Нам здесь (не) жить (СИ) - Зонин Сергей "Серая Зона" - Страница 135

Но это не значит, что я совсем ничего не могу сделать. Могу, только не ввязываясь в дела сильных мира сего. На скромном уровне приключенцев серебряного-золотого ранга тоже можно неплохо поразвлечься. Особенно когда ты можешь принимать облик любого существа или предмета — наследие тануки тут весьма кстати.

Вот например, Империя Бахарут. Козлик наш серенький там наследил копытами — и смылся геройствовать на другой континент, полагая, что это простейший и быстрейший способ произвести впечатление на императора. А присматривать, как в самой Империи дела идут? Да зачем, она и сама столько лет стояла — ещё столько же простоит. Волны? Ну, те только через пару месяцев станут проблемой, достойной внимания, разве нет…

А то, что в этой империи правитель — молодой параноик, не стесняющийся кровь лить вёдрами — так это же даже к лучшему, проще будет установить над ним контроль. Ага. А каких дел это юное дарование способно наворотить, прежде чем контроль будет установлен — Ульберта не то что не волнует (он в общем довольно добрый парень, по меркам нашего века, как бы ни пытался изображать Великое Зло) — он просто не задумывается о таком. На крайний случай есть старый добрый маг Флудер Парадин, который за воспитанником проследит, не дав ему делать глупостей. Ага. Сейчас. Когда им занимается администрация — ему только до всяких императоров непутёвых дело, как же.

Один запрос к Нубо, парочка — к Нисики. Пока они собирали нужную мне информацию, я как раз успел дописать половину черновика устава. Вторую половину пропишу уже завтра, ещё пару дней на редактуру — и можно будет подавать на рассмотрение ТачМи.

Любопытная информация от ниндзя, приставленных следить за командой «Дальновидность», через которую Ульберт внедрился в Бахарут. Полученные за нового Короля-Воина деньги они не поделили поровну, а больше половины отдали младшему члену команды, Арче. Та пошла к ростовщику и закрыла все долги своей семьи. После этого она попыталась убедить его не выдавать новых кредитов отцу.

Ростовщик, естественно, от таких требований немного опешил, и поинтересовался, с какой радости он должен отказаться от работы с настолько прибыльным клиентом, и что ему с этого будет.

Девушка попыталась доказать, что её отец вовсе не прибыльный клиент — что в этот раз она долги покрыла, но больше платить не собирается, а собственных доходов у её семьи нет, одни расходы, постоянно растущие.

«Что же касается попыток выбить из меня их долги — я вхожу в группу работников, которую признают равной авантюристам мифрилового ранга. Если ваши громилы ещё раз попытаются мне угрожать, мы их просто убьём и будем в своём праве».

— Вы что, мне угрожаете? — изумился банкир.

— Ну что вы, разве я могу себе такое позволить? — мило улыбнулась Арче. — Просто объясняю, почему это невыгодный бизнес. Чисто по-дружески, как давнему партнёру семьи Фурт.

— Ах вот оно что, — понимающе кивнул старик. — Тогда позвольте и вам, как давнему партнёру, кое-что объяснить. Во-первых, хотя моя семья ведёт дела с вашей уже не первое поколение, мы не единственные в городе, у кого можно одолжить деньги, просто у других условия намного хуже. Запугать всех — вы не сможете, для этого и команды адамантового ранга не хватило бы. Во-вторых, обращаясь за выплатами лично к Вам, я оказываю любезность по старому знакомству — именно потому, что понимаю специфику вашей семьи и её текущие проблемы. Другие фирмы просто истребовали бы долг через суд. Императорский суд. Объяснить вам, чем это обернётся, или вы уже взрослая девочка и сами всё понимаете?

Арче может и понимала, а вот я не понимал, поэтому остановил запись и полез в финансовое законодательство Бахарута. Оказывается, по достижении определённой суммы долга дворянская семья могла быть признана банкротом, что означало, ни мало, уничтожение её герба, конфискацию и продажу с молотка всего её имущества, а всех членов — в рабство. Поэтому кредиторы были весьма заинтересованы в том, чтобы довести должника до этой суммы, и не спешили требовать малые долги, наоборот — выдавая новые без обеспечения.

То есть Арче — единственная в своей семье, кто может зарабатывать деньги (во всяком случае сколь-нибудь значимые суммы), но далеко не единственная (и не главная), кто может их тратить. Очень знакомая ситуация, у меня больше десятка знакомых в ней оказывались. Некоторые прямо ко мне и шли за помощью — «Тыжюрист». Приходилось каждый раз объяснять, что-то, что я работаю с людьми — не означает, что я смогу заменить машину, которую обучали сотни специалистов не глупее меня (ну, точнее, более глупых — преподаватель права в Гакусюин имеет связей на порядки больше, а дрючки за результат — на порядки меньше). Эпоха всемогущества живых адвокатов закончилась сто лет назад. А сейчас всем рулят корпорации, и юридический ИИ, доступный им, всегда будет мощнее того, что доступен физическим лицам. Но в подавляющем большинстве случаев менеджеры по взысканию даже не станут тратиться на часы его работы — прислать пару анонимных крепких ребят с дронами поддержки гораздо дешевле.

Инициировать выход из семейства она не могла, потому что была ещё несовершеннолетней в этом смысле. Какого-то единого «возраста совершеннолетия» в Бахаруте не было, разные гражданские права приобретались в разном возрасте, от одиннадцати до двадцати пяти, но конкретно отречься от наследства дворянский ребёнок мог в семнадцать лет, хотя собственностью родителей переставал считаться уже в четырнадцать. Отец уже не мог давить на неё как на дочь, но всё ещё мог — как глава клана на члена клана.

В общем, для первого маленького приключения правоведа с шилом в… том месте, откуда змея растёт, эта проблема подходила как нельзя лучше.

Я мог бы просто взять эту паразитическую семейку на содержание — даже моего небольшого имущества в Назарике хватило бы им поколений на двадцать, а тут надо всего-то дотянуть до полного совершеннолетия Арче и порвать все связи с невезучим кланом. Но в этом решении во-первых, совершенно отсутствовал дух авантюры, во-вторых, оно было бы несправедливым. А несправедливости я дома наелся с избытком. Паразиты не должны процветать, особенно ценой эксплуатации хороших людей.

Окутавшись тёмной тучей, я полетел в Арвинтар. Там я принял облик бойкой торговки зеленью и без труда выяснил на местном рынке, где находится особняк семейства Фурт, куда мне якобы надо было доставить продукты. В облике птицы я залетел на территорию особняка и принялся как бы невзначай подсматривать в окна.

За обедом члены семьи говорили мало, но я по крайней мере узнал, что помимо Арче в ней четыре человека — мужчина и женщина (скорее всего, родители), и две маленьких девочки (скорее всего, её сёстры). Это ситуацию усложняло ещё больше — до их совершеннолетия ещё очень далеко, и если Арче уйдёт из клана, оставив их (допустим ей на всю родню наплевать одинаково), то детям придётся ещё тяжелее.

После обеда дети ушли в свою комнату заниматься с учительницей, а женщина обратилась к мужу:

— Дорогой, тебе не кажется, что нынешняя деятельность Арче привлекает к ней слишком много внимания Кровавого Императора? Деньги, которыми она оплатила наши долги — из его рук!

— Знаю, — раздражённо махнул рукой мужчина. — Это лишь ничтожная часть того, что узурпатор задолжал Фуртам!

— Но если он вспомнит нашу фамилию, то проверка нынешних знакомств может повлечь куда более суровые наказания…

— Если бы я отказался от этих денег, то привлёк бы ещё больше внимания! Да и вообще, их получила не лично Арче, а её отряд. Узурпатор слишком чванлив, чтобы интересоваться составом каких-то там работников. Всё будет в порядке, дорогая. Мы уже выбираемся из этой ямы. Арче, конечно, хамкой выросла, но свой семейный долг она помнит.

Дальше разговор перешёл на мелкие бытовые проблемы и перестал быть интересен для моих целей. Но и услышанного мне хватило, чтобы осознать всю глубину этой… дыры, скажем корректно. Родители Арче не просто бедствуют и транжирят деньги — они ещё и участвуют в заговоре против императора. Или по крайней мере думают, что участвуют. Скорее всего, настоящие заговорщики (если они есть где-то, кроме головы главы семейства, ещё раз извиняюсь за каламбур) используют его обиду, чтобы превратить в разменную пешку.