Ученица Злодея - Мерер Ханна Николь - Страница 15

– «Но знай же, спаситель волшебных земель: в руках твоих будет Судьбы самой зверь; Судьба звёздный свет повстречает – и вот, к ногам твоим всё королевство падёт. Страшись ты бесславного лишь подлеца – Злодея, что ходит, не пряча лица». – Он замолчал, сверкая глазами. – Я – и это?

– Ага, – кивнула Эви.

Злодей перевернул лист и поморщился, обнаружив, что на другой стороне ничего нет.

– Твой информатор не мог достать нам целую книгу?

– Нет.

– Какого пустыря? Почему нет?

Эви пожала плечами и дерзко ответила:

– Такое в платье не спрячешь.

Зарычав, Злодей упал обратно в кресло, держа страницу перед собой так, будто она вот-вот взорвётся.

– Ну, исполним мы пророчество сами, а дальше… что? Королевство станет моим?

Эви села, сложила руки на коленях.

– Там так говорится. Наверное, поэтому он так хотел сорвать с вас маску, чтобы пророчество начало исполняться. Если допустить, что оно настоящее.

– Оно-то настоящее, – мрачно ответил Тристан. – Уж поверь. – Покачав головой, он подошёл к окну. Солнце засияло ярче, будто торопясь расцеловать его щёки. Эви очень хорошо понимала это желание. – Мне никогда не нужно было королевство. Я хотел только терроризировать его – и Бенедикта заодно, пока один из нас не уничтожит другого. Мне полагается убивать надежду, а не дарить её.

Он казался столь уязвимым в этот момент, что у Эви сердце пошло трещинами, как ледник под ударом ледоруба.

Она подошла сзади, осторожно обняла Тристана за талию, нежно прижалась лбом к его спине. Он подскочил от прикосновения, но не отстранился. Тогда она набралась смелости и сказала:

– Ни один текст – боги ли его писали или люди – не утверждает, что нужно быть только таким и никаким больше. Вам очень долго твердили, что вы рождены уничтожать, но нигде не сказано, что всё остальное вам запрещено. Можно быть способным на зло, но делать добро. Можно делать добро и всё равно быть злым. Ничто не высечено в камне, и, если это поможет, я буду с вами, что бы вы ни выбрали.

Он засмеялся – над самим собой.

– Почему?

Эви не могла раскрыть истинную причину – это привело бы к полнейшей катастрофе, поэтому она ответила лишь:

– Потому что вы мне нравитесь – вы, а не то, на что вы способны.

Тристан выпутался из её объятий и прислонился к стене. Он выглядел поражённым, даже… смущённым?

– Сэйдж, ты что, правда веришь, что обнимашки могут всё исправить?

Эви поняла, что у неё развивается зависимость от этой нехватки выдержки, которую он проявлял каждый раз, когда дело касалось её.

– Нет, – ласково ответила она. – Но с ними лучше, правда?

– Нет.

Кингсли поднял табличку: «ДА».

Босс метнул на лягушку гневный взгляд и со вздохом сдался.

– Итак, мы исполняем пророчество. Спасаем магию.

Эви заулыбалась, радостно захлопала в ладоши.

– Разве найдётся лучший способ мучить королевство, чем стать во главе него? У нас есть гивры, есть вы, и, если верить сказке, остаётся только… – Она сглотнула. Только теперь она полностью осознала эту мысль.

– Твоя мама и её дар звёздного света. Нужно найти её, – закончил за Эви Тристан, собирая остатки писем. – Сэйдж… Ты как, справишься? Твоя мама ведь…

– Справлюсь, – заверила она, хотя совсем не была уверена, сможет ли убедить в этом саму себя. С тех пор, как мама бросила семью, прошло много лет, и Эви не знала, готова ли встретиться с ней лицом к лицу. Она прокашлялась, чтобы справиться с комом в горле и дурными предчувствиями, и с любопытством спросила: – Но ведь без писем мы даже не знаем, откуда начать?

Злодей будто прикидывал, может ли всецело довериться Эви. «Я тоже сомневаюсь, сэр».

– Прочитай тот грязный стишок, который остался от неё, Сэйдж. Вслух, пожалуйста. – Он протянул ей пачку писем.

Облизнув губы, Эви опустила взгляд на выцветшую бумагу и на трудноразличимые слова вверху страницы.

– Где целуются дубы… – она сделала паузу, надеясь, что кровь отхлынет от щёк, – там в пещерах жили боги. Лучше бы пыльцу добыть, коли встанешь на пороге…

– А не то пойдёшь на зуб чудищу в конце дороги, – подхватил Злодей и тут же с недовольным видом повернулся к ней.

Сердце у Эви колотилось с такой скоростью, которая озадачила бы даже колибри.

– Вы знаете этот стишок?

– Да, – поражённо ответил Тристан. – Но почему ты зовёшь его грязным?

Чудненько. Теперь вся кровь в её теле устремилась вверх. Лицо полыхало.

– Я, ну… Ну, знаете, поцелуи и… пещеры, вот это всё…

Он ответил совершенно без эмоций:

– У тебя всегда мысли в трусах живут?

– Нет, но иногда они снимают там комнатку, – ответила она, покачав головой, и приложила палец к губам.

По его лицу мелькнула внезапная улыбка, показалась и тут же пропала ямочка. «Вернись!»

– Оставим жилищные проблемы твоих мыслей, – сказал Злодей. – Этот стишок показывает, откуда начать поиски. Целующиеся дубы не так уж далеко отсюда.

– Чего-чего? Они существуют на самом деле?

Тристан забрал у неё лист и перечитал написанное.

– На самом деле. Здесь рукой подать. Собирай вещи, Сэйдж, завтра с утра отправляемся. – Взгляда он не поднимал, и у Эви появилась надежда, что он так и не посмотрит на её горящие щёки. – Если не найдём там твою маму, то хотя бы заполучим одну магическую штуку, которая помогает находить потерянное. – Он поднял тёмную бровь и заметил тревогу, которую Эви, кажется, так хорошо прятала. Всмотрелся в неё и закончил: – Звёздную пыль.

Эви лишь коротко кивнула, не в силах осознать, что такое волшебство существует на самом деле, – голова была занята воспоминаниями о мамином лице, о её криках в тот день, когда она видела её в последний раз.

Голос Злодея, зовущий её по имени, звучал невнятно. К ней протянулась размытая рука.

– Сэйдж? Эви?

Имя выдернуло её из жутких воспоминаний. Эви натянула широченную улыбку, такую, что губы чуть не лопнули, и отпрыгнула подальше. Она не вынесла бы его прикосновения.

– Пойду быстренько соберусь! Если что-нибудь понадобится, позовите меня, сэр!

Она вылетела за двери, не дав ему сказать ни слова, тело бурно реагировало на перспективу вновь встретиться с мамой столько лет спустя. Грудь вздымалась под давящим корсетом, дико хотелось сорвать его и вздохнуть как следует. Добравшись кое-как до стола, Эви поискала дневник, чтобы записать всё это и успокоиться.

Но блокнот пропал.

По приказу босса они собирались наутро в холле замка.

Поэтому, разумеется, Ребекке Эрринг было очень интересно узнать, какого пустыря Эви вместо этого торчала перед столом эйчара, умоляюще сложив перед собой руки.

– Ну пожалуйста, Бекки, мне через пять минут надо быть внизу, а больше попросить некого. – Она практически скулила, и это определённо мало чем помогало в уговорах.

Бекки подняла на неё взгляд. Круглые очки на остром носу увеличивали её светло-карие глаза.

– Я не собираюсь помогать тебе искать твой дурацкий блокнот: если потеряла, купи новый. – Бекки ткнула в Эви пальцем: – За свои деньги. В список закупок это не входит.

В такую рань большая часть сотрудников ещё не пришла в офис, и некому было слушать, как Бекки отчитывает Эви. Но Ребекка Эрринг не входила в «большую часть». Она была целеустремлённа, собрана, усердна и крайне наблюдательна. На всём континенте не нашлось бы женщины, более непохожей на Эви, и та постепенно понимала, что это очень-очень хорошо.

– Я знаю, что я растеряшка, но говорю тебе, он лежал у меня на столе! Наверное, кто-то забрал. Я везде поискала! Бекки, ну пожалуйста, ты просто посмотри, вдруг попадётся, пока меня не будет. Я что угодно сделаю!

Бекки медленно закатила глаза, откинувшись на спинку стула, одной рукой взяла кружку зелья, а пальцем другой постучала себе по подбородку. На её лице проступило осознание, при виде которого Эви покрылась мурашками.