Учитель. Назад в СССР 5 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 24

— А как можно, Оксана? — уточнил я. — Не привык приуменьшать. По мне лучше напрямки, чем в объезд. Словоблудие не по моей части. И как она справляется, если ты не помогаешь?

— Василий Дмитриевич принес ей нормальные костыли, она… вовсю хозяйничает у тебя дома. Считает, что ты поехал просить руки и сердца у ее родителей. Каяться и исправлять ситуацию.

— Не понял еще раз, — ошалело уставился на Гриневу. — Ты же сказала, что Лиза решила, я уехал в областную больницу? Из которой уже вернулся бы раз десять.

— Это вторая версия, — мило улыбнулась Оксана. Глаза ее заблестели от смеха, но выражение лица Гринева состроила самое что ни на есть серьезное.

— Э-э-э… — только и смог выжать я из себя. — В этом месте поподробнее.

— Пока никто не знал, где ты и куда подевался, Лиза озвучила первую версию. Затем сообразила, что двое суток — слишком много для того, чтобы съездить в больничку и обратно. Мы ведь ее не бросаем… Нехорошо это… — чуть виновато произнесла Оксана.

— Спасибо за это огромное, — вырвалось у меня. — Лиза, она хоть и с придурью, извини, но как есть, но все-таки человек… К тому же одна в незнакомом месте. А поселили ее где? — уточнил я.

— В твоем новом доме, куда ты так и не выехал, — успокоила Гринева.

— И все-таки откуда сватовство вылезло? — напомнил я.

— Вторая версия появилась, когда твои соседки объявились. Пришли помочь бедной девочке, заодно и познакомиться. Мария Федоровна активно лечит Лизу барсучьей настойкой. Правда, Баринова почему-то отказывается принимать ее внутрь. Тут она ссылается на меня, говорит, доктор не разрешает, — усмехнулась Оксана. — В остальном, Степанида Михайловна и Мария Федоровна полностью взяли ее под свое крыло, и очень мне помогают с лечением. Иначе твоя Лиза совсем бы ничего не делала с ногой.

— Не моя она, — буркнул я. — Оксан, а есть шанс, что к моему возвращения Лиза совсем выздоровеет, и я смогу отправить ее домой?

— Ну… если ногу сильно не напрягает… и выполняет все предписания, вполне… — задумчиво протянула Гринева. — Ты же понимаешь, я сейчас не контролирую процесс. Она меня на порог не пускает. Обвинила в том, что хочу увести тебя у нее, — Гринева виновато опустила глаза.

— Чего? — опешил я. — Она что, скандал закатила? — Ксюш! Ну-ка рассказывай! — потребовал я.

— Все в порядке, Егор. Правда. Ну, с кем не бывает. Я не обратила внимания, честное комсомольское. Просто Лиза расстроена, и нога болит… — торопливо заговорила Оксана. — Я и не хожу больше. Попросила вот Степаниду Михайловну и Марию Федоровну, они приглядывают… Ну и Митрич… ой… дядь Вася еще тоже… Ты не думай, мы с ней не ругались! — заверила меня Гринева.

— Верю, — улыбнулся я. — Просто я хорошо знаю Лизу. За тебя испугался. С нее станется какую-нибудь гадость сделать.

— Нет, все хорошо, правда. Когда тебя выпишут? — Оксана внезапно сменила тему разговора.

— Хотелось бы завтра, — расстроенно буркнул я в ответ. — Но нехороший доктор вряд ли отпустит. Так что до понедельника я тут. Минимум. И на выходные не сбежать… хотя… Оксан, а можешь купить коробку конфет? А? Я бы со старшей смены договорился… Дома столько дел, помимо Бариновой, а я тут торчу, как привязанный.

— Сегодня? — засомневалась Оксана. — Сегодня вряд ли… Магазины скоро закроются, не успею никуда.

— Постой… а ты на чем приехала?

Я вдруг сообразил, что мои десятиклассники умотали на последнем автобусе.

Оксана смутилась, потом улыбнулась и призналась:

— Меня Иван привез на мотоцикле.

— Какой Иван?

— Ну, Ваня Коленков, Нины Кудрявцевой жених. Я когда узнала, что ты в больнице, растерялась, не знала, как добраться… Автобус-то в район последний уже ушел. А тут Нина прибежала в медпункт с предложением по школе… Мы разговорились, и вот… как-то все так быстро решилось… Я думала, только завтра попаду к тебе, а попала вот сегодня… — Оксана растерянно улыбнулась, пытливо заглядывая мне в лицо.

— И хорошо, что сегодня! — я снова подсел к девушке, обнял за плечи. Гринева малость напрягалась, но почти сразу как-то расслабилась, голова ее оказалась на моем плече. Так мы и сидели, наслаждаясь тишиной осеннего вечера, любуясь красками неба.

— Пора, — чуть повела плечом Оксана. — Время, Егор… Да и Ваня заждался… Я обещала недолго, а сама вон…

— А чего Иван-то не зашел? — запоздало удивился я.

— Он сказал, завтра вместе с Ниной…

— Еще и Нина? — я притворно застонал. — Надеюсь, не все село собирается ко мне наведаться.

— Кто его знает, — хихикнула Оксана. — Идем? А то твоя медсестра будет ругаться, — поддразнила меня Гринева.

— Идем. И впрямь будет ругаться, еще и укол от всей души засадит, — хмыкнул я.

Мы нехотя поднялись со скамейки и неторопливо зашагали в сторону центрального выхода с больничной территории, держась за руки.

— Провожу, — не слушая возражений, сказал Оксане. — И где твой Иван?

— Он не мой, — возмутилась Гринева, но тут же сообразила, что я шучу. Мы рассмеялись.

— Ой, Егор! — Оксана резко остановилась, махнув издалека Коленкову, который нас заметил и помахал в ответ, поднимаясь со скамейки.

— Что случилось?

— Я у тебя сумочку забыла!

— Сумочку? Не видел у тебя сумочку.

— Я ее в авоську сунула, когда сюда ехали. А сетка на столе у медсестры осталась… — взволнованно пояснила Гринева. — Пойдем обратно. Только ты меня потом не провожай, а то ругаться будут.

— Разберемся, — отрезал я. — Иван, мы сейчас! — крикнул Коленкову. Ваня махнул, давая понять, что нас увидел и услышал. И снова уткнулся в приемник, который держал в руках.

— А вас там уже дожидаются, — ехидно процедила Зиночка, едва мы с Оксаной показались в дверях отделения. — Гражданочка, вещи свои не разбрасывайте в другой раз. Я вам не бюро находок и не милиция, чтобы охранять, — недовольно фыркнула медсестра, ткнув в авоську с яблоками и пирожками от Марии Федоровны. — И вообще, Егор Александрович, приёмные часы почти закончились. Разберитесь уже со своими посетителями. Ходят и ходят, как будто не больница, а проходной двор!

— Извините, больше не буду, — вежливо произнесла Оксана, не обращая внимания на недовольство Зинаиды, которая смотрела на нас с каким-то странным ожиданием.

— Ну, здравствуй, Егор, — послышался гневный голос.

Да что ж за день-то такой! Так и хочется заорать: «За что?»

— Простите, а вы кто? — нахмурившись, поинтересовался я у девушки, которая с гневным воплем кинулась ко мне навстречу.

— Что?

Посетительница резко остановилась, будто наткнулась на невидимую стену, при этом едва не выронила костыль из рук. Немая сцена продлилась примерно с полминуты, затем девчонка нахмурила брови, окатила меня подозрительным взглядом и требовательно поинтересовалась:

— Егор, ты издеваешься? — Лиза отмерла, поудобней перехватила костыль, оставшись стоять посреди больничного коридора. — Егор? Что за чушь ты несешь? — еще настойчивей спросила Баринова, кинув короткий взгляд на Гриневу, затем вопросительный на медсестру.

Зинаида от изумления аж приподнялась над стулом, да так и зависла, разглядывая меня во все глаза, приоткрыв напомаженный ротик.

— Это что такое? — рявкнула Баринова, в упор глядя на медсестру. — Что с ним?

— Э-э-э… — заблеяла работница уколов и капельниц.

Я вежливо улыбнулся и в свою очередь поинтересовался у растерянной медсестрички.

— Зиночка, вы не подскажете, кто это? — кивком указал на потрясенную Лизавету.

Баринова раскрыла рот, но ту же закрыла, прикрыла ресницы, через секунду распахнула и уставилась на меня во все глаза. Потрясение на Лизином лице доставило мне истинное удовольствие. Не только она имеет актерские способности.

— Что? Ик… Ой… — от неожиданности медсестричка икнула, смутилась, прикрыла рот ладошкой и плюхнулась обратно на стул. — Но… как же так… Егор Александрович, что с вами? — с тревогой в голосе поинтересовалась Зина, переводя взгляд с меня на Баринову, обратно на меня, потом на Оксану. — Гражданочка, вы что с ним сделали? — сдавленным голосом просипела медсестра. — Он же… нормальный был! А теперь вот!