решил начать с тебя.

Оливия огляделась. Они находились в тёмном, вытянутом помещении размером со среднюю гостиную, с еле светящимся, тусклым электрическим освещением. Свет давали продолговатые лампы дневного света, упрятанные в защитные пластиковые короба на потолке. Могли ли они светить ярче – или это был их максимум – оставалось непонятным. Хорошо бы могли: других источников света, типа окон, тут не было.

Но даже такая яркость оказалась чрезмерной. Острая боль, вызванная светом, пронзила нервные узлы мозга, ударив через зрачки по чувствительным височным долям и затылочной области. Флоренс прикрыла глаза, чтобы унять пульсирующий приступ боли, и попыталась отвлечься мыслями. В первую очередь следовало осознать, что с ней вообще произошло – пока она этого совершенно не понимала.

Сон о дне рождения, который Оливия и в самом деле некоторое время назад встретила на военной базе «Роза», мало в чём соответствовал действительности. Не было на нём никаких гостей, подарков и торта, не было поздравлений и уж тем более не было там её друга и коллеги – учителя школы Стивенс-сити, штат Вирджиния, Теренса Фаулза. Единственный подарок, который она получила – и то уже после дня рождения, – были расшифровки дневников её несчастного деда. Профессор Лаймс передал их Оливии, и она успела с интересом их изучить2.

Теренс…

Оливия вспомнила. Она говорила с ним совсем недавно – по телефону. И даже успела признаться в любви – несмотря на кошмар, творившийся вокруг. На базу «Роза», где Оливия вместе с другими Предтечами участвовала в научном проекте «Адекват», напали. Снаружи её обстреляли десятками ракет, а изнутри, взорвав лабораторию и убив нескольких солдат и учёных (бедные миссис Азар и Джулиан!) на них напала одна из своих – Предтеч. Та самая, маленькая, щуплая, невыразительная, носившая мгновенно прилипшую к ней кличку «серая мышь» – Роза. Судя по свидетельству Фрэнка, фанатка и шпионка Церкви. Но хуже всего было то, что Роза действовала не одна: к засланным на базу «кротам» Церкви принадлежал также правительственный агент Майкл, приставленный к профессору Лаймсу в качестве личной охраны.

Оливия вспомнила, как они бежали с базы. Нападение произошло в день, когда Лаймс и Маклиннер демонстрировали возможности «Адеквата» президенту. Полковник разбился в лепёшку, организуя этот визит. Вместе с главой страны на «Розу» прибыли и начальники всех силовых ведомств – каждому хотелось убедиться лично, что проект, на который потрачены ресурсы, сравнимые с бюджетом космической программы (ныне, конечно, давно свёрнутой), того стоит.

Согласно официальному протоколу безопасности, в случае нападения президент и его команда, Предтечи, научные и военные руководители проекта должны были проследовать в самое защищенное место базы – подземное убежище, бункер, способный выдержать любую внешнюю угрозу. Однако к тому моменту бункер был доверху начинён взрывчаткой – по всей видимости, её заложил, пользуясь статусом правительственного агента с неограниченным допуском к любым объектам, шпион Церкви – Майкл. Он же собственноручно пытался произвести взрыв – безжалостно убив при этом попробовавшего ему помешать майора Джеймса Дилана, одного из военных начальников «Розы». Этому были свидетели, видевшие всё собственными глазами. Если бы не фермер Артур, с детства знакомый с охотничьим оружием и с одного выстрела уложивший держащего в руках взрыватель Майкла, страна бы уже выбирала себе нового президента. А ещё вернее – если бы не Дух Джим. Именно он вовремя понял, что происходит, и не позволил Предтечам и профессору искать убежища в бункере, что, впоследствии спасло не только их собственные жизни, но и жизни всей верхушки государства.

Но что же произошло потом? И где они находятся сейчас?

– Оливия, ты в порядке? – с искренней заботой повторил недавний вопрос Артур.

– Да… Сейчас… – она открыла глаза и несколько раз моргнула, привыкая к свету.

Боль прошла. Оливия вспомнила, как они все вместе – оставшиеся в живых Предтечи и профессор Лаймс – покинули «Розу» на армейском грузовике. Как перед этим она позвонила Теренсу и сказала ему слова, которые сам он никак не решался произнести. В грузовике, как она помнила, она сидела, погружённая в собственные мысли. Потом это состояние, очевидно, переросло в сон – для Алков, к которым Оливия принадлежала, это было более чем характерно.

Или нет?

В памяти замелькали какие-то обрывки. Визг близняшек, крики Артура и Альфреда. Какое-то шипение… И туман.

Что за шипение? Какой ещё туман? Где все остальные? И почему они кричали?

Глаза наконец привыкли к освещению. Сомнительное сходство с гостиной исчерпывалось размерами. Никакой мебели в помещении не было – Оливию и Артура окружали голые стены крашенной двумя цветами кирпичной кладки: тёмной – снизу, примерно до высоты человеческого роста, и светлой – сверху, до самого потолка.

– Артур, что с нами произошло? И где все?

Артур посторонился, и Оливия увидела то, что прежде скрывалось за его тучной фигурой. Всех остальных. Тела лежали, как попало. Будто их приволокли и бросили на пол, не беспокоясь о какой-либо деликатности.

Флоренс прижала ладонь ко рту, перехватывая рвущийся наружу крик, но Артур поспешил её успокоить:

– Не надо. Всё в порядке. Они живы. Я проверил.

Оливия, закусив губу, кивнула. Закрыла глаза, сделала несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться.

– Где мы? Это подвал?

Артур пожал плечами:

– Не знаю. Похоже.

Оливия оперлась на руку, чтобы подняться, и почувствовала под собой мягкую тряпичную поверхность. Матрас? Точно – матрас. Огромный, устилавший весь пол, видимо, составленный из обычных матрасов поменьше. В конце помещения Оливия увидела дверь: к ней от пола вели три широкие крутые ступени. Почему-то в том, что дверь заперта, у Флоренс не было ни малейших сомнений.

Раздался стон. Одно из тел пошевелилось – по качнувшейся копне волос сразу было понятно чьё. Оливия и Артур мигом оказались рядом, оставив осмотр двери на потом.

– Саманта!.. – на всякий случай шёпотом сказала Флоренс. – Это я, Оливия. Со мной Артур. Как ты?

– Что, вашу мать, случилось… – Саманта сжала виски, приложив к ним мягкие подушечки ладоней. – Почему я на полу?