Ученица Злодея - Мерер Ханна Николь - Страница 13

– Мне определённо не хватало ваших мрачных пророчеств, сэр. Пока вас не было, моим ночным кошмарам было нечем питаться.

Тристан снова закатил глаза:

– Очень смешно.

– Если вы так волнуетесь, давайте просто выпустим их.

Тристан обдумал эту возможность, но так рисковать было нельзя. Славная Гвардия переворачивала весь Ореховый лес в поисках Маньяк-мэнора, гивров и Сэйдж. Замок, по крайней мере, был спрятан за надёжной завесой, но, если выпустить гивров, они окажутся беззащитны.

– Вручим Бенедикту ровно то, чего он хочет, а я лучше сердце себе вырву, чем пойду на это. – Злодей провёл рукой по волосам, едва не выдрав пару прядей. – Сколько у гивров длится беременность?

Гушикен нервно хохотнул.

– Ээ…

Тристан ощутил, что голова сейчас взорвётся.

– Ты не знаешь? – рыкнул он.

– Пока, – уточнил Блэйд, улыбаясь так, что злиться на него у Тристана не получилось.

Будто по зову нарисовался Кингсли, снова в короне, и запрыгал перед Блэйдом земноводным щитом. Тристан поднял бровь, встретил ровный золотой взгляд друга и вздохнул.

– Выясни, Гушикен. Или найду другого «эксперта».

Кингсли поднял табличку. «ГРУБО».

Тристан кивнул ему:

– Спасибо, очень ценно.

Лягух в отчаянии покачал головой.

Блэйд рассмеялся, подхватил Кингсли, посадил его себе на плечо и прислонился к стене, скрестив руки.

– А когда выясним, сколько времени у нас до взрыва этой бомбы, – он кивнул на самку, – что тогда?

Тристана продрало морозом.

– Тогда я пойму, сколько времени у нас есть на то, чтобы уничтожить все надежды Бенедикта на исполнение пророчества из книжки сказок Реннедона.

Брови Блэйда взмыли к потолку.

– Так это не напоказ было? Король говорил всерьёз? Я думал, эта книжка – просто басенки, чтобы дети слушались. Отец применял её, чтобы я не воровал печеньки после ужина. Рассказывал, что, если я буду таким жадиной, в королевстве иссякнет магия. Мне всегда казалось, что для детской книжки она чуток мрачновата, но даже не думал, что в ней правда.

«Сказ о Реннедоне» был крайне редким текстом, о котором многие годы ходили самые разные слухи, так исказившие правду о нём, что большинство в итоге о самой книге даже не подозревало. А те, кто видел этот текст, считали его способом укрощать детишек, как папа Гушикена.

Выходило, что в самых тёмных сказках содержалась самая чистая правда.

Тристан тоже думал, что всё это ложь, но за дни своего заключения в темноте успел поразмыслить над временем, проведённым с Бенедиктом, и тем, как король стал одержим внутренними механизмами магии. Он вспомнил, как, ещё будучи учеником короля, искал для него людей и животных, не зная зачем. Как гвардейцы недавно сплетничали о том, что эта сказка распространяется по королевству – впрочем, тогда он не придал этому значения. Что гивры – дети Судьбы, а неуправляемая сила матери Эви оказалась… магией звёздного света. Десять лет назад монарх рассказывал, что в королевстве наконец-то обнаружился этот дар и что это очень поможет в его деле. Тогда Тристан ещё не знал, что речь шла про маму Эви. Знал бы – может, смог бы остановить… Может, спас бы Сэйдж от мучительной потери всего, что у неё было.

Он тяжело-тяжело вздохнул и ответил на повисший в воздухе вопрос Блэйда.

– Пророчество подлинное. В достаточной мере, чтобы Бенедикт опасно помешался на нём. Лишиться магии – не идеальный выход, но Бенедикт, исполняющий предсказание из «Сказа о Реннедоне», ничем не лучше.

Блэйд почесал подбородок.

– Почему? Нам же не надо, чтобы магия ушла. Почему просто не отойти с его дороги?

– Ну, во‑первых, я не позволю ему использовать в своих целях мать Сэйдж, а во‑вторых, мы не знаем, какую силу обретёт Бенедикт, обратившись к Судьбе и исполнив пророчество, которое, предположительно, создали сами боги.

Блэйд цокнул языком.

– То есть нам конец, если мы отступимся, а если нет, тоже конец?

Тристан хмуро посмотрел на жующих мясо гивров.

– Не надо было мне сносить грёбаную стенку.

Блэйд ухмыльнулся гиврам.

– Да ладно вам, сэр. Есть существа, которых просто невозможно разделить, они всегда найдут дорогу друг к другу. – Дрессировщик многозначительно посмотрел на Тристана. – Вам ли не знать.

Тристан запаниковал: Блэйд или кто-нибудь ещё мог заметить страсть, которая одолевала Злодея последние полгода. Это было не просто обременительно, но и опасно: его дар вёл себя странно с тех пор, как Сэйдж разглядела его накануне, а Тристан не мог позволить себе потерять контроль над магией. Не теперь, когда он так близок к победе над Бенедиктом, тем более если учесть подозрения, что планы короля куда страшнее, чем все сказки, которые тот скармливал Реннедону.

Недовольно поджав губы, Тристан ответил:

– Не пойму, на что вы намекаете, мистер Гушикен. Мы с Сэйдж едва ли подходим под определение сложившейся пары. Она моя ассистентка: в наши обязанности входит проводить запредельное количество времени вместе. К тому же я не планирую заводить потомство с Сэйдж.

Блэйд скептически посмотрел на него.

– Точно? – И попятился, когда Тристан с угрозой шагнул к нему.

Кингсли поднял табличку: «ХА!»

– Вам обоим головы ещё нужны? – рявкнул Тристан, до скрежета стиснув зубы.

Блэйд собрался ответить, Кингсли спрятался у него в волосах, но их спасла Татьянна, скользнувшая вниз по ступенькам, – свежая, хорошо отдохнувшая, в вихре ярко-розового платья.

– Доброе утро! Какой чудесный день!

Тристан буркнул что-то в ответ.

Татьянна улыбнулась. Тёмные косички она стянула назад большим воздушным бантом, открывая лицо.

– Ах, сэр, вы как всегда красноречивы!

Он насупился, поправил манжеты свободной чёрной рубашки.

– Что надо, Тати?

Подняв густую бровь, она вручила ему хрустящий конверт.

– От Артура. Он с утра уехал домой. Решил никого не будить.

Переливающийся на свету пергамент был русалочьего производства. На конверте была надпись: «Сыну».

Тристан запихал конверт в карман, не обращая внимания на укоризненный взгляд Татьянны.

– А Клэр?

– Хочет остаться, но я с радостью прикажу гвардейцам вышвырнуть её за дверь, если пожелаете, сэр.

Тристан направился к лестнице, чувствуя облегчение от того, что теперь на виду не его чувства.

– Если не выносишь её – так и сделай, конечно, – буднично ответил он, будто ему совершенно всё равно.

Татьянна сердито топнула ногой.

– Я замечательно её выношу! Какое мне вообще до неё дело! – выпалила она.

– Никакого, – чуточку снисходительно согласился Тристан.

Гивры в клетке закончили трапезу и свернулись клубочком, будто… Обнимались? Тристан представил, как устраивается вот так с Сэйдж, и картинка настолько его поразила, что он едва не врезался головой в решётку.

Подняв взгляд, он заметил, что Татьянна смотрит на него тем особым образом, от которого стажёры разбегались куда глаза глядят.

– Раз уж мы заговорили о сотрудниках, подумала, тебе не помешает узнать: все в курсе, что ты вернулся, и офис стоит на ушах. Там уже целая толпа.

«Толпа? Радость-то какая».

– Но ты не переживай, – продолжала она, и ему совсем не понравился блеск её глаз. – Бесславная Гвардия почти на месте; не сомневаюсь, они успеют помочь Эви с толпой.

Едва Татьянна упомянула его ассистентку, Тристан тут же с тяжёлым вздохом отправился её искать, а сотрудники прыснули за его спиной.

Буйная магия забеспокоилась внутри. Что-то в ней изменилось, и ему это не нравилось; совпадения тут быть не могло. Дело было в Эви.

Стены между гиврами больше не было, а вот стену между собой и ассистенткой нужно было немедленно починить. Пока они оба не погибли.

Пока не погибли вообще все.

– Немедленно вернитесь на свои места! – велела Эви, которую толкала и пихала разбушевавшаяся толпа сотрудников. Над головами в такт движению опасно качалась затянутая паутиной люстра, а с ней – керамический кубок в руке Эви. Она кричала толпе, пытаясь урезонить людей. – Я понимаю, вы провели без него ужасную неделю, и понимаю, что никому не нравятся пикси, которые принимают ванну в котле для зелья, но это было всего один раз, а сейчас нам очень надо…